"Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров - Мария Барышева

   - Нет, - Олег Георгиевич пристально посмотрел на нее. - Я понимаю, что вы пытаетесь сделать. Не стоит. Езжайте, придерживайтесь рамок и никакой самодеятельности. Учтите...

   - Олег Георгиевич! - возмутилась Шталь. - Когда я вас обманывала?!

   - Да постоянно, - сказал Ейщаров.

   Выезд оказался гораздо бледнее, чем представляла себе Эша. Она рассчитывала на мощный джип с тонированными окнами и крутого спецагента в суровых темных очках, но на площадке перед офисом их ждала банальная красная "шестерка", за рулем которой сидел человек с внешностью преуспевающего нотариуса. Он поочередно кивнул Славе и Эше, представился Колей, поправил свои прозрачные очечки с прямоугольными стеклами и тронул машину с места самым обыкновенным образом, без эффектного визга колес и пыльного шлейфа. Эша, слегка разочарованная, сидела и пыталась расслышать кольцо с кахолонгом на указательном пальце, за которое ей пришлось расписаться у тети Тони.

   - Смотри-ка, он был белым, а как только я его надела, стал цвета слоновой кости, - она подсунула кольцо под нос Славы, и тот кивнул.

   - Значит, все в порядке. Я не раз с ним работал.

   - То есть, если ты не только соврешь, но и просто не вспомнишь эту люстру, а она, все же, являлась твоим собеседником, камень все равно станет совершенно прозрачным, правильно?

   Слава недовольно кивнул и отвернулся, усиленно дымя в окно.

   - Я-то думала, у вас все основано на взаимном доверии, - ехидно произнесла Эша, крутя кольцо так и этак.

   - И на осторожности тоже. Всякое может случиться. Мы все так решили. Но большую часть времени все действительно основано на доверии, иначе все носили бы такие кольца.

   - А почему нам не выдали оружие?

   - У нас есть огнетушитель, - утешил ее человечек. - А оружие там зачем? Пострадавших пугать?

   - У меня есть оружие, - сказал "нотариус", и Слава вонзил ему в затылок недовольный взгляд.

   - Вообще-то, ты не должен был этого говорить. Я не сторонник ни агрессивных действий, ни...

   - А вы ведь неГоворящий, - утвердительно произнесла Эша, перегибаясь через спинку пассажирского сиденья.

   - Нет. Но мне кажется, я мог бы отлично договариваться с подвесками, - Коля покрутил в воздухе растопыренными пальцами. - Знаешь, которые звенят? Люблю очень подвески. У меня их знаешь сколько?!

   Шталь посмотрела на него с легкой опаской, закурила и подбросила на ладони зажигалку, глядя на нее с гордостью. Это была ее собственная зажигалка. У нее не было никаких особенных свойств, но зажигалась она всегда только с третьего раза. Ни со второго, ни с четвертого, никогда. Поделать тут ничего было нельзя, ибо зажигалка считала это единственно верным способом работы, но Шталь знала об этом. Она подумала, сколько же обычных, ничего не представляющих из себя вещей держат у себя Говорящие только потому, что хорошо с ними знакомы.

   Машина притормозила возле старой пятиэтажки, окруженной черным кованым заборчиком, вспугнув стаю пухлых голубей, и крошившая им хлеб необъятная пожилая женщина возмущенно раскричалась:

   - Да как вам не стыдно?! Да что ж это такое?! Чуть птичек не задавили! Вы же видите - гули едят!

   - Здесь дорога, вообще-то! - сообщил Коля, снимая очки, прихватывая портфельчик и выбираясь из машины.

   - А если б тут дети были - вы б и по ним проехали?!

   - Дурацкая логика, - заметила Эша, захлопывая дверцу. - А из голубей получается отличный паштет. Гляди-ка, какие жирные! Только нужно их часика три вымочить в молоке. Лучше брать голубей помоложе, а вот если варить консоме, то французы, например, считают, что голубь нужен старый.

   Женщина, позеленела, беззвучно открывая и закрывая рот, потом развернулась и торопливо заколыхалась через двор.

   - Дал бы я тебе подзатыльник, - мечтательно сказал Слава, - да не достану.

   Он набрал код на подъездной двери, потянул ее, и все трое шагнули в прохладное, гулкое нутро подъезда. Здесь было чисто, стены покрывала свежая голубенькая краска, кое-где были пристроены искусственные лианы, и, тем не менее, Эше на мгновение отчего-то стало не по себе, словно порыв холодного, сырого ветра хлестнул прямо по сердцу. Она оглянулась на своих спутников, но их физиономии хранили обыденное спокойствие. Ее пальцы подобрались к хризолиту и ощупали его. Тот был в недоумении. Эша приподняла брови. Хризолит был истериком, нытиком, занудой и ворчуном, но она еще никогда не ощущала, чтоб он был в недоумении.

   Это похоже на предчувствие... но у меня не бывает предчувствий, никогда не бывает предчувствий.

   Дверь им открыл пухлый лысеющий мужчина в невероятно красивом черном с серебром шелковом халате, совершенно к этому халату не шедший, и посмотрел на них очень удивленно.

   - Вам чего?

   - Рыжов Леонид Игнатьевич? - вопросил Коля, выходя на первый план.

   - Ну?

   - Мы по поводу вашей люстры. Независимая комиссия из общества защиты прав потребителей.

   - Что? - мужчина стал еще удивленней. - Люстры? Но она ведь... ей уже ведь... Я не понимаю. Я не обращался...

   - Я обращалась! - рядом с ним появилась гибкая брюнетка со злым лицом. Ее халат был разрисован орхидеями, а золотистые шлепанцы были оснащены каблуками такой длины, что Шталь, видевшая всякое, даже приоткрыла рот.

   - Солнце, какого черта?! - вопросил Рыжов. - Этой люстре лет сто! Какая комиссия?!

   - Эта люстра чуть не сожгла нам квартиру! - огрызнулась брюнетка, и на ее лице появилась откровенная брезгливость. - Ты сам мне показывал! Я помню, что сказали твои электрики! Если это неисправность, то она уникальна, а я считаю, что это неисправность! - Дина одарила пришедших очень красивой искусственной улыбкой. - Мой муж решил, что у нас в квартире завелись привидения.

   Комиссия вежливо потупила взоры.

   - Подобная неисправность - вина производителя! Мы могли погибнуть! Я подам в суд и на магазин, и на завод!

   - Дина, тетя Валя купила эту люстру в восьмидесятых годах!

   - Покажите ваши документы, - потребовала Дина, явно отличавшаяся большей практичностью, чем ее муж. "Нотариус" и Слава продемонстрировали какие-то бумаги. Шталь, которой ничего не дали, сменила позу, продемонстрировав свои голые ноги. Судя по лицу Леонида, для него такой документации было вполне достаточно, но Дина сварливо-подозрительно спросила:

   - А ваши документы? Вы кто?

   - Я инспектор, который будет вести ваше дело, - заявила Шталь. - Мне документы не нужны, я тут главная, так что если вы меня не впустите, я уйду и заберу с собой своих подчиненных.

   Коллеги отсемафорили ей страшными взглядами.