Меня зовут господин Мацумото! - Дмитрий Ш.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
В самый разгар работы над фильмом, хотя работали другие, но я за этим внимательно следил и быстро улаживал все вопросы, пришло неожиданное распоряжение включить меня в состав делегации, приглашённой на бизнес-форум. Столь неожиданному решению удивился не только я. Всем отделом собрались над приказом, пришедшим из канцелярии главного офиса, положив его на стол.
— Ты что, дал кому-то взятку? — изумлённо спросил Ёсида.
— Встречаешься с дочкой директора? — прищурилась подозрительная Рурико, случайно попав очень близко к цели.
— Был сбит директором и в качестве компенсации взят на важное мероприятие? — предположил Хасэгава.
— Каждое утро приносил директору кофе, свежую газету и чистил его обувь? — Тамаки с радостью приняла участие в конкурсе выдвижения безумных теорий, нацелившись взять главный приз.
— Сам себя назначил директором и включил в состав делегации? — попытался отомстить безусый Йори за тот стыд, в который я его вгонял в процессе съёмок.
— Может, напросился? — растерянно высказался Нагано, заглядывающий Хасэгаве через плечо.
Ради этого дела он даже покинул своё любимое кресло. Нагано определённо мне завидовал, что постарался скрыть, однако голос его выдал
— Сумеете избавить меня от этой обременительной обязанности, проставлюсь, — мрачно пообещал, разглядывая письмо как досадное недоразумение. Кстати, Йори, сегодня мы идём в караоке, — сообщил парню, за спиной которого виднелся оператор, не прекращающий съёмку ни на секунду.
Мы его уже почти перестали замечать. Он нам как родной стал. Тамаки оператора даже печеньками на автомате угощала, а Рурико в рабочей запарке просила сбегать за кофе. Это я в фильме точно оставлю, а вот всё, что мне не нужно — вырежу! Себя в первую очередь. Моё лицо не появится ни на одном кадре. Всё ради достижения — «А это кто?»
— Но я не умею петь, — испугался Йори, уже пожалев, что чуть ранее посмел обо мне пошутить.
— Никто из нас не умеет. Но… — выразительно посмотрел на Рурико.
Та понятливо кивнула, поймав ту же «волну». Между нами как-то незаметно установилось хорошее взаимопонимание. Впрочем, с остальными сотрудниками отдела было то же самое. Для этого мне всего лишь понадобилось стать более открытым к общению, отзывчивым и искренним. Удивительно, но японцы словно смущались сделать первый шаг в этом направлении. Они прекрасно умели дружить, но не умели заводить друзей. Нужно уточнить, не все, но многие, в зрелом возрасте. Японским детям находить друзей удавалось намного проще. Они не любили что-то излишне усложнять, уподобляясь взрослым.
— Маракасы берём? — деловито уточнила Рурико.
Хотя она спросила у меня, но сказала это для Йори.
— Я бубен принесу, — мгновенно включился в игру Хасэгава, сказав это с серьёзным выражением лица. — Мелкой купили. Он её успокаивает. Настукается своими слабенькими ручонками, используя его в качестве барабана, и довольная спать заваливается. Погремушки ей почему-то не зашли. Вырастет, в музыкальную школу отдадим, — заявил с гордостью, не удержавшись от довольной улыбки.
— Не спеши седлать лошадь, отец семейства, — усмехнулась Рурико. — Твоей старшенькой чуть больше годика. В этом возрасте постучать в бубен ещё не повод приговаривать её к пяти годам музыкальной школы.
— Маракасы и бубен есть, значит на мне гитара, — задумчиво принялся считать Ёсида. — О! У меня же ещё сомбреро есть. Отец из отпуска привёз. Кактус возьмём у айтишников. У них их много. Там климат сухой. Где бы ещё пончо достать? — принялся развивать идею.
— В чём проблема? У нас есть ненужный плед и ножницы, — подсказала Тамаки.
— Значит, мне нужно будет принести две… — посмотрел на Рурико, — три… — затем перевёл взгляд на Тамаки, — четыре бутылки текилы, — по одному загибал пальцы.
— И пару лаймов! — сердито подсказала Рурико. — Вечно их забываешь.
— А не мало? — засомневался, с неуверенностью посмотрев на коллегу.
— Ты прав, — задумалась. — Хорошо. Бери пять бутылок, — помогла определиться.
Не поняв, что мы таким образом над ним дружески подтруниваем, что стало любимым развлечением за последние дни, Йори побледнел.
