Ковен сломленных - Айви Эшер

больше не понадобятся, поэтому мы приняли душ там и перетащили сюда матрасы.

– О, – говорю я невозмутимо, хотя в душе отдаю предпочтение матрасу Сиа – по крайней мере, я знаю, кто спал на нем. Поворачиваюсь к Ноксу, внезапно чувствуя, что с каждой секундой устаю все больше. Как будто одно только имя Адриэля напомнило моему телу обо всем, что ему пришлось пережить за последние двадцать четыре часа. – У меня нет белья, – говорю я и оглядываюсь в поисках сумки. Ее тут нет.

– О, эм-м, должно быть, забыл его взять, – говорит он, но что-то в его тоне заставляет меня вопросительно посмотреть на Торреза.

– Полная чушь, – подтверждает он, и Нокс швыряет в него подушкой. Торрез ловит ее, взбивает пару раз и кладет себе под голову.

Нокс смотрит на меня и пытается принять невинный вид, а я игриво прищуриваюсь, глядя на него. Выхожу из ванной и, когда оказываюсь примерно в пяти шагах от Нокса, роняю полотенце. В комнате раздается общий вздох.

– Что ж, ладно. Думаю, обойдусь без белья, – говорю я, а затем наклоняюсь, чтобы просунуть ногу в леггинсы. Засовываю другую ногу и демонстративно покачиваюсь, чтобы натянуть леггинсы на бедра. Хватаю футболку и влезаю в нее, мои твердые соски отчетливо проступают сквозь трикотажную ткань. Провожу рукой по груди чересчур сексуальным движением, поглаживая ее, поднимаю глаза и встречаю горячие взгляды. Подмигиваю Ноксу, затем бегу и плюхаюсь животом на кровать Сиа.

Нокс издает голодный рык и раздраженно потирает лицо.

– Это тебе за то, что заставил меня побыть извращенкой.

– Черт, Киллерша, не надо говорить «извращенкой» прямо сейчас. Я слишком устал, чтобы как следует тебя наказать.

Я смеюсь над его словами, а Райкер встает с матраса на полу и забирается на кровать рядом со мной. Он кладет голову мне на колени, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в висок. Он выглядит измученным. Все мы. Провожу руками по его волосам, и он расслабляется, прижимаясь ко мне.

– Кто-нибудь может поставить будильник? Через четыре часа мне нужно сменить Нэша, чтобы он мог поспать, – просит Райкер, и в следующее мгновение я слышу его тяжелое дыхание.

Валюсь на подушки и так же быстро погружаюсь в сон.

Глава 29

Боль требует моего внимания, и я просыпаюсь из-за вспышки огня в теле. Первое, что приходит в голову, что я все еще в камере. Только не говорите мне, что это какой-то странный сон. Паника подкатывает к горлу. Я сорву с себя этот гребаный ошейник, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Из моей груди вырывается всхлип. Чьи-то руки хватают меня, и я хнычу от отчаяния.

– Пищалочка. Все хорошо. Ты в безопасности. Ты с нами.

Слова Райкера проникают сквозь боль и страх, и я пытаюсь отогнать панику и агонию, охватившие мой организм. Открываю глаза, и облегчение смешивается с жжением внутри, когда я вижу, что нахожусь в комнате Сиа. Ищу его взглядом и вижу, что он корчится от боли на матрасе, на полу. Хочу подойти к нему, но меня охватывает новая волна боли, и Райкер сажает меня к себе на колени и убирает с моего лица мокрые от пота волосы.

– Все хорошо, Винна, он с нами, – заверяет меня Вален.

Я закрываю глаза и издаю стон-визг, когда на моем теле появляются новые руны.

– Все хорошо, Пищалочка. Ты проходила через это чаще, чем каждый из нас, ты знаешь, что боль скоро закончится. Просто дыши. Я рядом. Я всегда рядом, – продолжает успокаивать Райкер, и я сжимаю его рубашку в кулак и прижимаюсь лбом к груди.

Я действительно должна бы уже привыкнуть к этому, но возможно, никто и никогда по-настоящему не привыкает к боли. Возможно, адаптируется. Если повезет, то я быстро справлюсь с ней, но не думаю, что когда-нибудь смогу к этому привыкнуть.

Бастьен объявляет, что руны Сиа начинают проявляться, и я заставляю себя посмотреть, что же получается.

Это не только руны Избранных. Мои руны Стража медленно проступают на его руках и груди, и я рада, что теперь мы все связаны. Это кажется правильным в том смысле, для которого у меня нет слов, и чувство покоя проникает глубоко внутрь меня и поселяется там.

