Избери жизнь - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все братья сказали: – Аминь! Что значит: – Истинно!»
48.Город
После поездки в «Орлик» Олег изменился, он стал серьёзнее, взрослее. И часто о чём-то задумывался. Вера решила поинтересоваться, что же его беспокоит?
– Понимаешь, мы посмотрели фильм, и… не знаю, как об этом сказать, чтобы было понятно… Я стал внутри себя ощущать, что когда-то тоже жил той жизнью. Я вспоминаю дома, улицы, машины… Другой мир… Всё это, как будто во сне, но я знаю, что это было на самом деле. Жалко, что сейчас я не могу ничего этого снова увидеть!
Вера немного подумала, а потом предложила:
– Хочешь, я попробую организовать нам поездку в город?
– А разве города ещё есть? – удивился Олег.
– Ну, не сами города, а то, что от них осталось. Я была в городе два раза, но очень давно. В первый раз – с папой. Я тогда училась в младших классах, а он уже был спасателем, но в свободное время помогал собирателям, ездил с ними за разными вещами. В одну из таких поездок он взял меня. Тогда город ещё выглядел почти так, как после Катастрофы: целые дома – и развалины, ржавые автомобили, поваленные деревья в парках… Помню, я тогда даже заплакала. А во второй раз я была там незадолго до окончания школы. Нас специально повезли в город на экскурсию, чтобы мы не из книжек и рассказов, а воочию увидели, какой была жизнь до трагедии. За прошедшие годы город изменился, разрушенные дома почти скрылись за выросшими деревьями и кустарниками, сквозь трещины в асфальте пробилась трава. Тогда я подумала, что пройдёт ещё сколько-то лет, и от города ничего не останется. Собиратели вывезли оттуда много необходимых вещей, но приходится иногда добывать ещё что-то потребное для жизни. Я слышала, что строителям сейчас нужны окна для новых домов. Ты даже не представляешь, как непросто сделать обыкновенное оконное стекло! Поэтому мы, пока не освоили этой премудрости, ездим в город, ищем в неразрушенных домах окна, уцелевшие после Катастрофы, осторожно их вынимаем и привозим в поселение. Только с каждым годом найти такие окна становится всё труднее… Так вот, пока не начались осенние дожди, строители собираются в город за окнами. Хочешь, я попрошу, чтобы нам разрешили съездить с ними?
Олег хотел.
И через несколько дней караван из нескольких больших подвод направился в сторону города.
Такие поездки становились всё более редкими, и наезженная когда-то дорога стала зарастать бурьяном и кустарником. Кое-где на пути встречались и молодые деревца. Тогда приходилось останавливаться и спиливать встретившееся препятствие. Деревьев было немного жаль, но дорога должна быть в порядке, мало ли что может понадобиться в городе.
И к середине дня между верхушками деревьев замаячили какие-то строения.
Олег смотрел во все глаза, открывшаяся картина мало напоминала посёлок юзеров – единственный город, который он мог себе представить.
Да, здесь тоже были высокие дома, устоявшие после Катастрофы. Но они все, в отличие от юзерхаузов, были разными: повыше и пониже, подлиннее и покороче. Фасады тоже были разными: где-то балкончики, где-то большие лоджии, одни дома кирпичные, другие блестят на солнце керамической плиткой. Есть дома серые, красные, коричневые, голубые, белые, жёлтые…
Но главное, вокруг этих домов была не безжизненная свалка, а густо разросшаяся зелень. При известной доле фантазии можно было бы вообразить, что некий великан принёс откуда-то эти дома и расставил их в лесу. Почти все видимые следы Катастрофы: развалины, пожарища были укрыты от человеческих глаз зелёным покровом растений. Опытный взгляд мог бы различить среди них как одичавшие культурные растения, так и представителей дикой флоры.
Этот разрушенный и покинутый город навевал двоякие чувства: горечь утраты, и наглядное подтверждение того, что всё рано или поздно проходит, раны постепенно затягиваются, хоть шрамы и остаются…
Строители, не теряя времени, отправились на поиски подходящих окон, хотелось закончить все работы и вернуться до наступления ночи, поскольку в ночное время чаще совершали свои вылазки рыцари.
Договорились о времени и месте встречи, и Олег с Верой остались одни. Строители вполне могли доверять Вериному умению ориентироваться даже в дремучем лесу, а не то что в заброшенном городе. Но сама Вера озиралась по сторонам и с трудом узнавала те места, где ей пришлось побывать несколько лет назад. Природа всё больше и больше отвоёвывала у былой цивилизации этот клочок территории.
Наконец, она разглядела кое-какие ориентиры.
– Пойдём сначала сюда.
Они находились на бывшей главной площади. Родители рассказывали Вере, что когда-то давно здесь проходили парады и демонстрации, народные гуляния и митинги.
А сейчас в многочисленных трещинах в асфальте зеленела трава, и даже пробивались тонкие стволики берёзок и ещё каких-то деревьев.
Посредине же виднелось какое-то сооружение, почти не пострадавшее от времени, но своим зловещим видом навевающее горькие воспоминания.
– Смотри, вот это соорудил твой Координатор. Видишь, там, вверху – экраны. С них он заманивал людей в юзерхаузы, где потом жестоко с ними расправлялся. А люди тогда были в отчаянии, поэтому многие, не задумываясь ни о чём, поверили ему.
– Координатор не мой, – с обидой в голосе возразил Олег.
– Ну, извини, конечно же, не твой. Просто я имела ввиду, что он очень долго удерживал тебя в своей власти. Но сейчас всё это в прошлом. Установка не работает уже много лет. Интересно, если у Системы возникнет желание, смогут ли они с неё вещать?
Олег не ответил, он плохо разбирался в таких вещах. Но зато знал: Система способна изобрести всё или почти всё чтобы поработить человека.
Вера, видя, что Олег загрустил, повлекла его прочь от установки, напоминающей о возможностях и коварстве Системы.
Они пошли по еле угадываемым улицам. Приходилось быть очень осторожными и внимательно смотреть под ноги: то и дело на пути попадались завалы камней и кирпича, арматура, упавшие уличные фонари, а то и глубокие выбоины в асфальте. Должно пройти ещё немало лет, чтобы затянулись эти увечья, нанесённые Катастрофой.
– Кажется, это здесь. Да, пришли.
Они стояли перед зданием храма. Оно сохранилось лучше, чем окружающие строения. Что было тому причиной? То ли, что храм был старинным и построенным на совесть, или дело было в святости места? Трудно сказать. Незначительные повреждения были видны только на паперти и крыльце. Стены храма до самых куполов завил дикий виноград. Когда-то его держали в узде и постоянно подстригали и прореживали, но сейчас, получив полную свободу, он
