Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

пятна никак не могут относиться к озвученной проблеме. Спрашивается, где аплодисменты? Цветы? Обнимашки? «Гешенька, ты такой умница, лапушка и вообще офигительный парень!»? Я, конечно, ожидал, что эта история печально закончится, но не сразу же? А может, вообще не было любви и это сговор за моей спиной?

Останавливаюсь и резко трясу головой, изгоняя из нее предательские мысли.

Разворачиваюсь опять в сторону дома.

Неизвестно откуда взявшийся У протягивает мне полюбившийся бутерброд с котлетой. Машинально беру и продолжаю свое хождение вдоль по улице.

Нет. Так додуматься можно до чего угодно. Вплоть до мирового заговора против меня любимого. Буду все же мыслить разумно: не того уровня у меня масштаб, чтоб затевать такие интриги на ровном месте. Не может девка быть заодно с Григорием.

Наташка, при всех своих достоинствах и недостатках — не гений шпионских игр. Так же, как и Григорий, кстати. Будь я шестнадцатилетним пацаном, мне б, конечно, хватило выше крыши, а вот в нынешней ситуации все его телодвижения мне достаточно прозрачны. У Гришки, видимо, было задание — выяснить, вернулась ко мне сила или нет. Надавил на Наташкину жалость — тут, поди, и потребовалось-то немного, вот и начала она мне капать на мозги. Личную его заинтересованность тоже со счетов не сбрасываем, тут для него очень удачно все сложилось.

Значит, берем за аксиому, что изначально за гвардейца Наташка просила искренне и по собственной инициативе. По крайней мере, не по прямой Гришкиной просьбе. В том, что он плавно подвел ее к этой мысли, я как раз не сомневаюсь.

Тогда что случилось за этот весьма небольшой промежуток времени?

Или не так: может ли она что-то еще крутить? И с кем? И надо ли ей это?

Вопрос вопросов…

А если, допустим, жалко ей миллиона, который я выгребу летом? Положа руку на сердце, мне тоже жалко. Это только говорится, что денежки на пятьдесят лет на депозит кладутся, на самом деле их возвращение такими условиями обставляется, что выцарапать их назад у государства в полной мере не получилось пока ни у кого. В лучшем случае — только четверть, успели меня уже просветить.

А что ей даст в этом случае моя подстава с Гришкой?

Что в ее понимании произойдет со мной в ближайшем будущем?

Пытаюсь проанализировать всю доступную Наташке информацию, все мои оговорки и ее возможные домыслы, и спотыкаюсь на ровном месте.

Меня заберут!

В ее представлении кто-то, кто меня опекает, кто приставил ко мне такого надзирателя (возможно, моя гипотетическая семья), убедившись, что я по-прежнему «на коне», заберет меня в свои объятия, и мы, дружно рыдая и обнимаясь, свалим в закат, оставив Наташку при титуле, деньгах и с тремя одаренными в придачу.

Версия?

Версия. Весьма стройная к тому же.

Не вписывается сюда ее партизанское молчание Гришке по поводу моих дел, а с другой стороны — не так уж и много я ей самой сообщаю.

Утыкаюсь в закрытые ворота склада — ничего себе задумался! Прошел весь путь обратно, даже не заметив. Разворачиваюсь и замираю на месте.

Гавриленков, сука! Вот кто мог сговориться с Натальей!

Опаньки! А вот теперь точно складывается!

Допустим, изначально она реально влюбилась в Гришку и хотела от него ребенка совершенно искренне. Ничему не противоречит — по себе помню, как падки бабы на «пожалеть убогого». Еще зимой все было нормально. Когда ее отношение поменялось?

А вот как раз когда я начал возиться с МБК. Кто-то донес об этом купчине, и тот начал действовать. Как попала к нему информация — это как раз совсем неинтересно, Москва — город тесный. Да элементарно на распродаже кто-то знакомый с нами обоими встретился, вот и оказался Иван Иванович в курсе.

И чем, спрашивается, мог он ее заинтересовать?

Пью порядком остывший чай. Гадость.

Стоп, откуда чай?

Осознаю себя стоящим на пятачке перед нашей лабораторией-складом с чашкой чая. Фарфоровой, между прочим. Чертовы китайцы! Вот как они умудряются перемещаться так незаметно?! Наконец-то вспоминаю, что я, черт возьми, одаренный воздуха, и нахожу затаившуюся в тенях фигуру.

— У, спасибо, забери чашку.

— На здоровье, хозяин.

У забирает чашку и собирается исчезнуть, но я останавливаю его жестом.

— У! Скажи, а Гавриленков к нам, часом, в мое отсутствие не заглядывал?

— Важный громкий господин? Да, хозяин. У не видел, Ван видел. Сейчас позову, — и все же растворяется, шельмец, в тенях. И ведь ни капли силы, одна только ловкость!

В ожидании Вана нарезаю круги на месте.

Если сейчас Ван подтвердит мои выводы, то с хорошей девушкой Натальей нам становится резко не по пути. Досадно. Расслабился я что-то, не учел, что она, по сути, добилась, чего хотела и даже больше. Как теперь выпутываться буду?

В чем интерес Гавриленкова? Наши с ним заводики работают, прибыль капает. После успешно закрытого контракта с администрацией он там стал на хорошем счету, отхватил подряд на ремонт помещений, как раз все наши новинки продемонстрировал. Заказы повалили. Первоначальные затраты на открытие производства мы уже отбили. Может он захотеть все к своим рукам прибрать? Да не вопрос, однозначно хочет.

Мастерская? А вот тут вообще все шоколадно: благодаря мне и парням она чуть ли не больше прибыли дает, чем вся моя ремонтная фигня. Знал бы, что это такое доходное занятие, — и без купчины обошелся бы. Хотя на самом деле вряд ли, не такой уж я и великий бизнесмен. А тут вообще без связей никуда, так что без Иван Иваныча я бы только к сегодняшнему дню бумажки на открытие подписал бы, и то не факт.

Но вот беда — без меня и пилотов мастерская быстро скатится на уровень обычной зарядной лавки, которых в Москве пруд пруди. А полиция и пожарные, которые забирают все «лечилки» в счет налога, сразу перестанут закрывать глаза на мелкие грешки Гавриленкова. Не может быть, чтоб их не было: контрабанда какая-нибудь, может, взятки или еще какая мелочь — всем нам есть что прятать.

Может Гаврюша хотеть отжать у меня одаренных? Запросто. Кабальную он видел — в мае срок закончится: значит, закончится и прибыль. А кто у нас владеет этой замечательной троицей? Ливанова Наташенька… и никакого Иванова Геннадия, а тем более Васильева Егора, там и в помине нет. Вот скотство… Еще и парней подвел. Интересно, а можно их как-то заставить продлить кабальную? Хм… На тех же условиях — вряд ли. А вот если я внезапно исчезну, а парням деваться будет некуда, то разговор совсем другой будет. Поломаются, цену повысят, да и останутся. Тоже, скорее всего, не навсегда, но это уж как пойдет: сумеет купчина к ним ключик подобрать — его выигрыш, не сумеет — опять же ничего не теряет, чего не потерял бы