Под необъятными небесами - Карло Аурьемма

Предисловие

Основанная, частично, на записях бортового журнала, частично, на воспоминаниях, эта книга описывает мир таким, каким он предстал перед нами во время кругосветного путешествия длившегося три с половиной года, с 24 мая 1988 по 12 октября 1991.

Писать её было большое удовольствие, позволившее ещё раз пережить и переосмыслить один из самых прекрасных периодов нашей жизни.

До этого плавания мы были обычными винтиками в механизме повседневной жизни. Теперь, после почти четырёх лет жизни в море, мы снова в городе, чувствуем себя как рыба, выброшенная на берег и не можем дождаться момента, когда снова отправимся в плавание.

В этой книге совсем нет технических деталей. Оборудование, лодка и всё с ней связанное, в конце концов, являлись всего лишь средствами, позволившими нам совершить плавание. Мы намеренно не пишем о них и лишь рассказываем о том, что довелось пережить.

Наше внимание было больше обращено наружу, на мир, который проплывал мимо нас, на его людей, на его бесконечную красоту.

Главы книги расположены в географическом и хронологическом порядке, все факты и персонажи абсолютно реальны.

Некоторые главы написаны полностью Лиззи, другие Карло.

Обычно с первых фраз становится понятно, кто автор. Если же нет, значит, глава написана в четыре руки.

1. Перед большим броском.

Загорелое лицо Дика обрамлено белоснежными бородой и шевелюрой. У него поразительные голубые глаза, цвета неба после заката, блестящие и всегда улыбающиеся из под густых белых бровей. Но в последнее время в них видна тень печали. Лара, его жена, заболела и была вынуждена вернуться в Соединённые Штаты.

Она не сможет пройти с ним последний этап кругосветного путешествия, начавшегося семь лет назад.

Мы находимся на его лодке, стоящей на якоре рядом с нашей в рыболовецком порту Лос Кристианос, на Канарах. Три мачты, корпус из армоцемента. Дик построил её сам в саду своего дома и в возрасте семидесяти лет отправился в путешествие, о котором мечтал с детства.

Он рассказывает о далёких, почти неизвестных нам странах, о Вануату, острове Бугенвилля, вспоминает, как в Папуа Новой Гвинее его срочно госпитализировали. К его возвращению жители деревни, возле которой лодка стояла на якоре, украсили её цветами, нагрузили фруктами, а дно было вычищено, словно новое.

— Вы сами увидите, это прекрасные места.

Человек в возрасте, умудрённый жизненным опытом, к тому же почти заканчивает путешествие, которое мы только собираемся начать. В последние дни мы просто засыпали его вопросами.

— А как с питьевой водой в Тихом океане?

— Лучше идти на Маркизы или на Гамбер?

— А Папуа Новая Гвинея не опасна? — и так часами.

Завтра выходим и мы. Оставим этот рыбацкий порт, где множество яхт дожидаются благоприятной погоды или настроения, чтобы отправится на запад. Фактически, наше путешествие началось четыре месяца назад.

24 мая 1988 года во второй половине дня мы вышли с верфи Магра, которая в последнее время стала нашим вторым домом. Сначала мы решили выйти 17 мая, но не получилось, так как список работ, которые было необходимо закончить, всё время удлинялся. Но, наконец, последняя строка была зачёркнута.

Мы пробыли там очень долго. Завели знакомства и подружились со всеми владельцами яхт, моряками и случайными людьми. Над нами многие посмеивались, считая излишними принятые нами меры предосторожности. Такелаж увеличенного сечения, шесть слоёв необрастающей краски, запоры против воров на люках. Потом со временем начали соглашаться и в конце дня по одному подходили, оценить продвижение работ и прокомментировать. — Ну… Да.. Хорошо… Однако сколько времени потратили!

Несмотря на это, а может быть именно из за этого, наше отправление оттуда было очень необычным.

С одной стороны мы, один за одним, отдаём швартовы, заводим мотор и медленно направляемся к узкому выходу из Магры, где находится верфь. С другой стороны люди, все встали и приветствуют нас. Баттиста машет рукой из кабины крана, на котором работает, Карло размахивает рубашкой, кто то спрыгивает с лесов и приветствует с кистью в руке, кто-то забрался на краспицы, а кто-то, по традиции включил сирену на своей лодке.

Мне сразу вспомнилось детство, когда я жила в Генуе, недалеко от порта. В ночь на Сан Сильвестро все суда на рейде и у причалов, а в те времена их было очень много, празднично расцвечивались флагами и иллюминацией. А в полночь, как по волшебству, одна за другой начинали гудеть сирены, сливаясь в единый хор, объединяющий самых разных людей пришедших из далёких стран.

Множество других людей и прежде приходило и уходило из этого порта, меня судьба тоже забросила далеко от этих мест, но память об этих судах, приходящих и покидающих порт, видимо сыграла свою роль в том, что мы теперь уходим в плавание отсюда, из Лигурии.

Вот она Лигурия, проплывает мимо. Прилепившиеся на скалах деревеньки сменяют городки, поднимающиеся от пляжа и расширяющиеся в горной долине — Чинкуе Терре, Леванто, Монелья.

Даже в Портофино удаётся найти свободное место у причала.

На следующий день, Генуэзский залив, Ривьера ди Поненте.

Селения, обязанные своим существованием морю, с морем связана вся их история.

Кто знает, возможно, то, что я родилась здесь, в какой то мере подтолкнуло меня к этому путешествию. Море было у меня перед глазами с самого рождения, но мне практически не доводилось бывать на борту судна. У меня даже не было дедушки или дяди, каким-то образом связанного с морем или флотом. Однако, что меньше всего пугало меня в этом путешествии, так это именно плавание по морю.

Остановка в Сан Ремо, последние купания с друзьями и родственниками и первый переход на Корсику.

Выходим на закате и, почти сразу начинают сказываться результаты поспешной подготовки, забывчивости и, возможно, просто невезения.

За ночь случилось всякое. Когда брали вторые рифы на гроте, гик рухнул в кокпит: была плохо закручена мочка блока топенанта на топе мачты. Генуя, которую мы только что заменили на стаксель, упала в воду и, с большим трудом, удалось вытянуть её обратно на палубу: не успели натянуть сетку между леерами на баке. Отвязался спинакер гик, и мы заметили это лишь потому, что он запутался в шкотах: плохо закрепили его на палубе. Ослабла нижняя ванта, к счастью подветренная: не смотря на лист контроля такелажа, талреп оказался недостаточно набит… и, в довершение всего, верёвка попала под крышку люка, который оказался неплотно закрыт и, очередная волна щедро окатила водой Карло, который только что, наконец, устроился на койке.