— Тогда я не пойду. У меня горло болит! — привёл убедительный довод избежать позора, неосознанно попятившись под суровыми взглядами недобро на него посмотревшего коллектива.
Йори, твоя жертва не будет напрасна. Всё ради блага компании и нашего хорошего настроения!
— Йори, нельзя отделяться от семьи, — вкрадчиво предупредил, понизив голос. — Мы же одна семья? Верно?
Начал медленно обходить стол слева.
— Семья этого не поймёт, — с выражением лица старой, умудрённой жизнью сицилийки, Рурико начала обходить стол справа.
Тамаки достала из ящика стола скотч и демонстративно отмотала полметра клейкой плёнки, как раз на длину вытянутой руки.
Ничего не хочу слушать, у нас перерыв, как хотим, так и дурачимся. Если на работе только и делать, что работать, механически выполняя одни и те же действия, не видя ничего дальше своего компьютера, ни с кем не разговаривая, не улыбаясь, так и спятить недолго. Думаю, в каждом офисе сходят с ума по-своему. Всё зависит от коллектива.
Кроме того, тему с приказом я удачно отвёл от главного вопроса — Какого чёрта? Этот вопрос хорошо читался в глазах Мицухо и Нагано. Подозреваю, на этом мероприятии я нужен, как пятая нога собаке, но они-то думали иначе. Лучше бы я ошибся, но увы, так и произошло.
От меня требовалось присутствовать на всех протокольных мероприятиях, но при этом не нужно было на них ничего делать. Это сильно выматывало. Заниматься любым нежеланным делом очень тяжело, а уж нежеланным бездельем, зная, что у тебя куча других забот, ещё сложнее. Выдержать долгую, нудную говорильню, стараясь не шевелиться, условно говоря, стоя с серьёзным лицом пятым слева во второй шеренге, стало для меня той ещё мукой. Чем-то всё это напоминало выступление оркестра, в котором в дальнем ряду стоит человек с музыкальным треугольником. Вроде и без него нельзя обойтись, но и его роль совершенно незаметна. Написано в партитуре на пятой минуте сделать единственное дзинь за концерт, будь добр сделать! Не сделаешь, подведёшь всех, а ведь остальные музыканты к этому концерту готовились куда серьёзнее и намного дольше. Нехорошо поступаешь, Мацумото-сан. Вот и приходится мастеру треугольников всё выступление стоять с пафосным видом, будто он него что-то зависит. Словно потом слушатели огорчённо скажут, — Эх, я дзинь не услышал, зря приходил.
Поскольку мероприятие строго регламентировалось, всем его участникам расписали, где они должны находиться и что делать. Меня поставили в таком неудобном месте, чтобы я вроде бы всё время был на виду, и одновременно вдали, где-то с краю. Там даже не расслабишься. Любая ошибка или попытка своевольничать сразу станет всем видна. Что ещё хуже, с этого места открывался прекрасный вид на столик, за которым усадили Такэути Киоко и Татибану Сайто. Сначала я списал это на собственное невезение.
«Она что, меня преследует?» — удивлённо подумал, опережая кое-кого, сохраняя невозмутимое, серьёзное выражение лица.
Однако, когда мне принесли письменное приглашение выпить чашечку кофе с её матерью, где-то потом, в другом месте, всё стало понятным. Я уже догадываюсь, что она мне «посоветует», поэтому решил приглашение… отклонить. Вежливо, конечно же. Не вижу смысла портить друг другу настроение. Что-то меня в последнее время со всех сторон начали зажимать. Спрашивается, стоило ли проявлять индивидуальность, храбрость, выбиваться из толпы? Протягивать руку равноправной дружбы тем, кто выше меня по статусу. Теперь там не вписываюсь, здесь не вписываюсь, прямо некуда податься.
Загнав эмоции поглубже, старательно дотерпел официальную часть мероприятия до конца, игнорируя подозрительные и удивлённые взгляды Такэути. Не кричать же на весь зал: «Привет! Я тебя вижу. Ответить не могу, я на посту. Изображаю британского, королевского гвардейца. Только без шапки. Но, если принесёшь, буду благодарен».
Пока стоял, обдумывал, нужно ли внять совету и избегать директора Хоримии или назло, пока ещё не бабушке, специально с ней сблизиться? Скорее всего, на мой субъективный взгляд, правильнее оставить всё как есть. Поддаваться на угрозы и показывать слабость, не говоря уже о продаже друзей, для меня неприемлемо. Намеренно злить мать, беспокоящуюся о дочери, низко. Было бы у меня желание добиваться Киоко, не взирая ни на что, тогда бы уверенно пошёл на конфликт
