Под необъятными небесами - Карло Аурьемма

Меня одолевают противоречивые чувства: неприятие из разбойничьего поведения и восхищение их полётом.

12:45 Полуденное определение. 9°54′ южной широты. Странно, я думал, мы ушли дальше на юг. Дневной переход 136 миль.

13:30 Нашёл ошибку. Я ошибся во вчерашнем определении, забыл привести время к Гринвичскому. Правильная широта была 9°52′. То есть мы всё же спустились на юг, хотя и не много.

15:00 Волны и ветер усиливаются. Волна попала в люк, намочив койку. Проклятье!

Я пишу и слышу как обрушиваются гребни волн, то ближе, то дальше. Страшно. Рано или поздно море успокоится и страх уступит место более приятным переживаниям, но, в любом случае, лучше страх, чем скука!

18:00 Погода ухудшается. Местами тучи и дождь. Не могу найти непромоканец.

1 сентября 1990

Пятый день. Тяжёлая ночь. Я уже сбился со счёта, сколько раз вскакивал ночью, чтобы помочь ветрорулевому. Лодка начинала приводиться и у него не получалось вернуть её на курс. В свете луны видны большие сердитые волны. Разбиваясь о борт, они издают глухой звук, пролетает водопад брызг, после чего крен увеличивается, паруса и спинакер гик начинают дико биться и я, как из катапульты, вылетаю в кокпит и хватаюсь за штурвал, чтобы вернуть лодку на прежний курс. Возможно, нужно было взять третьи рифы или убрать спинакер гик, но я предпочитал оттягивать, час за часом, ожидая дневного света.

10:00 В сотый раз выбегаю в кокпит и обнаруживаю, что сломался один из штифтов, соединяющих рулевой барабан со штурвалом, и ветровой рулевой теперь не может вести яхту. Паника на борту!

Я убрал грот, в надежде, что «Веккиетто» будет сам держаться на курсе cо стакселем, вынесенном на спинакер гике. И он действительно держится, но не долго, до тех пор, пока волна справа не заставляет его привестись или волна слева не перекидывает через фордевинд. Так, корректируя каждые десять, пятнадцать секунд курс, то приводясь, то уваливаясь, я заменил сломанный штифт на новый, стальной. Нужно будет не забывать его регулярно смазывать, чтобы он не прикипел от коррозии.

Эта авария показала, что мы несли слишком много парусов. Теперь, под одним зарифлённым стакселем лодка шла с хорошей скоростью, около шести узлов. Решил грот не поднимать и продолжать под стакселем в чистый фордевинд, так волны доставляют меньше беспокойства. Однако, идя таким курсом, мы поднимаемся слишком на север и не пройдём вблизи острова Кристмас. Ну что же, терпение, это уже не так важно.

Палуба полна летучих рыб. Чистить их, потрошить, жарить — я не сошёл с ума. При таком волнении это невозможно. Очень жаль, если бы они были уже приготовленные, съел бы их с удовольствием.

12:45 Полуденное определение. 8°49′ южной широты. Дневной переход 167 миль!

Волны огромные, но с некоторого времени они стали меньше обрушиваться в кокпит.

Что нужно сделать:

− Переставить штифт, так как я установил его неправильно.

− Перевернуть простыни в каюте, чтобы не заплесневели.

− Проконтролировать овощи.

− Проверить ванты и штаги.

Стая олуш летает вокруг. Они чиркают по гребням волн чёрными концами крыльев, сначала одним, потом другим. Делая виражи, поворачивают голову, туда-сюда. Вздувшиеся волны идут одна за одной, без конца. Когда они нагоняют корму, «Веккиетто» резко ускоряется, настолько, что линь лага выпрыгивает из воды, несмотря на груз весом в пол кило.

Всё мне кажется слишком большим. Огромные волны, голубизна воды, расстояния, количество дней, остающихся до конца перехода.

Всё кажется слишком суровым, большим и безразличным.

Не правда, что вселенная была создана для человека. Человек, всего лишь барахтающийся птенец, беспомощный и испуганный, старающийся держаться группами, чтобы не думать о своей незначительности. Короче говоря, я чувствую себя маленьким и одиноким.

В этой зоне Индийского океана, говорится в общей части лоции Адмиралтейства, пассат очень стабилен и достигает своей кульминации именно в этот период. Он может дуть неделями и поднимает очень высокие, регулярные по форме, волны.

18:00 Cнова поставил грот с тремя рифами. Это слишком. Снова убрал. Перевёл все часы на час назад. Теперь у нас плюс семь часов по отношению к Гринвичу и плюс пять к Риму.

2 сентября 1990.

Шестой день. 04:40. Во сне мне показалось, что я слышу звук мотора. Просыпаюсь и вскакиваю с постели. В ста метрах за кормой, среди огромных волн, красный фонарь, неподвижный, словно глаз инопланетянина. Возможно из за луны, у него был устрашающий вид, к тому же он не двигался, не смотря на волны. Я не совсем ещё проснулся и, почему то, подумал: — Пираты! И сразу же за этим: — Нужно поднять грот, — и ещё: — Обойма. Нужно зарядить пистолет.

Сам в это время продолжал сидеть на корточках на ступеньках, высунув из люка только голову, глядя на удаляющийся огонь.

Конечно, это не были пираты, но у меня осталось странное впечатление.

Серое утро. Мы в ста пятидесяти милях от Зондского пролива.

Меня подмывает повернуть на север и пойти в Сингапур. Это будет не просто, так как карты у меня только мелкомасштабные, но я уверен, у меня получится.

− Тихо! — Чагос уже всего в 1900 милях и там я смогу оставаться столько, сколько захочу.

Стираю под дождём кухонные тряпки и включаю Моцарта на полную громкость, пытаясь просветлить обстановку.

В такую серую погоду солнечная батарея работает плохо и я завёл мотор, чтобы подзарядить аккумуляторы. Заметил, что он перегревается. Два часа демонтировал водяной насос и проверял контур охлаждения, но ничего не нашёл, всё кажется в полном порядке. Но мотор продолжает перегреваться. За двадцать минут работы индикатор температуры воды добирается до красного сектора.

3 сентября 1990

Cедьмой день. Всю ночь простоял на вахте из за судов непрерывно идущих из Зондского пролива в непрерывном сопровождении гроз с проливными дождями. Невозможно себе представить, насколько сильным может быть дождь, пока не попадёшь под тропический ливень. Воздух становится жидким, дождь стоит стеной. Под этим потоком трудно дышать и держать открытыми глаза. Надеюсь, что во время ливня не пересечься с каким-нибудь судном, потому что видимость — ноль. Не знаю, видят ли они меня на своих радарах.

04:00 Cнова гроза. Сколько их прошло за эту ночь? Пять? Шесть?

Вокруг всё черно, но при вспышках молний видно как днём.

11:00 Дождь и молнии продолжались и утром, но уже не так интенсивно. Сейчас только льёт. Ветер повернул на северовосточный. Я долго думаю, прежде чем одеть непромоканец и выйти наружу, чтобы переставить паруса. Поднимаю грот с двумя рифами и перекидываю стаксель на другой галс. Идём почти в галфвинд, правым галсом, курс на восток.