Святой Грааль - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У поворота дороги Томас остановил коня. В полуверсте впереди поднимались стены оранжевого монастыря, на плоских крышах сушились зеленые ветки, пучки трав. Дорога шла мимо ворот, а если сойти с дороги, то справа россыпь камней, где кони поломают ноги, слева же колосится хлебное поле, но здесь не Британия — по чужому полю не поскачешь.
На крышах монастыря под легким ветерком трепетали желтые полотнища с оскаленными драконами, львами, тиграми. Через далекие ворота проехала двухколесная повозка, возница сонно погонял мерно ступающих яков. По обе стороны ворот неподвижно стояли мужчины в оранжевых халатах до пят, бритые головы блестели под солнцем.
Олег хотел было ехать дальше, Томас остановил, вытянул руку:
— Погляди, что вытворяют!
С вершины холма, где они стояли, было хорошо видно зеленое поле за монастырской стеной. Три десятка одинаково одетых людей прыгали, кувыркались, размахивали длинными шестами. Монастырь был огражден высокой стеной, вблизи никто не подсмотрит боевые приемы, а отсюда с холма едва виднелись крохотные фигурки. Один из монахов, явно из тех страшных воинов, о которых с суеверным ужасом и восторгом рассказывали на пароме, подскочил к толстому дереву, в ярости замолотил голыми руками. Полетели куски коры.
Томас тяжело со стоном вздохнул, конь невесело затрусил вниз по дороге. Олег повел плечами, поправляя колчан со стрелами. Томас не оглядывался, ехал выпрямившись, глядел прямо перед собой. Монастырь медленно приближался, стена оставалась такой же цельной, не распадаясь на огромные каменные глыбы, и Олег понял, что вся стена сложена не из тяжелых глыб камня, а из желтой глины, перемешанной с соломой.
Их кони были еще в полусотне шагов, когда из ворот монастыря вышли полтора десятка человек, стали поперек дороги. Все как один с бритыми головами, в одинаковых оранжевых халатах — крепкие, сухощавые, мускулистые. Намного ниже Олега и Томаса, мелкие в кости, однако жилистые, а их осанка и точные движения выдавали умелых бойцов.
Тот, который стоял на самой середине дороги, повелительно вскинул руку. Томас и Олег попридержали коней, рука Томаса нервно проверила, на месте ли рукоять меча, пальцы крепче стиснули копье, а щит на локте левой руки чуть передвинулся, закрывая половину груди.
Старший монах крикнул тонким звонким голосом, который был бы очень
— Она... вверила себя нам. Ее муж или покровитель, я не разобрался,
— Стойте! Кто такие?
— Рыцарь Томас Мальтон из Гисленда, — ответил Томас, стараясь держать голос твердым. — Возвращаюсь после победоносного завоевания Святой земли. Со мной идет мирный паломник Олег, он из земли гипербореев. Или Великой Скифии.
— Почему через наши земли?
— Это самый короткий путь, — ответил Томас, он бросил на калику предостерегающий взгляд. — Войско обошло вашу страну по большой дуге, но мы понимаем, что два одиноких всадника повредить не могут!
Старший монах смотрел подозрительно:
— Мирных? А зачем копье и длинный меч? Зачем у твоего спутника, мирного паломника, боевой лук и стрелы?
— Дороги опасные. Разбойники, тати, душегубы ночные...
Монах оглянулся на своих молчаливых спутников, его жесткий голос прозвучал обрекающе:
— Если бы вы пытались пройти наши земли без оружия, у вас был бы шанс, хотя и малый... Мы не терпим чужаков. Кто с оружием — убиваем.
Его спутники не сдвинулись с места, но их мышцы вздулись, напряглись. Старший монах сказал со злой усмешкой:
— Придется драться!
Томас оглянулся на молчаливого калику, сказал просяще, дрогнувшим голосом:
— Нам бы без драки...
На неподвижных лицах монахов-воинов проступили подобия улыбок. Старший произнес холодно:
— Сумеете победить — езжайте! Не сумеете...
Раскосые глаза холодно поблескивали, лицо оставалось каменным. Из ряда выступил крепкий жилистый монах. Он сложил ладони у груди, низко поклонился. Томас чуть наклонил копье, на приветствие отвечает всякий цивилизованный человек, а культурный — в особенности. Олег в ответ приложил ладонь к сердцу, наклонил голову.
Монах сделал молниеносное движение руками, встал в странную боевую стойку.
Глава 16
Олег сказал понимающе:
— На кулаки зовет!
Кряхтя, без охоты он начал слезать с коня. Томас предложил дрогнувшим голосом:
— Может быть, лучше мне?
— Тебе полдня снимать железяки.
Он бросил поводья на седло, звучно поплевал на ладони и встал напротив поединщика. Еще издали, с высоты седла, ему казалось что-то странным во всей линии бритоголовых, теперь же понял наконец, что голова жилистого монаха с лицом умелого, беспощадного кулачного бойца едва ему по грудь, а тонкие руки с сухими кулаками выглядят вовсе хворостинками.
Страшно взвизгнув, монах ринулся вперед. Олег невольно отступил под градом обрушившихся на него ударов, закрылся в испуге руками: однажды точно так на него в темном сарае бросилась разъяренная кошка, когда он полез к ее котятам. Слышал гортанные крики монахов, что-то орал Томас. Отмахнулся раз, отмахнулся другой, всякий раз попадая по воздуху. Желтый халат мельтешил перед глазами, внезапно что-то твердое ударило по губам. Олег ощутил боль и соленый вкус во рту. Он рассердился, взревел, пошел махать кулаками шибче. Каждый раз промахивался, бил по воздуху, а монах вертелся как вьюн, осыпая его со всех сторон быстрыми частыми ударами. Олег перестал пятиться, постоял на месте, угрожающе выбрасывая вперед кулаки, целя в сосредоточенное лицо, на котором уже блестели крупные капли пота.
Внезапно монах взвился в воздух, страшно взвизгнул, словно попал под груженную телегу, ударил его в грудь обеими ногами. Олег пошатнулся, отступил на шаг, чтобы не упасть, взмахнул рукой и успел ухватить за лодыжку падающего монаха. Тот уже изогнулся, изготовившись кувыркнуться через голову, теперь же — пойманный за ногу — со всего размаха ударился лицом о землю, захлебнулся мелкой противной пылью.
Олег все еще держал за лодыжку, не зная, что делать дальше, а монах забился в его руках, ударил другой пяткой в грудь, взвизгнул словно от боли, ударил ниже, но живот калики был ненамного мягче, монах снова взвизгнул, выгнулся как кошка, вцепился обеими руками в кисть Олега, вонзил ногти. Олег поспешно разжал пальцы и отдернул руку. Монах упал, тут же вскочил, словно его снизу кольнули шилом — он был к Олегу спиной, его нога уже начала подниматься, явно намереваясь ударить сбоку, но Олег осерчал, дал здоровенного пинка пониже спины.
Монах пролетел несколько шагов по воздуху, упал в пыль и остался там, распластавшись, как раздавленная колесом лягушка. Олег сказал громко, оправдываясь: