Белый шайен - Сергей Юров

Старшим у них был крупный плечистый кавалерист в мундире майора, во рту которого постоянно торчала дымившаяся трубка.

В ходе неторопливой беседы мне довелось узнать имена следопытов, которым вскоре предстояло сыграть свою роль в истории усмирения южных прерий. Это они повергнут сердца боевых шайенов в уныние. Но это будет потом, а сейчас они вели тихий бивачный разговор. Кто-то вспоминал былое, кому-то приходило в голову похвастаться своими амурными похождениями. Подобная болтовня длилась довольно долго, и мне она порядком наскучила. Лишь когда беседа пошла по нужному мне руслу, я встрепенулся и навострил уши.

— Сэр, по подсчетам Гровера, до лагеря шайенов осталось не более двух дней пути, — произнес молодой военный в форме лейтенанта, обращаясь к майору. — Может, и не стоит идти дальше?

— Лейтенант Бичер, — отозвался командир, — оставьте свои «может» при себе! В приказах Шеридана все оговорено: пока на моей карте не будет отмечено точное расположение лагеря Римского Носа, о возвращении нечего думать.

— Сэр, вы знаете, я никогда не был трусом, но к чему нам лишняя работа? Гровер клянется, что Римский Нос на Арикари-Крик… Так, Гровер?

— Я редко ошибаюсь, Бичер, — ответил сухощавый загорелый следопыт, бросая травинки в костер,

— Это лишь предположение, — настаивал майор. — Хоть его высказал и опытнейший следопыт, но это остается предположением. — Он посмотрел на скаута и, попыхтев трубкой, спросил у него: — Как ты думаешь, старина, куда сгинули те индейцы, что стояли лагерем на Соломоне?

Майор говорил об арапахах, пришедших в наш лагерь прямо перед моим уходом.

— В это стране, Форсайт, — отозвался Гровер, срывая с земли соринку, — много дорог, но могу прозакладывать свой скальп за то, что те индейцы, а по-моему это были арапахи, сейчас под крылом Римского Носа.

— Значит, у этого головореза почти шестьсот воинов?

— Не менее того… И я слышал, что Убийца Пауни со своими южными оглала где-то в этом районе.

— А сколько же воинов у этого сиу?

— У него всегда было не менее четырехсот бойцов. Если он объединится с Римским Носом, получится порядочная индейская армия.

— И ехать дальше?! — буркнул какой-то следопыт. — Они перестреляют нас, как котят!

Майор улыбнулся и, подбросив на руках новенький «спенсер», уверенным тоном произнес:

— У Римского Носа полно таких карабинов, это точно. Но что они без боеприпасов? Боевые дубины, и только!

Не знаю, как майор добыл эту информацию, однако она была точной: патронов у шайенов не хватало.

— Ну, против луков, стрел и копий мы еще повоюем, — шмыгнув носом, проговорил тот же следопыт.

— Мне бы не хотелось оказаться под градом стрел и копий тысячной индейской конницы, — сказал Гровер. — Но если это случится, лучше бы нам быть в укрепленных позициях, а не на голой прерии.

В этот момент к костру подошли еще двое человек. Я видел их боковым зрением обратив все внимание на Гровера.

— Паскудное дело — оказаться перед кучей краснокожих на открытой местности, — продолжал следопыт. Сначала они скачут вокруг, сужая круги, а потом бросаются вперед, как стая голодных волков на семейство диких кроликов.

— Если будет надо, встретим их и на ровной прерии, — произнес один из подсевших к костру людей.

Я перевел взгляд на него, и мое сердце птицей нырнуло вниз. Блэкберн! Стив Блэкберн сидел на корточках перед пламенем костра, раскуривая длинную сигару. Я посмотрел на другого. Томпсон!.. Какого черта они тут горчат? Что им нужно среди следопытов?.. Гровер повернулся к Блэкберну, и я перестал задавать себе эти вопросы.

— А-а, это ты, Стив. Что, не спится?.. Небось, не выходит из головы белый шайен, а?..

— Этот пройдоха с Римским Носом, — зло проговорил Блэкберн. — Ему от меня не уйти. Пока не просверлю из своего дальнобойного «шарпса» дырку в его голове, мне никогда не будет покоя.

— Тебе бы лучше попозже идти с кавалерией. Мыто не планируем схваток с индейцами.

— Кто может знать наперед?

— Верно. — согласился Гровер. — Все может быть. Возможно, тебе и удастся подстрелить белого шайена.

Мои руки непроизвольно сжали «спенсер». Я уже хотел было вскинуть его и покончить с подлецом сейчас же. Но в последнюю секунду передумал. Без всяких сомнений, я бы уложил его на месте. Однако, что сталось бы со мной? Сразу же после моего выстрела на сливняк обрушился бы ливень пуль. Вопрос стоял о моей жизни и смерти, и я сдержался. К тому же нежелательно было давать знать следопытам, что они обнаружены.

«Мы еще посмотрим, кто кого!» — пронеслось в моей голове.

У меня больше не было необходимости задерживаться в сливовых кустах. Потихоньку выбравшись из них, я прокрался к ручью, осторожно перешел через него на другой берег и вернулся в тополевый лесок, к маленькой Пуме и Черному Мокасину. Мы хорошенько в нем выспались и с наступлением рассвета двинулись на запад.

На следующий день нам повстречались трое разведчиков оглала Убийцы Пауни. Оказалось, что они были высланы вождем на поиски белых следопытов. Я сказал им, что видел скаутов и слышал их разговоры. Они развернули лошадей и вместе с нами поехали в обратный путь.

Утром мы въехали в лагерь оглала, располагавшийся у высохшего русла притока Рипабликэн. Завидев нас, воины потянулись к палатке-типи вождя. Убийца Пауни, знаменитый южный оглала, стоял у своего жилища в окружении старейшин клана. Это был высокий индеец с могучими плечами и увесистыми кулаками. Его скуластое лицо казалось еще более суровым из-за сведенных бровей и широкого рта с губами, уголки которых были презрительно опущены вниз. Свое имя он честно заработал в битвах с давними врагами лакота — индейцами пауни.

— Мои разведчики вернулись слишком рано, — сказал он, когда мы подъехали к нему. — Это значит, что мне нужно прислушаться к шайенам?

— Да, вождь, — сказал я. — Шайены были на востоке и кое-что увидели.

— Что же?

— Пятьдесят белых следопытов идут к Арикари-Крик.

— Это точно?

— Ниго Хайез слышал их разговоры.

— Уаште. Белые следопыты приедут сюда, и они умрут, как стая заблудившихся койотов.

Я покачал головой. Самоуверенность Убийцы Пауни резанула мне слух, и я сказал ему:

— Это не стая койотов, вождь, а опытные стрелки, у которых мулы нагружены мешками боеприпасов. Может, они и боятся индейцев, но если встанет нужда, следопыты примут бой.

Убийца Пауни некоторое время молчал. Затем, посовещавшись со старейшинами, задал вопрос:

— Ниго Хайез слышал разговоры следопытов. Какие же у них намерения?

— Они ищут наши стоянки, а когда найдут их, все Длинные Ножи Канзаса устремятся сюда. Шайенам и оглала лучше объединиться.