Во мне всегда было стремление что-то искать. Дом, свое место, цель – я никогда не могла точно определить, чего именно мне не хватает. Но когда боль вспыхивает в последний раз и начинает отступать, я понимаю, что я, наверное, искала то, что происходит со мной прямо здесь и сейчас.

Мои руны загораются, и все остальные ахают, когда и их метки приобретают такое же неземное сияние.

Бастьен и Вален шипят от боли, и я обеспокоенно перевожу на них взгляд.

– Появляются новые руны, – выпаливает Вален, и я оглядываю остальных своих Избранных и вижу, что с ними происходит то же самое.

Все заканчивается менее чем за несколько минут, мы все постепенно перестаем светиться, как будто у нас наконец сели батарейки.

– Все в порядке? – спрашиваю я, обводя ребят взглядом.

Парни рассеянно кивают, разглядывая новые руны на своих руках. Руна Сиа встроена в линию и выделена так же, как и все другие руны Избранных, но больше всего внимания привлекает руна на ладони каждого. Наши ладони теперь заполняют шесть черных бриллиантов, равномерно расположенных и образующих круг.

– У тебя там еще одна, – говорит Сабин и указывает на мое плечо.

Перевожу взгляд на Сиа, и он вытягивает шею, чтобы посмотреть. Знаю, что эта новая руна как-то связана со способностями Сиа как ламии, точно так же, как руны от Торреза касались его способностей как оборотня. Я даже не пытаюсь понять, для чего может предназначаться эта метка.

– Черт, думаешь, у меня будут клыки? – спрашиваю я, не понимая, что чувствую по этому поводу, и парни пожимают плечами. – Просто я могу развивать приличную скорость, но мне не нравится пить кровь.

– Мою кровь? – уточняет Сиа.

– Это имеет значение?

– Да.

– Ладно, поправочка, мне нравится пить твою кровь. Что еще ты умеешь?

– Ну, помимо скорости и силы, мы можем относительно быстро исцеляться, питаясь магией других. Некоторые ламии могут использовать различные направления магии после того, как насытятся, но это длится недолго и встречается довольно редко. Все мы на каком-то уровне обладаем способностью к принуждению. Вот и вся история с клыками и когтями. – Сиа поднимает голову, словно просматривает мысленный список. – Да, на этом все.

– Принуждение может пригодиться, – заявляет Нокс. Он проводит рукой по лицу Бастьена и округляет глаза. – Это моя ночь с Винной, ты чувствуешь необходимость испечь кексы и постирать мою одежду, – монотонно произносит он и машет рукой, как будто пытается загипнотизировать брата. Я хихикаю и понимаю, что мне хочется кексов.

– Нам стоит опробовать новые руны прямо сейчас? – Я ни к кому конкретно не обращаюсь, но внезапный стук в дверь перебивает меня. Торрез подбегает к двери, чтобы спасти нас от нападения, но тревога оказывается ложной. То есть ложной для нас. Каллан, Энох и Бэкет врываются в комнату, держа наготове магическое оружие.

– Вы в порядке? – спрашивает Энох, оглядывая ребят и задерживая взгляд на мне.

– Да, а что случилось? – Во мне растет беспокойство из-за их напряженности.

– Мы все засветились, как гребаные светлячки. С вами ничего такого не случалось? – спрашивает Каллан, и из его рук исчезают метательные ножи.

– Ох, извините, я думала, что только Избранные засверкали, как новогодняя елка. Вы тоже получили новые руны? – спрашиваю я, поднимая ладонь и показывая им круг из шести бриллиантов.

Энох и остальные быстро смотрят на свои руки и демонстрируют нам:

– Нет, ничего нового, насколько мы понимаем.

– О, вы бы точно поняли, появись они, – говорит Вален. – Это чувство не перепутать ни с чем.

Все в комнате одновременно вздрагивают, и по какой-то причине это вызывает у меня улыбку.

– Думаю, моим Щитам в этот раз повезло в департаменте боли, – шучу я.

Все, кроме Бэкета, смотрят на меня непонимающе.

– Черт, не могу поверить, что забыла вам рассказать, – извиняюсь я, встаю с кровати и подхожу к Эноху и остальным.

– Адриэль рассказал мне, что у вас за руны. Оказывается, Стражи могут создавать Живые щиты, как это назвал Адриэль. Он сказал, что это то же самое, что телохранители, потому что у каждого из вас есть оружие и вы связаны со мной