Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

— при ней он обычно не срывался. Все, кто наблюдал их вместе, отмечали гармонию, царившую в их союзе. А также умиротворенность Высоцкого. Однако, едва съемки закончились и Влади вернулась на родину, как Высоцкий тут же бросился на поиски гармонии с другими женщинами. В частности, во время съемок в «Плохом хорошем человеке» в Евпатории он закрутил роман с известной актрисой Ириной Печерниковой (прославилась главной ролью в фильме 1968 года «Доживем до понедельника»). Она, как и бард, на тот момент тоже была замужем (за польским рок-музыкантом), но этот брак был уже чисто формальным. Поэтому Печерникова ничем не рисковала, в отличие от Высоцкого, который расставаться с Влади не планировал. Однако устоять перед чарами молодой актрисы наш герой не сумел (или не захотел). Отметим, что Печерникову он близко знал с конца 60-х, познакомившись с ней в одной из актерских тусовок. Но тогда их связывала чисто творческая дружба. Теперь все было совершенно иначе — это был настоящий любовный роман.

Вместе с Высоцким Ирина ездила на юг, в Сухуми, где он дал несколько концертов. Но однажды утром в их гостиничном номере раздался телефонный звонок. Звонила из Парижа Марина Влади. Видимо, она что-то заподозрила, поэтому Высоцкий бросился объясняться супруге в любви, в своей верности. Услышав это, Ирина тихо собралась и ушла, приняв решение прекратить эту связь. Она вдруг ясно осознала, что Высоцкий вряд ли бросит свою французскую супругу (во всяком случае тогда), а быть для него очередной мимолетной пассией Ирина не захотела. В итоге бард ее за это буквально возненавидит (ведь обычно бросал женщин он, а не наоборот) и при их последующих встречах даже не будет здороваться.

Самое интересное, но на тот момент у Высоцкого имелась еще одна женщина — все та же Татьяна Иваненко, связь с которой, как мы помним, тянулась еще с середины 60-х. Как ни странно, но она периодически встречалась с нашим героем, видимо, таким образом мстя Влади за то, что та увела у нее его в 1967 году. Более того: в январе 1972 года Иваненко от него забеременела и 26 сентября в одном из родильных домов столицы благополучно родила на свет девочку, которую назвала Настей. И хотя в свидетельстве о рождении новорожденной в графе «отец» стоял прочерк, однако многие знали, что ее родителем является не кто иной, как Высоцкий.

Как утверждают люди, которые были посвящены в детали этого события, Высоцкий не хотел, чтобы Татьяна рожала, поскольку боялся, что последствия его болезни скажутся на его детях. Но Иваненко решила иначе. По ее же словам:

«У меня очень много свидетелей, что это дочь Володи. И его мама, и Люся (Людмила Абрамова — вторая жена Высоцкого. — Ф. Р.), и его дети, которые мою дочь Настю называют своей сестрой, и все наши друзья. Почему я не дала дочери фамилию Высоцкого? Такой уж у меня характер, такой был у нас жизненный период. Но я могу привести массу свидетелей, которые скажут, что Володя на коленях просил меня записать ребенка на его имя. Я не хочу уточнять мотивы, но это происходило в тот период, когда он был женат на Марине Влади…»

Самое интересное: будучи чрезвычайно любвеобильным человеком, Высоцкий почти не пишет песен о любви. Зато продолжает выдавать «на-гора» песни сатирические и социальные. Во второй половине 72-го таковых из-под его пера вышло несколько. Например, песня «Канатоходец» («Натянутый канат») была из разряда глубоко личностных: то есть в ней слушатель с ходу понимал, про кого она — лично про автора, который на этот раз надел на себя личину канатоходца. Там все было настолько прозрачно, что никаких пояснений и не требовалось — под главным героем подразумевался сам Высоцкий:

…Он по жизни шагал над помостом —

Натянутым, как нерв…

И вновь, как в других песнях этого года, у этой тоже концовка была трагическая: бесстрашный канатоходец срывался с каната и «проливал в опилки досаду и кровь». Но ему на смену приходил другой, которому «тоже нужно пройти четыре четверти пути!». Короче, Высоцкий верил в то, что, если с ним что-то случится, его заменят другие поборники справедливости.

Песня «Жертва телевидения» была камнем в огород ЦТ, которое стремительно набирало популярность и уже в ближайшем будущем грозило выйти в лидеры гонки за зрителя, обогнав своего главного конкурента — большой кинематограф. Вот лишь некоторые данные на этот счет.

К началу 70-х ЦТ все дальше и дальше стало проникать на восток страны, многие студии перешли на работу по двум, а то и нескольким программам. К тому времени в стране уже действовали 134 телевизионных центра, общий объем телевизионных передач составлял свыше 1 200 часов в сутки, из них на Москву выпадало 29 часов. Передачи ЦТ принимались в 14 союзных республиках.

Не стояло на месте и цветное ТВ. Аппаратно-студийные комплексы цветного телевидения были смонтированы не только в Москве, но и в Киеве и Тбилиси (в 1973 году к этому списку добавятся Ташкент, Баку, Таллин). Если в 1968 году цветное телевидение вещало только 6 часов в неделю, то в 1969-м — уже 12 часов, а в 1970-м — 20 часов.

В год написания «Жертвы телевидения» (1972-й) ЦТ насчитывало 4 программы, одна из которых была учебная, просветительская. Вообще просветительская сторона на советском ТВ была одной из самых высоких в мире — она занимала почти половину эфирного времени. Хотя с приходом к руководству Гостелерадио Сергея Лапина (апрель 70-го) стала расти и развлекательная составляющая: появились такие программы, как «Артлото», «Песня года», «Терем-теремок», «Алло, мы ищем таланты», «По вашим письмам», «А ну-ка, парни!» и т. д.

Судя по песне Высоцкого, лично его все эти нововведения не впечатляли, и он тогдашнее советское ТВ олицетворял с «глупым ящиком для идиота» (интересно, что бы он сказал про него сегодня, когда доля просветительских программ на нем составляет 10-15 %, а все остальное — «развлекуха», причем самого примитивного уровня — наверное, назвал бы «глупым ящиком для идиотов» (то есть единственное число перевел бы в множественное).

Кстати, вполне вероятно, что песня Высоцкого родилась под влиянием очередной антиеврейской чистки, устроенной Лапиным на ТВ. Именно тем летом (в августе) он волевым порядком закрыл упомянутую в песне передачу КВН, поскольку она находилась под влиянием еврейского лобби (впрочем, как и сегодня, для чего достаточно посмотреть на состав жюри, сплошь состоящее из людей именно этой национальности), а также способствовал уходу из передачи «Кинопанорама» ее