Алиса в Стране Чудесных Клёнов - Наталия Арчер

мероприятия с Дорой и Лорой для меня — причёска. Я выбрала низкий пучок для своей длинной шевелюры. Звучит просто, если не учитывать, что у меня на голове к тому же красуется венок из заплетённых в косичку волос, как корона, напоминающая настоящее украшение, а основная масса волос образует объемный шиньон на затылке. Жаль, что я ни за что не смогу повторить это дома.

Но сегодня я чувствую себя королевой. …Ладно, понимаю, “королева” в Канаде означает гораздо больше, чем когда говоришь это в Штатах. Тогда я чувствую себя герцогиней, типа Кембриджской. Хмм… В этом доме данный титул также означает не то, что я подразумеваю.

Кстати, а где собака?

Окей, тогда я — принцесса. Несомненно и бесспорно. Подайте мне моего принца!

Блин…

После марафета и ухода кудесниц мы пьём чай из крошечных фарфоровых чашечек, закусывая шикарными канапе размером с монетку. Одноцентовую скорее, увы. Нужно съесть тысячу таких “штучек”, чтобы быть наполовину сытым. К сожалению, я слишком хорошо воспитана, чтобы взять вторую добавку, которая была бы, арифметически выражаясь, десятой, поэтому я просто допиваю свой наперсток чая и вежливо беседую, стараясь выглядеть не такой уж и сильно голодной, надеясь, что в животе не будет урчать, разрушая образ истинной леди.

Обед обещают подать лишь через час. Из плюсов — есть шанс, что я успею похудеть. Из минусов — упасть в голодный обморок.

— Элис, хочешь, я расскажу тебе о своём университете? — спрашивает меня Джессика, слегка склоняя голову в сторону двери и многозначительно приподнимая брови. Она подмигивает, когда никто, кроме меня, этого не видит.

— Да, пожалуйста. С огромным удовольствием! — отвечаю, вставая со своего места. — Извините нас, дамы.

Наши матери остаются в гостиной, будучи полностью поглощенными разговорами о своей юности, погружаясь в воспоминания всё глубже и глубже. Лучше уйти, пока мы все в них не потонули.

— Полагаю, они даже не заметили, что мы уже не там, — замечаю. — Не перестаю удивляться этой чудесной встрече двух старых подруг! Как они жили друг без друга?

— И не говори, сама удивляюсь, — говорит Джесс, а затем добавляет почти заговорщическим шепотом: — Слушай, мама снова одержима идеей сесть на диету, поэтому я хочу поесть нормальную еду, пока она занята. Ты со мной?

— Ты шутишь, да? Конечно, полностью поддерживаю! Эти штуки на один укус хороши только для дюймовочек, которым ползёрнышка в день достаточно для активной и счастливой жизни. Хоть и вкусно, тут не поспоришь, но это лишь разжигает аппетит.

— Правда. А этот пафосный сервиз… — Джесс хихикает: — Чашечки такие же маленькие, как те, что у меня были для кукол. Кстати, мы играли с ними вместе, но ты, наверное, их и не вспомнишь.

Кукольный набор посуды… Хм… Чайные чашки… Я всегда хотела их, но никогда не говорила маме… Потому что мне нужны были… именно те самые чашки.

— Они были ярко-розовыми с цветочными наклейками по бокам и белыми внутри? — спрашиваю, проверяя себя.

Покопавшись в чертогах своей памяти, я нахожу пыльное изображение. Я помню, как играла с этими игрушками, хотя, конечно, тогда они воспринимались вовсе не как игрушки, а как настоящий, тонкий, элитный фарфор. Мы ”пили" из них песок и добавляли песок вместо сахара, молока и так далее. Сплошной песок повсюду, короче.

— Точно, они были как раз такими! — Джесс впечатлена моей, не иначе как, феноменальной памятью. — Мой брат всегда таскал их без спроса для тебя, чтобы вы двое могли играть вместе, пока я была в школе, сводя меня с ума своей преданностью и грязной посудой после ваших посиделок.

Какое удивительное чувство распространяется по моему телу, когда я думаю о том, что мы с Дэннисом дружили, когда были малышами, хотя ничего не приходит на память.

Хм.

В воображении всплывает кадр, напоминающий, что я не хотела переезжать: я маленькая и рыдаю в то время, как папа пытается усадить меня в автокресло, а мама успокаивает меня, обещая, что мы ещё вернёмся — вот что я помню. Это похоже на анимированный GIF-файл, хранящийся глубоко внутри и почти полностью забытый. Родители каким-то образом уговорили меня сесть. Я, видимо, им поверила.

Но в конце концов, они сдержали слово. Мы вернулись.

Всё это очень забавно.

Странно.

Удивительно.

— Джесс, могу ли я взглянуть на ваши старые фотографии, пожалуйста? Интересно, смогу ли я что-нибудь вспомнить, если увижу их?

— Конечно, давай поищем что-нибудь на Стене Почётного Позора, чтобы не копаться в пыльных альбомах и не просить маму найти их на компьютере, — отвечает Джессика, пожимая плечами.

Она действительно сказала “Стена Почётного Позора”. Я думаю, что “почёт” это или “позор”, зависит от отдельно взятой фотографии.

Радость предвкушения от встречи с прошлым моего Дэнниса особенно волнует.

Жаль, правда, что для него я тоже в прошлом, но гоню эти мысли прочь. Сейчас я хочу подольше позволить чувству нежности заполнять меня до краёв. Если у меня есть края, то сегодня это верхушка косы, так обалденно венчающая мою голову, как диадема.

А с принцем я потом разберусь.

Мы возвращаемся в прихожую, рядом с лестницей, где я видела фотографии на стенах. Теперь их можно наконец-то рассмотреть, что я и делаю с большим удовольствием.

Я ищу одного человека, и он почти на каждом фото. Моей радости нет предела.

На первом снимке я вижу двух симпатичных детишек — Джесс обнимает своего младшего брата. Судя по цифре на воздушном шарике, в этот день ей исполнилось семь лет. Таким образом, Дэннису здесь около четырех. Как раз в этом возрасте мы в последний раз встречались до переезда в США. Я внимательно изучаю фотку. Они оба ещё светловолосые, но с такими же длинными, тёмными ресницами. В этом возрасте они были очень похожи. Огромные глаза, счастливые лица. Я тоже не могу удержаться от улыбки от уха до уха, глядя на них. Увы, ничего не помню. Они кажутся знакомыми, как будто мы когда-то встречались, но ничего определенного.

На другой фотографии Дэннис в своей хоккейной форме с номером “8” на свитере. Ему около четырнадцати-пятнадцати лет, он держит