Тайна лорда Мортона - Галина Романова

– У простых смертных иногда в книгах и фильмах встречается такое выражение. – Голос Черного Вэла был до того скучен, что я был готов ударить зелейника. Он едва не зевал от скуки, а ведь тут решалась его судьба! – «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». А вы явно собираетесь это сделать. Поэтому я лучше промолчу.

– Не умничайте, Вэл! Объясняйтесь!

– Этого я делать не буду.

– Но вы же единственный, кто был в секте Белого Мигуна! Только вы видели этот ЗНАК и знаете...

– Это не аргумент. Ваш сын, мадам, тоже был в секте. Вы тоже видели ЗНАК.

Дама Морана отшатнулась, бледнея. В глазах ее промелькнул самый настоящий испуг.

– Вы забываетесь, Вэл, – прошипела она, сжимая кулаки. Я бы не удивился, если бы волосы на ее голове зашевелились, превращаясь в змей.

Директор вскочил, решив, что пора вмешаться.

– В самом деле, Вэл, – проблеял он, подбегая, – вы перегибаете палку...

– ЛОРД Вэл, с вашего позволения, – ледяным тоном поправил его зелейник.

– А мне все равно! – от испуга дама Морана внезапно перешла к злости. – Все! Мое терпение лопнуло! Советую вам написать заявление об уходе! Немедленно!

– Я этого не сделаю.

Несмотря на безотчетный страх, который внушал мне зелейник своим поведением, я не мог не восхищаться им. Так держаться перед лицом полного краха своего будущего!

– Я вас заставлю!

– И совершите ошибку. Потом придется извиняться...

Онемев от такой наглости, дама Морана только могла хлопать глазами и хватать ртом воздух, как вытащенная на берег рыба. Все молчали, пораженные. Мессир Леонард сокрушенно покачивал головой. Окруженный стеной молчания Вэл повернулся и спокойно направился к двери.

Но далеко уйти ему не дали. Сквозь запертую дверь просочились, держась за руки, Прилежный Ученик и Студентка-Неудачница. Оба привидения были возбуждены и казались поэтому прозрачнее, чем есть на самом деле. У Студентки к тому же волосы на голове полностью изменили форму, превратившись в шевелящуюся массу.

– Мы видели! – затараторили они хором. – Мы все видели! Мы все знаем! Спросите нас! Мы знаем!

– Я выучила этот предмет! – воскликнула Студентка. – Честно-честно!

– Что вы знаете?

– Мы видели, как на арке появился этот ЗНАК! – воскликнул Прилежный Ученик. – Ну, тот, который внизу.

– Знаете? – Дама Морана с торжеством посмотрела на Черного Вэла, остановившегося в дверях. – Расскажите все, что видели.

Привидения посмотрели друг на друга.

– Ну, собственно, мы не совсем... то есть я хотела сказать, что я... ну, в общем, я почти, – засмущалась Студентка. – То есть мне вот только что казалось, что все знаю, а потом вдруг... В общем-то, это не я! Меня там не было! Честно-честно! Я же учила-а... Она залилась горючими слезами.

– Не морочьте нам голову. Вы не на экзамене! – прикрикнула завуч. – Так кто-нибудь хоть что-нибудь видел?

– Позвольте мне. – Ученик поправил несуществующие очки. – Дело в том, что мы доподлинно знаем, что у ночного происшествия есть один свидетель. И мы готовы его вам предоставить.

– Кто это?

– Оживающий Доспех.

Мы переглянулись. Большая часть доспехов стояла в холле, где появился ЗНАК. Дух Рыцаря чаще всего оживлял именно их. Редко когда его встречали в школьном музее на третьем этаже. И если он действительно ночью находился там, то просто обязан был все увидеть – привидения воспринимают мир не так, как мы. От них невозможно укрыться.

Привидения пошептались, и Студентка растворилась в воздухе, помчавшись искать Доспех.

Они явились несколько минут спустя, и, когда я увидел Оживающий Доспех, мне стало слегка не по себе. Ибо на сей раз неугомонный дух Рыцаря переселился в доспех гладиатора. Одно дело, когда на вас движется доспех конного рыцаря тринадцатого века с опущенным забралом, и совсем другое, когда перед вами возникают наручи, поножи, короткая кожаная юбочка и несколько причудливо перекрещивающихся ремней, увенчанных шлемом-шляпой. Кое-кто из дам даже отвернулся. А Доспех ударил себя в ремни наручем и рявкнул невидимой глоткой:

– Аве Кесарь! Моритури ди салютант! – и застыл по стойке «смирно».

– Ага, – кивнул мессир Леонард, подходя. – Значит, это ты все видел?

– Мой император, – напыщенно произнес Доспех, – я готов исполнить любой ваш приказ. Хотите – я сражусь за вас на арене с диким зверем. Хотите – пускайте против меня сколько угодно бойцов. Я готов умереть ради вас... и достойного вознаграждения в случае победы. И пусть благословит меня Марс, а вас не оставит своей милостью Юпитер!

Я уже, кажется, говорил, что дух Рыцаря всегда перевоплощался в ту эпоху, чей доспех надевал? Мессир Леонард помотал гривой.

– Мне не нужна твоя смерть, доблестный воин, – подыграл он гладиатору, – мне нужно знать, что ты видел сегодня ночью.

– Сны, – без запинки ответил Доспех. – Сны о родной Фракии. Сны о матери и отце. А потом мне снилось, что я был захвачен в плен и снова стал рабом... Но это все прошло. Морфей разомкнул свои объятия, и ваш верный Спартак снова с вами!

– Ночью в холле замка, – рванулась в бой дама Морана, – что ты видел ночью в холле замка? Там кто-то нарисовал ЗНАК...

– Я не был ночью в холле ни замка, ни виллы, – в голосе привидения послышалась обида. – Я честный гладиатор и ночами сплю в своем доме, в объятиях жены и никуда не хожу. Тем более в замки.

– Значит, ты ничего не видел?

– Я спал и видел сны, мой император. Если вы сомневаетесь во мне, то лучше бы мне покончить с собой, чем вызвать ваш гнев!

– Тут кто-то морочит нам головы, – догадалась дама Морана и почему-то снова обратилась к Черному Вэлу. Тот стоял, подпирая плечами дверной косяк, и давился от смеха. Но прежде чем завуч и зелейник снова схлестнулись, на помощь им пришел мессир Леонард.

– Боюсь, я знаю, в чем дело, – цокая копытами, он обошел доспехи гладиатора кругом. – Ты ни в чем не виноват, мой верный Спартак, – сказал он привидению. – Империя не сомневается в твоей верности, и вовсе не ты вызвал наш гнев. Отправляйся к себе и живи спокойно, ожидая наших приказаний.

Доспех отсалютовал и растворился в воздухе, оставив после себя легкий аромат конюшни, а директор уселся по-собачьи в центр освободившейся пентаграммы.

– Дело вот в чем, – сказал он. – Наш дух Рыцаря, перевоплощаясь в тот или иной доспех, всякий раз оставляет свою память в прошлом. Будучи гладиатором, он не помнит, где был и что делал в доспехе русского ратника. А став русским ратником, забывает, что был когда-то тевтонским рыцарем. И так далее. Девушка, – кивнул он Студентке, которая понуро стояла в уголке, размазывая по щекам слезы пополам с косметикой, – ты помнишь, в каком доспехе был дух Рыцаря ночью?