И несть им числа... - Джон Барнс

Келли и Терри оглянулись по сторонам, как будто мы предали их, что, по-моему, мы в некотором смысле и сделали. Вздохнув, Терри сказала:

— Вы — единственные, кого я знаю в этом мире, понимаете? Если вы все поедете, мне тоже придется.

Поскольку я предпочитаю не терять единственных знакомых мне людей и у меня нет серьезных причин, чтобы не поехать, кроме того, что я боюсь — а это, я думаю, неподходящая причина отказываться от чего-либо.

Короче, я вроде как тоже, но меня это не радует. — Опустив глаза, она уставилась в колени и крепко стиснула руки, сплетая и расплетая пальцы.

Келли почти расплакалась, и не думаю, что она была виновата.

— Мне кажется, меня заставляют пойти на это.

— Ты должна, — проворчала Хелен. — Так получилось, понимаешь, и не важно, насколько логичными являются твои действия. Совершенно правильно отдать свой кошелек мужчине с пистолетом в руке, и это твое решение, однако оно не означает, что тебя не вынудили обстоятельства. Тебе придется согласиться на ампутацию ноги, если она сильно повреждена, но это не есть свободный выбор.

Келли судорожно сглотнула и смахнула слезы с голубых глаз, размазав тушь.

— Ну, это очень плохая сделка, но, думаю, ты права, ничего другого мне не остается. Наверное, лучшее для меня — пойти с вами. Требуется ли от меня положительное отношение?

— Вовсе нет, — ответил Ифвин. — У меня его тоже нет.

Машина, в которую мы вдесятером загрузились на следующий день, оказалась старой музейной железякой военного образца, однако при помощи средств Ифвина она отлично выполнила свою работу.

Это был древний армейский бронетранспортер модели 2018 года, при виде которого Роджер, Эсми и Паула хором взвыли. Они рассказали нам, что эту машину обычно называли «эсти» и, по словам Роджера Сайкса, «хотя официально ее целью было везти дюжину людей поближе к опасности, но таким образом, чтобы они были защищены и могли, в свою очередь, наносить ущерб противнику, на самом деле основная ее функция — увеличение дискомфорта до максимума — как часть садистского и бестолкового исследовательского эксперимента».

Эта «эсти» явно использовалась как автобус личностью с очень странными представлениями о цветовой гамме, так что машину надо было, конечно, перекрасить; однако полосы и трещины предыдущих покрасочных работ проступали под новой темно-серой краской. Окна были небольшие, с толстыми стеклами, а под каждым автоматически закрывающаяся амбразура (для стрельбы).

Тяжелые, плоские прямоугольные металлические коробки, наполненные чем-то для защиты от снарядов, были прикреплены повсюду, закрывая весь моторный отсек, пространство у дверей, боковых панелей и так далее. На крыше находилось невероятное количество стержней, несколько металлических коробок и еще много чего, так что я полностью удостоверился, что наша машина бронирована со всех сторон. Единственным слабым местом было заднее окно, которое явно заменили, причем довольно давно, на обычное. Роджер и Паула слегка обеспокоились по этому поводу, чем крайне огорчили остальных, но, поскольку у нас не было возможности в разумные сроки сменить его и поставить настоящее бронированное стекло, дело ограничилось легким недовольством.

И конечно, машина оказалась с ручным управлением, без каких-либо следов сетевой навигации.

— Должно быть, провела несколько лет в американской армии, — прокомментировала Паула, проверяя приборы и механизмы, пока я наблюдал за ней через плечо, — а потом прибыла в Мехико на модификацию для использования в какой-нибудь местной разборке, затем стала гражданской, ох не знаю, ну, двадцать лет назад, возможно, в начале сороковых. После стольких лет она наконец возвращается домой, даже если приходится возвращаться во всеоружии.

Паула вела машину, а я как ученик водителя сидел рядом с ней. Полковник устроился на среднем сиденье справа, позади меня, так что у него был хороший обзор и приемлемая защита от пуль: ведь именно он был нашим истинным командиром в случае опасности, к тому же он мог стрелять из ближайшей бойницы. Напротив расположилась Эсме. Сзади, каждый в своем углу, сидели Иисус и Хелен; если нужно, они стали бы отбиваться либо из боковых, либо из задних бойниц; все, что впереди, контролировала автоматическая пушка с дистанционным управлением, установленная на крыше. Итак, вооружились мы лучше любого случайного противника, а собственно, это и было нужно — мы не хотели лишних проблем с бандитами, когда окажемся на северных территориях, поэтому приложили максимум усилий, чтобы стать для них крепким орешком. Если здесь и была «другая сторона», то мы ничего не знали о ее возможностях, но можно было предположить, что они намного превышали все, что мог вместить в себя наш вооруженный автобус.

Кроме меня, в нашей команде были еще четверо, кто не мог считаться профессионалом в обращении с оружием, — Терри, Келли, Ульрика и Ифвин. Им позволили перемещаться более или менее свободно, а в случае опасности падать на пол и не двигаться.

— На чем эта штука ездит? — поинтересовался я.

— Батареи Телкес, электрические, — пояснила Паула. Поймав мой непонимающий взгляд, добавила:

— Батареи Телкес — атомные, считается, что их хватит на миллион миль, но в центральном компьютере запись всего на 350 000 миль. Непохоже на подделку, чего не скажешь об одометре.

Мы аккуратно выезжали с парковки одного из отелей Мехико, когда Паула обернулась и крикнула:

— Каждый, кто собирается вдруг вспомнить о забытых в камере хранения вещах, пусть сделает это сейчас.

— Все здесь, — ответила Терри. — Ни у кого нет ничего крупнее кошелька.

— Просто проверяю, — объяснила Паула. — В случае аварии я предпочитаю, чтобы на меня упало мягкое человеческое тело, но никак не жесткий чемодан. Ладно, тронулись, держим курс на север; если можете заснуть в таком положении, спите, потому что сегодняшний день — самый подходящий для отдыха: раньше завтрашнего полудня с разбойниками мы не столкнемся.

Первый день пути прошел тихо, как она и обещала: мы ехали по разбитой, но еще вполне приличной дороге, и большую часть дня за рулем сидел я. Привыкнуть согласовывать движение колес с рулевым колесом не составило особого труда, а стабилизатор, подававший энергию в электрические двигатели на колесах, работал так мягко, что «эсти» мгновенно реагировала на малейшее Движение руля. То, о чем я думал, называлось акселератором, или, правильнее сказать, педалью скорости, — устройство, приводившее в действие велосистат, то есть механизм, при помощи которого вы говорили машине, с какой скоростью ей следует двигаться, вместо того чтобы заставлять ее ехать быстрее или медленнее. Выжмите педаль дважды до упора, и машина удвоит скорость, несмотря на угол наклона дороги. Самой большой проблемой и причиной постоянных шуток со стороны пассажиров были тормоза.