Темные замыслы - Филип Фармер

Однако он имел еще одну цель — мщение. Он лелеял мысль о том, что взыщет долг с короля Джона, расплатится с ним за потерю первого судна — «Ненаемного», своей первой любви. Догнать, захватить и сокрушить — вот возмездие, которое он мечтал обрушить на обидчика.

Чтобы добраться от Пароландо до гор, окружающих северное море, требовалось не меньше сорока лет. Но Сэма не беспокоил срок. Сорок лет? Ерунда! Колумба и Магеллана такие пустяки не волновали!

Он жаждал увидеть новые лица, потолковать с тысячами тысяч встречных. Любопытство переполняло его, словно женщину перед соседской дверью с замочной скважиной величиной с ладонь. А путешествуя на воздушном корабле разве можно заглянуть во все эти соблазнительные отверстия? И как говорить с людьми, проплывая в миле над их головами?

Файбрас, столь же общительный, как Клеменс, тем не менее не мог его понять. Экс-астронавта интересовала цель, а не путь ее достижения; а цель — Великая Чаша, Туманный Замок, Темная Башня — продолжала маячить на севере неразгаданной тайной. Там был ключ ко всем секретам этого мира, с неодолимой силой притягивающий Файбраса.

Он не стал спорить с Клеменсом, подозревая, что тот прекрасно понимает слабость своих доводов. Действительно, месяца за два — до отплытия «Марка Твена» его будущий капитан сам вернулся к этой теме.

— Если вы еще не разочаровались в своем огнеопасном капризе, то после моего отъезда можете вернуться к проекту «Дирижабль». Я полагаю, что воздушное судно надо использовать только с разведывательными целями.

— Но почему?

— А на что еще годятся эти надутые шары пылающего Ваала? Дирижабль не может сесть на Башню, не может даже приземлиться где-то рядом. По словам Джо Миллера, там повсюду отвесные скалы и совсем нет пологих берегов. Да и…

— Откуда Джо знает, какие там берега? Море было покрыто густым туманом, и он видел лишь верхушку Башни.

Сэм выдохнул клуб дыма, напомнив Файбрасу разгневанного дракона.

— Это и так ясно! Зачем этикам создавать удобный плацдарм для высадки? Конечно, его не существует. Но я хочу, чтобы вы изучили местность. Посмотрите, нет ли другого прохода в горах, кроме того, которым прошел Джо.

И на этот раз Файбрас не стал с ним спорить. Если дирижабль доберется до полюса, он поступит так, как сочтет нужным; до Клеменса с его советами будет достаточно далеко.

— Корабль ушел, я был свободен и счастлив, как пес, которого спустили с поводка, — Файбрас усмехнулся внимательно слушавшей Джил. — Я рассказал новость фон Парсефалю, и мы с ним хорошо отметили это событие. Но через два месяца бедняга Август угодил в пасть речного дракона. Мне с трудом удалось спастись…

Файбрас поглядел на Джил, поглаживая висок тонкими смуглыми пальцами; казалось, он колеблется.

— Я открою вам одну тайну. Но поклянитесь, что никогда, ни при каких обстоятельствах вы…

Джил с готовностью кивнула.

— Ну, ладно… У нас был один инженер, специалист из Калифорнийского технологического… Ему удалось построить лазер, действующий в пределах пятисот ярдов. На таком расстоянии он может перерезать «Рекс» пополам. Сейчас он уже у Сэма. Это совершенно секретное дело, о нем знают на «Марке Твене» лишь шесть человек; даже Джо не посвящен в тайну. Когда они догонят «Рекс», будет нанесен мгновенный удар. Сэм победит, Джону придет конец, и обе команды будут избавлены от кровопролития.

— Я был одним из разработчиков этого оружия, и когда мы, наконец, испытали его, поговорил с Сэмом. Я просил его оставить лазер для дирижабля — ведь надо как-то вскрыть стены Башни. Но он отказал наотрез… заявил, что, случись с дирижаблем авария, лазер пропадет, а потому его нужно установить на судне. Впервые я спорил с ним, как бешеный… но бесполезно. Сэм бывает очень упрям. И теперь самое мощное средство, которым мы располагали, болтается в трюме его корабля.

33

Джил хотела спросить, не собирается ли ее шеф отправить экспедицию в поисках материалов для нового лазера, но в дверь постучала секретарша, Агата Ренник: не примет ли мистер Файбрас Пискатора? Файбрас кивнул, и японец тут же появился на пороге кабинета. Учтиво осведомившись о здоровье, он сообщил, что принес хорошие новости. Химики, которые трудились над синтетическим топливом для двигателя, готовы поставить первую партию на следующей неделе.

— Грандиозно! — Файбрас подмигнул Джил. — Значит, вы можете провести наземные испытания «Минервы» завтра же, а старт состоится через семь дней. Великолепно!

Джил почувствовала себя совершенно счастливой. Файбрас решил, что по этому поводу не грех выпить, но прекрасная идея увяла в самом зародыше — секретарша появилась вновь.

— Я не хотела мешать вам, — девушка широко улыбнулась, — но у нас гость. Кажется, мы можем заполучить нового и весьма опытного летчика. Он только что прибыл.

Восторженность Джил улетучилась, как дым, сердце упало. Она почувствовала, что капитанские регалии могут уплыть от нее во мгновение ока. Если тут появится мужчина — и более опытный, чем она… Но, главное — мужчина! Возможно, он служил офицером на «Графе Цеппелине» или на «Гинденбурге», летал на жестких дирижаблях… В глазах Файбраса это тоже будет несомненным преимуществом! Когда она увидела человека, вошедшего вслед за секретаршей, сердце ее учащенно забилось. Нет, она его не знала. Он мог работать в какой-нибудь частной компании… мог служить на воздушных кораблях ранних лет. На старых фотографиях, попадавших в руки Джил, она видела солидных мужчин в форме — любого из них было бы нелегко узнать в обличье юноши.

— Мистер Файбрас, — представила Агата, — это Барри Торн.

Незнакомец, одетый в черную, закрытую до горла блузу и яркий килы в красную, синюю и белую полосы, держал в одной руке металлический цилиндр, в другой — большой мешок из рыбьей кожи. Среднего роста, плотного телосложения, он чем-то неуловимым напомнил Джил быка. Длинные ноги делали его фигуру более пропорциональной. Странное впечатление оставляли руки — длинные, как у обезьяны, с гибкими пальцами. Густые рыжеватые волосы вились крутыми прядями вокруг широкого лица с темно-голубыми глазами, прямым длинным носом, полными губами и мощной челюстью. Маленькие уши были плотно прижаты к черепу.

Войдя, он сверкнул белозубой улыбкой, и, отставив цилиндр с мешком в сторонку, стал растирать пальцы. Вероятно, он долго тащил тяжелый груз или греб на каноэ.

Оказавшись перед незнакомыми людьми, которые с пристрастием расспрашивали его о прошлой профессии, Торн держался свободно и непринужденно, излучая флюиды благожелательности и некоего магнетизма, который, правда, был бессилен перед ревнивой настороженностью Джил. Позднее она подметила в нем любопытную способность мгновенно отключаться от окружающего — так гаснет свет в выключенной лампе; Торн также предпочитал держаться в тени, на втором плане, несмотря на незаурядную внешность.