Немного порочный - Мэри Бэлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я никогда не встречал женщины, чья красота могла бы сравниться с вашей».
Джудит страстно хотелось пойти на бал, но она боялась, что лорд Рэнналф специально выберет это главное событие двух праздничных недель в Харвуде, чтобы объявить о своей помолвке с Джулианой. Она не сможет находиться там и слышать его голос и видеть торжествующее выражение на лицах Джулианы и тетушки Эффингем. Она не вынесет его взгляда, исполненного презрительной насмешки. Джудит не сомневалась, что он посмотрит на нее именно так.
Она почти решила не ходить на бал, когда однажды после завтрака встретила на лестнице спускающегося вниз Брануэлла.
— Доброе утро, Джуд! — Брат похлопал ее по плечу и чмокнул в щеку. — Ты у нас ранняя пташка. Зато, наверное, днем любишь поспать. Все парни мечтают потанцевать с тобой и попросили меня убедить тебя прийти сегодня вечером на бал, как будто это я запрещал тебе принимать участие в развлечениях. Подозреваю, что во всем виновата тетушка Луиза, — сказал он и, быстро оглядевшись, понизил голос. — Знаешь, мне очень неприятно, что с моей сестрой обращаются, как с простой служанкой, только потому, что отец — священник, а дядя — настоящий набоб.
— Я вообще-то не слишком люблю танцевать, Бран, — солгала она.
— Лгунишка! — ласково укорил ее брат. — Все вы, девушки, любите балы. Послушай, Джуд, как только я расплачусь с этими беспардонными, надоедливыми торговцами, я устроюсь на какую-нибудь должность и сколочу себе состояние. И тогда ты сможешь вернуться домой, и все мои сестры найдут себе достойных мужей. Все будет хорошо.
Джудит не стала рассказывать брату, что ей и так придется с позором вернуться домой, а на ее место приедет Хилари.
— Но как ты собираешься выплатить свои долги, Бран? — неохотно спросила Джудит. Она всю неделю старалась не думать о его проблемах. В какой-то безумный момент она даже хотела попросить бабушку...
На секунду с его лица исчезло бодрое выражение, но он тут же снова улыбнулся, излучая всегдашнюю жизнерадостность и беззаботность.
— Что-нибудь обязательно подвернется, — заверил он сестру, — у меня есть все основания надеяться. Не забивай себе голову моими проблемами. Лучше подумай о бале. Обещаешь прийти, Джуд?
— Хорошо, — быстро ответила Джудит и продолжила свой путь вверх по лестнице, — я обязательно приду.
— Отлично! — крикнул ей вслед Брануэлл.
Джудит решила, что позволит себе одну вольность, прежде чем отправится домой. Она пойдет на бал. И пойдет туда в качестве Джудит Лоу, а не в роли бедной родственницы, которую скрывают от посторонних глаз подобно старой сиделке. Она будет танцевать с каждым джентльменом, пригласившим ее. А если даже никто не захочет с ней танцевать, она посидит рядом с бабушкой и все равно получит удовольствие от этого вечера. Если будет объявлено о помолвке Джулианы... На мгновение с нее слетела вся бравада. Она взялась за ручку двери. Если объявят о помолвке Джулианы с лордом Рэнналфом, она вскинет подбородок, улыбнется и придаст своему лицу выражение истинного благородства.
Как могло случиться, недоумевала Джудит, что легкий поцелуй в губы, подаренный ей вчера Рэнналфом, всколыхнул в ее душе такую же бурю эмоций, как и первый сексуальный контакт в гостинице у ярмарочной площади несколько недель назад? Может быть, потому что тогда это было всего лишь физическое влечение, тогда как вчера... что? Не любовь. Возможно, нежность? Он назвал ее красавицей, а потом поцеловал. Но не повинуясь желанию, хотя оба они в тот момент испытали нечто на него похожее. В том поцелуе было что-то большее, чем просто желание. В нем была... да, наверное, это была нежность.
Может, в конце концов, вернувшись домой, ей удастся свыкнуться с мыслью, что он женат на Джулиане, и тогда она переживет свой украденный сон и будет жить воспоминаниями о нем.
* * *— Первое, что я подумала, услышав о бале в Харвуде, — говорила леди Бимиш внуку, — так это то, что тебе представится отличная возможность объявить о помолвке с Джулианой Эффингем. Тебе приходила в голову такая мысль, Рэнналф?
— Да, приходила, — честно признался он.
— И что? — Бабушка сидела в салоне на первом этаже особняка и выглядела сегодня более хрупкой и беззащитной, чем обычно, хотя спину держала прямо, как шест, не опираясь на спинку стула.
— Это до сих пор твоя сокровенная мечта? — осведомился Рэнналф.
Прежде чем ответить, старушка внимательно вгляделась в лицо внука.
— Моя сокровенная мечта? — переспросила она. — Нет, Рэнналф, я только мечтаю увидеть тебя счастливым. Даже если счастье для тебя заключается в холостяцкой жизни.
Итак, бабушка освободила его от данного обещания и дала понять, как сильно любит его.
— Да нет, — возразил он, — не думаю, что останусь один, бабушка. Как только человек начинает интересоваться землей, он понимает и ценит вечный цикл жизни и смерти, обновления и продолжения рода. Так же, как ты надеешься, что эта земля перейдет мне и моим потомкам, так и я хочу быть уверен, что передам свою собственность сыну, может быть, дочери или внуку. Я обязательно женюсь.
До этого момента Рэнналф не мог четко сформулировать свои мысли на этот счет, хотя сердцем чувствовал, что они правильные.
— На Джулиане Эффингем? — спросила старушка.
Рэнналф взглянул на бабушку. Нельзя позволять даже сильной любви влиять на твою сущность.
— Нет, не на Джулиане Эффингем. Мне очень жаль, бабушка. Я не чувствую привязанности к этой девушке, более того — испытываю к ней острую неприязнь.
— У меня камень с души свалился, — сказала леди Бимиш, несказанно удивив внука. — С моей стороны это была глупая затея, я пошла на поводу у эгоистичного желания женить тебя, пока не стало слишком поздно.
— Бабушка...
Она подняла руку, приказывая внуку замолчать.
— Ты питаешь нежные чувства к мисс Лоу? — осведомилась она.
Рэнналф недоуменно воззрился на нее и прочистил горло.
— К мисс Лоу?
— У нее есть много достоинств, которые начисто отсутствуют у ее кузины, — заметила леди Бимиш.
— Она бедна, — коротко отозвался Рэнналф, поднялся со стула и направился к стеклянным дверям в сад, которые сегодня утром были закрыты, чтобы защитить обитателей дома от зябкого облачного дня. — Если я правильно предполагаю, этот бездельник, ее брат, в скором времени разденет всю семью до нитки. Ее отец — приходской священник, сын бывшей актрисы и внук торговца тканями. Ее мать, похоже, настоящая леди, хотя вполне вероятно, что она не обладала ни богатством, ни положением в обществе, пока не стала женой преподобного Лоу.
— А-а, во-от оно что, — протянула леди Бимиш, — ты ее стыдишься.