Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

Сходится-то мозаика, однако.

— Хозяин, Ван пришел. — Из тени выныривает Ван, но на сей раз я пространство контролировал с момента ухода У, так что застать меня врасплох у него не выходит.

— Скажи, Ван, а Гавриленков в мое отсутствие в доме бывает?

— Был, хозяин. Хозяйка Наталья навещать. Григорий — не навещать.

— То есть еще и в отсутствие Гриши ходит?

— Да, хозяин. Хозяйка Наталья замуж звать.

— О как…

Вообще все в цвет. Я как-то не поинтересовался семейным положением Гавриленкова, люди здесь женятся в основном до тридцати, а купчине-то всяко побольше будет. Зато и вопрос, чем сманил Наташку купец, сразу стал понятен.

— А что Наталья?

— Думать хочет. Соглашаться хочет. Хозяин и Григорий боится.

— Она что, сама тебе сказала, что ли? С чего взял? — Несмотря на отсутствие сомнений в правдивости, все-таки цепляюсь за остатки надежды.

— Ван слышать. Хозяйка Наталья плакать. Много плакать. Хозяин и Григорий не слышать — нет дома никого. Только китайца.

Сажусь на корточки, приваливаясь спиной к воротам. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Проморгал старый пес лису, а она уже вовсю в курятнике резвится.

Прикидываю, что и как можно спасти.

Деньги?

Да и хрен с ними, невелика потеря.

То, что оформлял на Наташку, — с самого начала ей оставить собирался. То, что оформлял на себя — отжать Гаврюша не сможет, не дурак же он — со старым родом тягаться. Даже если того рода всего три человека осталось. Тут, знаете ли, старая знать всколыхнется просто из принципа. Никто же, кроме ограниченного круга лиц, не в курсе, что мы с мамой в роду — приемыши.

Золотишко и старинные цацки, спрятанные в подвале? Не так уж и много там осталось, вывезу за раз, не напрягаясь. Доказать никому ничего не удастся — все насквозь незаконное с самого начала.

По большому счету, меня сейчас с Натальей только кабальная на парней связывает. Все остальные ниточки, которые мне важны, ее не касаются, хорошо, что я такой недоверчивый. Разве что аренда склада, но это дело поправимое — мало ли зданий в Москве: открою липовую конторку, какие-нибудь «Рога и копыта», на нее помещение арендую — туда все и вывезем. Оборудование не на Наташкины деньги покупалось, она про него и знать не знает.

Вот МБК точно на Натке висят. Придется заставить ее подарить их мне официально. Китайцев, кстати, тоже. А-то подарком их объявила, а вот бумажек на этот счет я что-то не видел.

Что или кто еще? Бушарин?

К Наташке неровно дышит?

Срочно найти ему бабу попокладистее! Где бы взять-то еще…

Впрочем, не так уж он и горит любовью к ней. Иначе бы от нас не вылезал, его опыты ему гораздо милее. Так что, может, и вообще здесь править ничего не потребуется.

Парни, парни, парни…

Кабальную вашу я разорву, это как два пальца об асфальт: неодаренный Гавриленков — это не церковь и не ПГБ, это уровень, прямо скажем, значительно пониже и пожиже. Где лежат в конторе купца важные бумаги — я представляю, а заставить человека заменить одну бумажку на другую мне моральные принципы вполне позволят. Тем более в свете открывшихся обстоятельств.

Где бы взять главу рода, который без вопросов согласится взять их на поруки до конца июня, но чтоб при этом не лез в наши дела?

О! Маменька!

Интерлюдия семнадцатая

Вино в бокале красиво мерцало в свете отблесков разожженного камина. Егор опять где-то шлялся по своим мальчишеским делам, Григорий отбыл на неделю, и Наталья в который раз осталась в доме одна. Не считать же прислужников-китайцев…

И не верилось, что все это происходит с ней — еще недавно простой деревенской девчонкой. Собственный дом в Москве, свои, и как оказалось, весьма доходные предприятия, престижная работа. Поклонники — сплошь дворяне, уважаемые члены общества — не чета давно забытому сопливому каспийскому Лешке. Не об этом ли она мечтала когда-то?

А жених? Ничего, что в возрасте, зато солидный, достойный. Колечко вон подарил…

Девушка вынула из кармана коробочку и в который раз залюбовалась игрой света на ярко-красном камне. Это вам не Гришкины жалкие цветочки и стишки…

При мысли о Григории в груди опять заклокотала дикая злость. Ну вот надо же было опять поверить не тому человеку! Витаминки он пьет! Нашел кому рассказывать — фармацевту! Мужские противозачаточные средства, конечно, редкость, но не настолько, чтоб совсем не знать об их существовании.

А как красиво плел: «Не могу ломать твое счастье… ты меня потом сама возненавидишь…» Возненавидела, ух как возненавидела! Урод. Все они, клановые, уроды и подлецы! Правильно Иван Иванович говорил!

Встреча с Гавриленковым состоялась аккурат после неожиданной находки. Приди он на пару дней раньше — пропустила бы все мимо ушей, но тут прямо удачно все для купца сложилось, и слова его легли на щедро удобренную вчерашними слезами почву.

— Наталья Сергеевна! Очень рад вас снова видеть. — Когда купцу было надо, он мог вполне прилично выражаться: чай, не мальчик уже.

— Здравствуйте, Иван Иванович. А Гены нет. — Видеть никого не хотелось, но приходилось «держать лицо».

— А я как раз к вам, а не к Гене.

Удивленная девушка провела гостя в дом. Отказавшись от чая и всех других положенных по правилам угощений, купец сразу перешел к сути:

— Скажите, Наташа… вы ведь позволите вас так называть? Да? Спасибо. Каким вы видите ваше будущее, после того как Егор получит свой род?

— Егор?‥

— Да не фырчите — он сам признался; но речь не о нем… — Купец встал с предложенного кресла и начал вышагивать по комнате перед Натальей. — Сейчас у нас с вами есть несколько совместных предприятий, которые дают нам очень неплохой доход. Вы знаете?

— Да, конечно, я же подписывала бумаги. — Наталья еще не понимала, куда клонит этот человек.

— Только вижу я, что вы не в курсе их настоящей стоимости, иначе не дали бы мальчишке столько прав на ведение дел от вашего лица.

— Он что-то делает не так?

— Да он всё делает не так! Поймите же! Сейчас наши изделия только входят в моду — можно озолотиться! А он весь ваш доход собирается единым махом изъять и купить себе титул. Вот зачем это ему в таком возрасте? Эти деньги, если сейчас истратить с умом, в следующем году десятки миллионов принесут! Подумайте, Наташа! Это ваши деньги! Не его, а именно ваши, мля! — Гавриленков так распалился, что даже не стал извиняться за вырвавшееся словцо. — Он просто обворовывает вас! Я еще в собрании обратил на вас внимание и просто не могу видеть, как ваше добро разбазаривает охреневший от