Возмездие в Равнике. Книга 1 - M. J. Scott

оставили! Короче, он бы ворочался, если бы увидел нас сейчас, - сказал сам себе Венсер, все еще улыбаясь. Дверник достал три бокала, улыбаясь изобретателю, хотя и не представляя, ни кто был этот Джор, ни во имя Преисподней, о чем вообще говорил Господин.

Венсер разлил кроваво-красное вино по трем бокалам и поднял тост.

- За возвращение, - сказал он. Гомункул цокнул своим бокалом о бокал хозяина, и они, с блаженными улыбками на лицах, отведали старого вина.

- А Лиль… в смысле, Лилиана… дома? – спросил Дверника Венсер. Гомункул кивнул.

- Госпожа сегодня еще не покидала здание, Господин.

- О, хорошо. Я отнесу ей вина.

- Да, Господин. – Дверник поклонился, прежде чем запрыгнуть обратно на свой пост.

Венсер поднял свой бокал снова. – Спасибо, Дверник. Рад был повидаться. Приятно вернуться домой. – С этими словами изобретатель направился вверх по лестнице.

* * * * *

- Лиль… - Венсер провернул дверную ручку и отпер дверь во владения его соседки по зданию, надеясь выслушать ее мнение о вине, которое он принес, чтобы выпить с ней.

Венсер моргнул. Кажется, Лилиана, наконец, воспользовалась своей чрезмерно роскошной кроватью. Также казалось, что она, словно, свисала с ее балдахина. На ней не было никакой одежды. А позади нее, стоя, также, в чем мать родила, был…

- Эй. Ты, должно быть, Венсер. Я Рал. – Обнаженный маг поднял руку в приветствии, его лоб украшала потускневшая татуировка дракона. В другой руке он держал… какой-то штангенциркуль.

Соседка Венсера повернула голову в своей подвешенной позе над матрасом.

- Убирайся! – Ядовито прошипела ему Лилиана. Иззетский маг поднял руку и шлепнул ее по бедру металлическим прибором.

- Успокойся. Вы, ребята, двери не запираете? – Небрежно обратился к ней Рал. – Он не виноват.

Лилиана проигнорировала слова Рала и сощурила глаза, глядя, на Венсера. – Что ты здесь делаешь?

- Как бы избито это не звучало, я как раз собирался уходить, - сказал Венсер.

- Отлично, - огрызнулась Лилиана.

- Похоже на то, - сказал Рал.

Венсер запер за собой дверь. Он не собирался ею хлопать, но звук эхом отражался от стен коридора еще несколько секунд.

ГЛАВА XIII: За горами

Венсер шел по пустыне.

Шив, думал он про себя, вглядываясь слезящимися от жара глазами сквозь марево перегретого воздуха. Он протер ладонями лицо и моргнул, осматривая, прищурившись блеклый, засушливый пейзаж. Надо бы поостеречься василисков.

Поднялся ветер, оросив его волосы горячим песком. Венсер вяло отряхнул их, вспомнив слова Лилианы на Мирродине.

«Мммм. Обожаю волосы Джора. Мягкие, как жопа горностая!» Она засмеялась, откинувшись на своем камне, словно на троне. Венсер тогда был зомби, поднятым из мертвых в недрах Мирродина-известного-тогда-как-Новая-Фирексия одним из эгоистичных заклинаний некромантши.

Венсер задумчиво примял собственные волосы, и решил, что на ощупь они были похожи на… волосы. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь когда-либо касался его головы и пожал плечами. В великом плане всего сущего это не имело никакого значения.

Изобретатель шагнул вперед и очутился на краю оазиса. Он стоял перед небольшим озером с черной, стоячей водой, отражающим резкие лучи яркого солнца. Вдали Венсер увидел гряду низких гор, отбрасывавших перед собой тонкую полосу тени. Он взглянул на воду и, почувствовав головокружение, опустился на колени, наблюдая за тем, как потоки горячего пара устремлялись к сероватой дымке горизонта.

Он вспомнил кое-что из своих мыслей, сразу после того, как он обнаружил в себе искру мироходца, как только все Бреши были, наконец, закрыты. Все расходились кто, куда… возвращались домой, или отправлялись в новые экспедиции. Он чувствовал себя сильным, полным надежд.

Это будет славная жизнь.

- Это будет славная жизнь. – Ухмыльнулся Венсер, цитируя себя вслух горячей черной воде, и рассмеялся.

Земля содрогнулась, сквозь оазис волной прошла дрожь. Вода закружилась, вспенилась, и застыла – Венсер теперь смотрел на фреску. Он присмотрелся внимательнее. Это было изображение Элспет.

Она стояла в храме. Позади нее был изображен громадный сатир, падающий с небес. Перед ней вилась дорога, ведущая к дереву, под которым в ожидании сидел человек. Сам храм был большим и богато украшенным символами смерти. В одной руке Элспет держала маску, в другой сжимала оружие – клинок, пронзающий ее собственное сердце. Лицо на фреске было обращено вверх, с выражением изнеможения и боли. Весь ее образ, выгравированный в камне, был таким свежим и точным, словно Элспет сама стояла перед Венсером во плоти.

Венсер нахмурился. Похоже, она не смогла найти тот мир и покой, которого так отчаянно искала. Очевидно, моя жертва ничего не изменила. Кос все еще сражался с Фирексийцами, когда Венсер обнаружил его, и теперь все указывало на то, что Элспет просто ушла от мук ее собственного мира, к мукам на Мирродине, а потом к страданиям в каком-то другом мире.

Проклятье. Человек может в буквальном смысле отдать свое сердце, и это все равно ничего не будет значить.

- Это будет славная жизнь, - произнес Венсер еще раз и засмеялся. Фреска осыпалась.

Две дюны за оазисом вздыбились, и песок осыпался с них, пока Венсер не обнаружил перед собой пару громадных, зеленых глаз. Изобретатель посмотрел вверх и понял, что уже наступила ночь. Он поежился, замечая, сколь прекрасными были лиловые звезды на фоне чернеющего неба.

Изобретатель вновь перевел взор на пустыню, встретившись взглядом с огромными драконьими глазами в песке.

- Болас, давно не виделись, - сказал он. – Зачем ты мне это показал? Голос в ответ ему раздался отовсюду, и ниоткуда.

- Маленький изобретатель. Я хочу, чтобы ты вытащил свою задницу из Равники и метнулся в Терос.

- Это же сон, верно? - сказал Венсер. Гигантские изумрудные глаза отражали его бледное тело, как в кривом зеркале, слегка вытянутым и изогнутым на фоне эбонитовых зрачков дракона.

- Как и прочие твои надежды на жизнь, да.

Венсер был уверен, что расслышал издевку в монотонном ответе Боласа. Но, как и многое другое… это было не важно.

* * * * *

- Следующий. – Гидеон Жура, переодетый клириком Ар-Аланом, проявлял крайнюю дисциплинированность, положив на стол перо и сложив руки перед лицом. Ему хотелось что-то сломать, но он сдерживался. Бывший наемник, обернувшийся мироходящим человеком церкви, Гидеон был по своей натуре солдатом, следовавшим (как бы то ни было) страстно праведному, и в чем-то эксцентричному моральному компасу. Переминаясь в неудобном кресле, Гидеон в любой момент