Семь грехов куртизанки - Селеста Брэдли

Он был так хорош собой! Пайпер уже несколько часов любовалась им, но у нее по-прежнему захватывало дух от его красоты. Черты его лица смягчились от возбуждения, контрастируя с жесткими контурами плоти, костей и сухожилий, с мужественным конусом его торса и россыпью черных кудрей на великолепных мужских плечах.

— Вообще-то, — прошептала Пайпер, — я думаю, что пришло время трахаться.

У него глаза полезли из орбит.

— Хочешь трахнуть меня, Мик?

По всей видимости, он хотел, потому что Пайпер повалили на кровать, и в считаные секунды Мик уже был сверху, сплетая ее пальцы со своими, широко разводя ее ноги своими бедрами, впиваясь губами в ее губы и все это время без умолку бормоча: «Да, да, да».

Пайпер нисколько не возражала. Головка члена вдавилась в нее. Поскольку язык и пальцы Мика разогревали ее тело в течение того, что казалось уже днями прелюдии, она вся изошла соками. Он проскользнул в нее со вздохом облегчения.

Но Мик ли стонал или она сама?

Это не имело значения. Для Пайпер ничто не имело значения. Ничто, кроме ощущения твердого члена Мика, его губ и трепета, который снова начал нарастать, на этот раз глубже в ее теле, захлестывая ее, стирая все мысли, всякое чувство порядка, нормальности, границ, поднимая ее все выше…

Пайпер вздрогнула от острого наслаждения, прорезавшего все ее естество.

— Да, Пайпер, — подбадривал Мик, скользя губами по ее горлу и ключицам, когда она выгнулась ему навстречу. — Выжимай меня. Забирай меня всего. Ори, если хочешь.

Она так и сделала. И почувствовала, что Мик переключается на сверхскорость, хватая ее за ягодицы и сосредоточивая всю энергию тела на то, чтобы входить в нее глубже, быстрее, жестче. Она ощутила, как большое тело Мика задрожало, сжалось в тугую пружину и потом, когда он выкрикнул ее имя, стало медленно разжиматься.

Много мгновений спустя Мик усмехнулся ей в ухо.

— В этой квартире есть только одна дьяволица, и это ты, — сказал он.

Даже в постсексовом ступоре Пайпер нашла силы улыбнуться.

Мик притащился на работу в понедельник утром, опоздав на добрых полчаса. Он пребывал в нирване сексуального удовлетворения, его кости как будто расплавились, плоть немного саднила, а мозг заклинило на одной мысли: «Что же чертовка Пайпер запланировала на вечер?»

Мик не жаловался. Наоборот, у него в жизни не случалось такого безудержного трехдневного фейерверка чувств, и он уже подписался на четыре новых взрыва. Он лишь благодарил Бога, что молод, здоров и находится в расцвете физической формы, иначе уже был бы покойником.

Все началось в пятницу с умопомрачительного соблазнения, которое обернулось всенощной секс-феерией. К рассвету Мик понял, что Пайпер — это женщина с доселе неизученным сексуальным ландшафтом, полным сюрпризов. Неделя обещала быть интересной.

Суббота принесла съедобную оргию: сливки, мед и клубника в шоколаде — боже правый, какие только сладкие соки не лились отовсюду! Пайпер объясняла, что просто хотела дать ему возможность урвать от жизни большой кусок, но как раз в этот момент Мик впился зубами в ее задницу и они с хохотом свалились с кровати. В тот день голодным он не ушел, это точно. К счастью, под рукой оказалось множество полотенец.

А вчера, в воскресенье, Пайпер устроила ему, как она выразилась, день праздности. Она приготовила ему ванну с пеной, терла ему спину и мыла голову. Потом укутала в красивый шелковый халат, который купила специально для него, и настояла на том, чтобы сделать ему педикюр, пока он будет смотреть игру «Соке» по телевизору. Он, конечно, сказал нет. Педикюру, естественно, а не игре. Любой нормальный мужчина поступил бы так же. Но когда Пайпер надулась и села ему на колени, он уступил и вскоре уже стонал от удовольствия, а сильные пальцы Пайпер мяли ему подошвы ног. Выяснилось, что существует прямая неврологическая связь между ступнями и пахом. Кто бы мог подумать!

А теперь настало утро понедельника, и, хотя вот-вот должна была начаться планерка, Мику хотелось сложить на столе руки и упереться в них лбом.

В его открытую дверь быстро постучали, и на пороге возник Линк Норткат, вооруженный дымящейся чашкой кофе и с противной ухмылкой на лице.

— Опять засиделись допоздна, планируя кампанию по сбору средств? — спросил он, без приглашения усаживаясь в кресло напротив.

— Ага, — ответил Мик. — Бен Аффлек согласился участвовать в записи рекламного ролика нашей осенней экспозиции.

Линк фыркнул.

— Ну да.

Мику нравился их разговор. Линк был скучным парнем — печальное положение дел для человека, которому едва исполнилось тридцать, — и Мик считал чуть ли не своим долгом немного встряхнуть его.

— Кстати. — Он сделал вид, что роется в бумагах на столе, хотя то что ему было нужно, лежало как раз под рукой. — Сделай доброе дело, позвони секретарю Аффлека и скажи ей, что нам пришлось изменить время записи на студии. Ладно? — Он протянул Линку компьютерную распечатку. — Ее номер и вся информация здесь.

Линк прищурился и медленно протянул руку за листом, словно тот мог его укусить. Мик наблюдал, как у его помощника загораются глаза и начинают трястись пальцы. Потом глаза Линка стали круглыми, как блюдца.

— Конечно! — сказал он. — Без проблем. Займусь этим прямо сейчас.

Когда молодой человек выбегал из офиса, Мик напомнил ему, чтобы тот закрыл за собой дверь.

Через десять минут Линк вернулся, растолкал впавшего в глубокий сон Мика и поинтересовался, собирается ли тот идти на планерку. Мик встал. Пошел в конференц-зал. Сел. Но не прошло и пяти минут совещания, как он бросил взгляд на Пайпер и увидел, что та смотрит невидящим взглядом с загадочной полуулыбкой на лице, а на шее у нее красуется порядочных размеров засос. Мик послал ей сообщение. Она сразу поправила воротничок и улыбнулась ему.

Позднее Мику пришло в голову, как забавно, что на работе они с Пайпер уже вошли в некую колею. Каждый день около половины четвертого он заходил в ее рабочую комнату узнать, не желает ли она выпить чашечку чая в музейном кафе. Этот понедельник не составил исключения. Мик спустился на лифте в подвал и постучал в дверь. Нет ответа. Он приоткрыл дверь.

— Пайпер?

Тишина.

И тут он вспомнил. Пайпер говорила, что у нее встреча за пределами музея и вернется она не раньше шести вечера. Что-то, связанное с дополнительными артефактами для выставки по Офелии Харрингтон. Хотя, глядя на переполненную комнату, Мик ума не мог приложить, что еще ей могло понадобиться.

Он решил оставить Пайпер записку. Что-нибудь милое и капельку провокационное, чтобы она улыбнулась и вспомнила о нем.