Неотразимый бродяга - Джанет Дейли

Дверь одной из спален внезапно открылась, и Диана обернулась на звук. На нее удивленно смотрел Холт, продолжая держаться за ручку так и не успевшей закрыться двери. Диана также изумленно застыла, чувствуя, как перехватило дыхание у нее в груди, а сердце, казалось, забилось так, что слышно было во всей комнате.

Совершенно определенно, он только что вышел из душа. Его мокрые волосы блестели влажными темными волнами, грудь была оголена, и на смуглой коже застыли капельки еще не высохшей воды. Черные брюки облегали узкие бедра, лишний раз подчеркивая ширину его мускулистых плеч. Диана почувствовала слабость от прокатившегося по ее животу первобытного и волнующего озноба, словно перевернувшего что-то у нее внутри.

Его взгляд медленно и бесстыдно заскользил двумя серебристыми лучами по ее груди под тонкой, полупрозрачной тканью блузки, затем прошелся по бедрам в пышной драпировке яркой юбки. Нервы Дианы под этим безжалостным взглядом словно оголились и затрепетали в мучительно онемевшем теле.

– Ты пришла, чтобы пригласить меня к себе? – спросил он ее издевательски-насмешливым тоном, с немалой толикой неприкрытого цинизма.

– Я… я не знала, что ты уже вернулся. – Черт! Что это она бормочет, как некий провинившийся подросток? Да, он начисто лишал ее присутствия духа, но необязательно представать перед ним в столь жалком и беспомощном виде!

– Я приехал минут двадцать назад. – Продолжая неотрывно смотреть на Диану, Холт закрыл наконец дверь спальни и встал, широко расставив ноги, ясно демонстрируя намерение оставить инициативу за собой.

– Я была в доме и не слышала звука подъехавшей машины.

Вентилятор мерно крутился на кухонной стойке за спиной Холта. «Господи, – с трепетным ужасом думала Диана, – я чувствую его запах. Запах его мыла, его лосьона, мускусный животный аромат его тела». Жар раскалившейся под полуденным солнцем пустыни обволакивал ее, пьянящий и удушливый, словно благоухание летних трав.

Холт окинул внимательным взглядом комнату.

– Ты что же, производишь смотр жилых помещений? – продолжал он в том же духе.

– Я собираюсь в город вместе с Гаем. Мы должны были встретиться как раз в это время.

Казалось, температура в комнате вдруг стремительно упала до минусовой отметки. Лицо Холта мгновенно превратилось в застывшую бронзовую маску, надменную и устрашающую. Волшебные нити, только что соединявшие их и столь сильно опутавшие было Диану, растворились в атмосфере наступившего почти осязаемого отчуждения.

– Что ты здесь делаешь?! – вновь спросил он, на этот раз холодно и резко.

Диана растерялась, считая, что причина ее появления в их доме очевидна, однако не рискнула проигнорировать заданный вопрос.

– Я не нашла Гая во дворе. Он собирался, кажется, переодеться перед поездкой, вот я и зашла.

– Его здесь нет!

– Я уже поняла…

– Я хочу сказать, – перебил ее Холт с кривой усмешкой на губах, не обращая внимания на примирительно-извиняющийся тон Дианы, – что он здесь больше не живет.

Диана была слишком поражена его неожиданным заявлением, чтобы достаточно быстро на него отреагировать.

– Что? И где же?.. – наконец оправилась она от изумления.

– Ты что же, действительно полагала, что он и дальше останется со мной под одной крышей, учитывая, во что теперь по твоей милости превратились наши отношения? – хрипло выкрикнул Холт прямо ей в лицо, словно наотмашь ударил сыромятным хлыстом.

Диана инстинктивно отшатнулась.

– Я не думала… Когда… – она не смогла произнести до конца сорвавшийся было с ее губ вопрос.

– В ту ночь, когда мы вернулись, он отправился спать на конюшню. На следующий день он выбросил весь хлам из того старого трейлера и перебрался в него. Удивительно, что он еще не поставил тебя об этом в известность, – с сарказмом произнес Холт. – Учитывая уединенность вагончика, он вполне мог бы посвящать тебе ежевечерне по паре незабываемых часов.

– Я едва виделась с ним после нашего возвращения, а говорила и того меньше, – вся вспыхнув, пробормотала Диана.

– Ты никогда его особенно не баловала, нашего малыша, – презрительно процедил сквозь зубы Холт.

– Я и без тебя прекрасно знаю, как я с ним обходилась. Неужели ты думаешь, что я сейчас не жалею обо всем, что произошло? – Ее возмущенная тирада взывала тем не менее к пониманию.

– Ты что же, пытаешься теперь оправдаться? Может быть, хочешь, чтобы я тебя еще и пожалел? – язвительно парировал Холт. Впрочем, гнев его несколько угас, и он продолжил уже более спокойным голосом: – Какая теперь разница? Ты окончательно отвернула его от меня, Диана. Теперь остановить тебя я уже не в силах. Он – твой, хочешь позабавься, хочешь сломай. – Холт умолк и отвернулся.

– Он мне не нужен. – Диана прикусила губу, вновь увидев перед собой ужасные пересекающиеся рубцы на спине мужчины. Кончики ее пальцев еще помнили их с тех пор, как ласкали это неподатливое тело. В то первое лето их встречи Диана так и не получила ответа на вопрос, который теперь повторила. – Эти шрамы у тебя на спине… откуда они?

Она заметила, как дрогнули его мышцы, когда Холт вдруг словно весь напрягся от услышанного. На негнущихся ногах он прошел к кухонной стойке и взял из шкафчика чистый стакан.

– Иди ищи Гая. – Он по-прежнему откровенно не желал отвечать ей.

Подставив стакан под кран, Холт повернул вентиль холодной воды. Влекомая какой-то непреодолимой силой, Диана двинулась к нему. Подойдя сзади почти вплотную, она остановилась как завороженная, продолжая неотрывно глядеть на эти бледные отметины на его черной от загара коже.

– Тебя… секли кнутом? – чуть слышно проговорила она. Ее пальцы осторожно коснулись неровных рубцов. – За что?

Почувствовав ее прикосновение, Холт резко повернулся, выпустив из рук стакан, со звоном упавший в мойку, и грубо схватил ее кисть так, что отчетливо послышался хруст тонких косточек, сдавленных в его пятерне, словно в тисках. Глаза его сверкали неподдельным бешенством.

Голова Дианы от неожиданности резко откинулась назад, черные как смоль волосы взметнулись и обнажили беззащитную белизну шеи. В попытке ослабить сокрушительный захват безжалостных пальцев Диана инстинктивно подалась навстречу Холту. Через складки своей пышной юбки она чувствовала напряженные мышцы его ног. Этот физический контакт мгновенно заставил испариться страх, сковавший было все ее существо. Ее темно-голубые, словно сапфиры, глаза потускнели от нестерпимой боли и необузданного желания покориться его власти.

Вспыхнувшее в Диане чувство не могло остаться незамеченным. Она услышала, как его дыхание все больше стало походить на хрип, и увидела, как глаза Холта остановились на ее губах, влажных и зовущих. Наконец она смогла пошевелить пальцами своей онемевшей руки. Его ладонь коснулась ее плеча. Чувствуя подсознанием и зная на опыте, что ее ждет, Диана уже предвкушала крепкие объятия сильных рук, противостоять которым было выше ее сил.