Изгой - Дмитрий Шатров

бликами на светло-серых, почти белых панелях. По обеим сторонам — ряд тёмных дверей, опять же с золотой фурнитурой. Отделка выглядела добротно и дорого, но что за материалы использовали, я бы затруднился сказать. На первый взгляд — пластик, но на ощупь… Я пощёлкал пальцем по стенке. Скорее, похоже на кость.

— Рёбра гигантской виверны, — пояснил стюард, заметив мой интерес, и остановился, не доходя конца коридора. — Ваши апартаменты, господа. Ключи в замке, кнопка вызова персонала рядом с выключателем. Завтрак подадут через полчаса после взлёта в кают-компании. Это прямо и налево по коридору.

Он взмахом руки показал направление.

— Какие-то ещё инструкции будут? — спросил я и, заметив недоумевающий взгляд нашего гида, пояснил по аналогии с «Аэрофлотом»: — Ну… привести спинки сидений в вертикальное положение… ремни пристегнуть…

— Нет, что вы, — сдержанно улыбнулся стюард. — Делайте, что вам заблагорассудится. Момента взлёта вы даже не почувствуете.

— Хорошо, спасибо, любезный.

Я подкрепил слова благодарности пятирублёвой купюрой и, дождавшись, пока он не ушёл, открыл дверь и шагнул внутрь каюты. Мне досталась двадцатая. Дмитрию, соответственно, девятнадцатая — он уже осваивался с новым жилищем.

Каюта — а я видал и люксы похуже — представляла собой привычный гостиничный номер. Вполне уютный. Размерами пять на пять. Стены с обильными вставками под сандал украшали миниатюры на тему воздухоплавания. С потолка свисала трёхъярусная хрустальная люстра. На полу лежал пушистый ковёр. Из обстановки: кровать (не двуспальная, но широкая), кресло у журнального столика с прессой и пепельницей, оттоманка с круглой турецкой подушкой, банкетка и встроенный шкаф с зеркальными створками. Вся мягкая мебель в сливовых тонах и, естественно, прикручена к полу.

Помимо двери, в которую я вошёл, обнаружилось ещё две. Одна — остеклённая и совмещённая с квадратным окном, по типу балконной — вела на прогулочную галерею. За второй — глухой и поуже — как выяснилось, находился совмещённый санузел. Раковина, душ, туалет и комплект полотенец с махровым халатом.

Освежиться было бы кстати. После ночи в поезде, проведённой в одежде и практически без сна, выглядел я немного помятым. Не сказать чтобы мне подгорало, но предстояло выйти в какое-никакое, а общество. Да и самому себе вонять не хотелось.

С этой мыслью я проверил замки на дверях, разделся и отправился в душ.

Сколько плескался, не засекал, да и цели такой не ставил, но вышел совсем другим человеком. А когда надел новую пару белья, сменил сорочку на свежую и вовсе почувствовал себя превосходно. Ещё бы туфли почистить и брюки погладить — и было бы совсем хорошо.

Я как раз их натягивал, когда от бытовых размышлений об утюге и обувной щётке меня отвлёк стук в окно. То самое совмещённое с дверью, что вела на прогулочную галерею.

С той стороны долбился неугомонный приятель и жестами подзывал к себе.

— Мишель, ты чего там копаешься? — воскликнул Дмитрий, едва я повернул дверную защёлку. — Пошли скорее, такие виды пропустишь!

Он подхватил меня под руку и вытянул на балкон, не позволив надеть носки и обуться. Был бы без штанов, вытянул без штанов. Но выказывать своё недовольство я не посчитал нужным. Послушно прошлёпал голыми пятками по начищенной палубе и прислонился к перилам, схватившись руками за сетку.

* * *

Дирижабль набирал высоту и поле зрения постепенно расширялось.

Причальная станция осталась внизу россыпью спичечных коробков. Проявились клетки полей, обрели чёткие контуры лесные массивы, дороги слились в единую сетку. Земля превращалась в плоскую карту, с каждой минутой увеличивая масштаб. Не хватало только обозначений.

По вокзалу и нитке железной дороги я определил Одинцово. Да громаду Москвы в утренней дымке. Но её было грех не узнать. Второго такого города поблизости просто нет.

Так-то я и «Панорамой» мог всё это увидеть, причём, не выходя из каюты, но вживую, оно интереснее.

— Ты смотри что… — захлебнулся эмоциями Менделеев. — Да не туда. Туда.

Он схватил меня руками за плечи, оттащил от перил и развернул в правильном направлении.

Оказалось, видами любовались не мы одни. Но среди прочих, озабоченный Дмитрий выделил трёх симпатичных девиц. Статную блондинку с модной причёской и лицом модели из «Victoria’s Secret». И двух миленьких рыжих близняшек с ямочками на загорелых щеках.

Девушки явно происходили из приличных семей с высоким достатком и положением в обществе. У каждой на пальце сверкал родовой перстень. У рыженьких, естественно, одинаковые. И если близняшки выглядели попроще и победовее, то блондинка строила из себя снежную королеву. Это, кстати, и в нарядах сказалось.

Рыженькие были, что называлось, на стиле. Блузы с открытым воротом и свободными рукавами. Поверх — кожаный корсет на шнуровке, подчёркивающий форму груди. Плиссированная клетчатая юбка с оборками, длиной до колен, и пышный шлейф сзади до самого пола. На ногах — чулочки в полоску и высокие грубые сапоги с множеством серебристых застёжек. На медных, в мелкие завитушки, кудряшках, в беспорядке спускавшихся до плеч, красовались миниатюрные цилиндры. Глаза защищали очочки, по типу моих, только прямоугольные. Наряды полностью идентичные, единственно, одна отдавала предпочтение вишнёвому цвету, второй, очевидно, нравился фиолет.

Блондинка, даром, что молодая, выглядела как придворная дама. Туалет строгий, продуманный до мелочей и полностью подходивший статусу, месту и времени. Обычный дорожный костюм, практичного болотного цвета она носила с грацией королевы. А соломенную шляпку на ленте — как корону Российской Империи.

Приталенный двубортный жакет открывал лишь воротник-жабо рубашки, заколотый крупной брошью. Узкие рукава до запястий, застёгнутые на все пуговицы. На изящных пальчиках замшевые перчатки. Простая юбка в пол и туфельки на удобном каблучке. Впрочем, о последнем можно было только догадываться.

Заметив наше внимание, близняшки переглянулись и прыснули в кулачок. Блондинка же заледенела лицом, смерила нас уничтожающим взглядом и гордо вздёрнула подбородок. Выказав таким образом нам своё «фи», она удалилась в каюту. Подруги неохотно последовали за ней. Но вишнёвая рыженькая успела стрельнуть на Дмитрия изумрудно-зелёными глазками поверх прямоугольных очков. Мне подмигнула рыженькая фиолетовая.

— Нет, ты видел, Мишель? — умилился Дмитрий, проводив красавиц масляным взором, и вдруг встрепенулся. — Побудь один, я сейчас…

Что «сейчас» он не стал объяснять — шмелём порхнул в мою комнату, а через секунду хлопнула дверь в коридор. Я в ответ только хмыкнул.

Нет, причина его возбуждения совершенно понятна. Девушки симпатичные, и я бы сам не прочь приударить за фиолетовой рыженькой. Но сейчас обстановка не располагала. Голова забита другим, да и внутренний блюститель чести и целомудрия не даст довести дело