Не его Золотая девушка - Рейчел Джонас

Она на танцполе, наверное, минут пять, а парни уже начинают липнуть к ней. Она танцует только с Джосс, не обращая ни на кого внимания, но я вижу их всех. И воображаю, как они сделают свой ход, воображаю, что она проведет остаток ночи обнаженной, запутавшись в их простынях.

Только через мой гребаный труп.

Я резко выдыхаю и глубже вжимаюсь в сиденье, замечая при этом широкую улыбку Дэйна.

– Чего?

Он качает головой.

– Ничего. Просто наблюдаю.

Я бросаю на него взгляд.

– Я что, для тебя, блин, какой-то экспонат?

Теперь он смеется.

– Вроде того. Просто интересно наблюдать, как ты ведешь себя в отношениях. Ну, знаешь, раз это у тебя впервые, и все такое.

Я вздрагиваю, и возникающее за этим тошнотворное чувство не имеет ничего общего с Саутсайд. Просто я ненавижу это слово.

Отношения.

Дэйн чертовски прав, когда говорит, что я никогда в них не состоял. С таким же успехом могу сказать, что у меня аллергия на ярлыки и все, что с ними связано. Обязательства. Ожидания. И, в конечном счете, разочарование.

К черту это дерьмо.

– Ты серьезно собираешься отрицать, что Саутсайд не поймала тебя в ловушку? – шутит Дэйн. – Посмотри на себя, чувак! Ты выглядишь так, будто кто-то только что украл твою любимую игрушку. Было время, когда ты знал, как веселиться, хорошо проводить время. Теперь ты приглядываешь за своей девушкой, следишь за тем, чтобы такие парни, как прежний ты, не приставали к ней.

– Прежний я? Что, мать твою, это значит? – огрызаюсь я.

Дэйн даже не вздрагивает от моего резкого тона. Вместо этого он снова смеется, прежде чем произнести два слова, которые звучат у меня в голове еще долго.

– Ты изменился.

Чушь собачья.

Кажется, он замечает отрицание на моем лице.

– Если я ошибаюсь, скажи мне, как долго та цыпочка в углу пялится на тебя? – спрашивает он.

Я поворачиваюсь, только сейчас замечая, о ком он говорит. Она сидит на высоком стуле в углу бара с группой друзей, и да, она смотрит на меня. Я знаю этот взгляд. Тот самый, который говорит, что подобные ей якобы могут меня приструнить, но обычно оказываются чертовски неправы.

Теперь, когда она думает, что завладела моим вниманием, она слегка улыбается, отбрасывая со своих обнаженных плеч около сотни крошечных косичек. Ее смуглая кожа блестит в лучах голубого и розового света, и от меня не ускользает, что она красива. Все, что прикрывает ее грудь, – это топ на бретельках, а живот немного обнажен. Джинсы с высокой талией прикрывают остальное. Она соблазнительна во всех смыслах, но Дэйн прав. Я даже не заметил ее, пока он не указал.

– Прежний ты уже давно бы ею занялся, прижал бы к кабинке в туалете и к настоящему времени вернулся бы на охоту. Но новый ты… – говорит он, снова качая головой. – Да тебе даже не интересно.

Черт. Он прав. Насчет всего.

Мой взгляд возвращается к Саутсайд. Я вижу, что один из придурков, наблюдавших за ней издалека, стал напористее, танцует рядом, но не совсем прижимается к ней. По крайней мере, пока.

– Ты не знаешь, что несешь, – вру я.

Дэйн небрежно пожимает плечами.

– Ладно. Как скажешь.

Музыка грохочет басами, и Блу отдается ей каждой частичкой себя, двигая идеальными бедрами с безупречным ритмом. В узких джинсах и красных туфлях на каблуках она выглядит как эротическая мечта, но есть в ней и что-то еще. Что-то большее.

Она верна себе больше, чем кто-либо, кого я встречал в жизни, и это видно по тому, как она заботится о своей сестре. Она умна и находчива, мудра не по годам. И у нее потрясающе доброе сердце. Раз уж она простила такого мудака, как я.

Я быстро понимаю, что мне совершенно плевать на то, что подумает Дэйн, ожидает ли он, что я сделаю то, что собираюсь. Мне осточертело наблюдать, как другие парни думают, будто у них есть шанс с ней. Я знаю, что если она и скажет кому-то «да» сегодня, то это буду я.

Выбираюсь из-за столика, предугадывая мысли Дэйна. Но кого это вообще волнует. Я знаю, чего хочу. Все, о чем я сейчас могу думать, – это Саутсайд. Мой план – не напирать на нее – полностью провалился, но меня это устраивает. Она прекрасно знает, что у моих желаний нет полутонов. И она единственная, кто может со мной справиться. С тем, какой я есть на самом деле. Это одна из тех вещей, которые восхищают меня в ней. Сводят с ума.

Я замечаю Паркер, проталкивающуюся сквозь толпу ко мне. Я демонстративно тянусь за телефоном.

– Уэст, подожди!

Либо ее голос стал более раздражающим, либо моя терпимость к нему просто сошла на нет.

– Нам нужно поговорить, – настаивает она, хватая меня за бицепс, когда наконец догоняет.

Я слушаю вполуха, но в основном сосредоточен на тексте, который набираю Саутсайд, медленно двигаясь к выходу. Нажимаю «Отправить», а после закатываю глаза, когда мой взгляд останавливается на Паркер.

Я даже не разговариваю с ней. Потому что, если это еще не очевидно, я невероятно устал от этой дряни.

– Есть кое-что, что ты должен знать, – начинает она. – Давай все-таки выйдем на улицу.

– Серьезно, Паркер?

А она просто так не сдается. Качаю головой. Я даже не удивлен, что она снова проворачивает ту же хрень.

– Не в том смысле, – настаивает Паркер.

Она оглядывается по сторонам, будто пытается увидеть, смотрят ли на нас люди, привлекла ли она внимание к нашему неловкому взаимодействию.

– Я хотела позвонить, – продолжает она, – но о таком не говорят по телефону. Я…

– Паркер, просто… заткнись уже к чертовой матери! – рявкаю я, достаточно громко, чтобы, я уверен, она услышала меня сквозь музыку. Когда несколько человек поблизости бросают взгляды в нашу сторону, я предполагаю, что они тоже услышали.

Мой тон задел ее. Я вижу это по тому, как в ее глазах плавает коктейль эмоций. Однако меня это не трогает. Ни капельки.

– Ты такой мудак, – с издевкой бросает она в ответ. Как будто я этого еще не знал!

– Тогда, может, тебе стоит оставить меня нахрен в покое, – рассуждаю я. – Если только это не очередная попытка заставить Пандору выложить еще больше лживого дерьма о нас. Надеешься, что это оскорбит Саутсайд?

Мое обвинение находит цель – Паркер выглядит так, будто я застал ее врасплох. Я верно оценил ситуацию. Звонок мне на прошлой неделе был не просто попыткой вернуть отношения. Он нужен был для того, чтобы