Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин

Как говорилось в своей время, по договору с императором Юлием Непотом вестготский король официально был признан правителем завоеванных им земель в Галлии и Испании. Однако на северо-западе существовало Свевское королевство, а северная часть Пиренейского полуострова, населенная васконами и кантабрами, была полностью независима и от свевов, и от вестготов{513}. Но Тевдис свое внимание обратил на богатый юг. Положение там было довольно своеобразным. После ухода вандалов Южная Испания стала ареной свевских набегов и, может быть, на короткое время даже подчинилась свевам. Но после разгрома свевов вестготами в середине V в. она освободилась от свевской власти, но ее не заняли и вестготы; не было там и римской администрации, так что с этого времени эта часть пиренейского полуострова, особенно Бетика, реально стала независимой{514}. Каков был официальный статус этой части Испании, сказать трудно. Не исключено, что формально города Бетики признавали власть императора, но тот находился далеко в Константинополе, и ни об одном его представителе в Испании в то время мы не слышим. Может быть, подчиняясь условиям договора Эйриха с Юлием Непотом, эти города номинально считали вестготских королей своими суверенами. Известно, что в Эмерите, как об этом уже говорилось, в 483 г. находился вестготский герцог Салла{515}, но каковы были размеры территории, которой тот управлял, неизвестно. Вероятнее всего, в этом городе и позже стоял вестготский гарнизон. Где еще в то время могли стоять такие гарнизоны, мы не знаем. Характерно, что в 521 г. папа назначил специального викария для управления церквами Бетики и Лузитании. Это было явным знаком особого положения этих провинций. Вероятно, пока вестготы главное внимание обращали на Галлию, а затем пытались вернуть себе галльские владения, они особого внимания на Южную Испанию не обращали. Теперь положение изменилось, и Тевдис решил реально подчинить юг.

Неизвестно, каким образом Тевдис стал осуществлять свою задачу. Через какое-то время он сделал свей резиденцией Гиспалис (Севилью). Это означает, что часть богатой долины Бетиса реально подчинилась вестготскому королю{516}. Затем Тевдис вышел в район нынешнего Гибралтарского пролива, где его застало вандальское посольство (Procop. Bel. Vand. I, 24, 7—16). Но развить дальше свой успех Тевдис не смог. Видимо, этому помешали франки. Сыновья и внуки Хлодвига на какой-то момент примирились, и в 541 г. объединенная франкская армия вторглась в вестготские владения. Франки перешли Пиренеи, сломили сопротивление васконов (Ven. Fort. Carm. IX, I){517},[80] захватили Памплону и двинулись к Цезаравгусте (Сарагосе), осадив ее. Город упорно сопротивлялся. Григорий Турский (III, 29) говорит, что франки, испуганные молитвами горожан, обращенными к Святому Винцентию, отступили. Но в то же время известно, что самая дорогая церковная реликвия цезаравгустанцев, туника Винцентия, была захвачена франками и прибита королем Хильдебертом к воротам Парижа. Да и Исидор Севильский прямо говорит о взятии франками Цезаравгусты. Этот эпизод, в частности, показывает, что отношение римских и католических подданных вестготских королей к франкам за прошедшие после битвы на Богладском поле три с лишним десятка лет изменилось. Хотя франки были католиками, они уже воспринимались в Испании как враги, и жители Цезаравгусты, даже не получая никакой помощи, сами организовали оборону. Падение Цезаравгусты и последующие за этим грабежи франков заставили Тевдиса принять решительные меры. Он направил против франков армию во главе с герцогом Теудисклом, которая разбила их. Но, судя по всему, одна битва дела не решила, и в следующем году франки продолжали разорять Тарраконскую провинцию. Тогда вдобавок к армии Теудискла на театр военных действий явилась армия под командованием самого короля. Обе армии действовали весьма успешно. Армия Теудискла окружила франкское войско и уничтожила большую его часть. Франки были выбиты из Испании, хотя и сумели уйти с довольно большой добычей (Chron. Caes. a. 541-542; Isid. Hist. 41; Greg. Tur. III, 29).

Разгром франков позволил Тевдису снова обратиться к проблемам юга. Но на этот раз гораздо большее значение для него приобрело положение в Африке. Может быть, к этому времени Бетика и прилегающие районы официально признали власть Тевдиса, и тот этим ограничился.

В свое время расположенная поту сторон пролива Тингитанская Мавретания относилась к диоцезу Испании, и Тевдис, одержав столь впечатляющую победу на северном фронте, теперь решил установить свой контроль над самой южной провинцией бывшего Испанского диоцеза. Когда в Северной Африке началась война между вандалами и византийцами, вандальский король Гелимер надеялся на помощь Тевдиса. Он даже намеревался отослать в Испанию свою казну, а в случае неблагоприятного исхода найти себе там убежище (Procop. Bel. Vand. 11,4,34). Вслед затем Гелимер направил к Тевдису посольство с просьбой о союзе, но тот, узнав об успехах византийцев и взятии ими вандальской столицы Карфагена, предпочел не вмешиваться (Procop. Bel. Vand. I, 24, 7—16). В результате этой войны Вандальское королевство было уничтожено византийцами, а Тингитанская Мавретания включена в восстановленную префектуру Африку (Cod. lust. I, 27, 1). Но, воспользовавшись войной между византийцами и вандалами, в эти земли вторглись берберы и вскоре разгромили имперскую армию. Это и решил использовать Тевдис. Он направил довольно значительную армию для захвата Септема (Сеуты) на африканском берегу пролива. Значение этого пункта было важно для византийцев, ибо владение им позволяло контролировать важный пролив между Средиземным морем и Атлантическим океаном{518}, там находился флот, осуществлявший этот контроль, а командир находившихся там войск должен был наблюдать за всем, что происходит в Испании или Галлии (Cod. lust. I, 27, 2). Захват Септема вестготами позволил бы им контролировать столь значительный торговый путь, а самим избавиться от даже косвенного контроля имперских властей. Но на этот раз вестготы потерпели поражение. Хотя на какое-то время они сумели овладеть городом, очень скоро византийцы наголову их разгромили и выбили из Африки (Isid. Hist. 42; Procop. Bel. Vand. 11,30, 15).

Несмотря на неудачу африканской экспедиции, правление Тевдиса в целом стало важным этапом в консолидации Вестготского королевства. Этому способствовала и его активная внутренняя политика. В этой сфере его усилия были направлены на нахождение согласия с испано-римским населением. Связанный своим браком с местным магнатством, Тевдис прекрасно понимал важность согласия с подавляющим большинством населения его королевства, точнее — с правящим классом этого населения. Для этого он широко использовал церковную политику. Хотя Тевдис, как все готы, оставался арианином, он явно католической церкви покровительствовал[81]. В правление Тевдиса было созвано несколько поместных соборов{519}.

Явным жестом в направлении местной знати было принятие Тевдисом имени Флавий, который позже будут порой принимать и другие короли. Это имя, с одной стороны, было довольно широко распространено в римское время. Можно напомнить, что Веспасиан дал всем испанцам, не имевшим ни римского, ни латинского гражданства, последнее, которое открывало испанской провинциальной элите путь и в гражданство римское. Имя Флавия носил и происходивший из Испании император Феодосии, об испанском происхождении которого сохранилась в этой стране память. С другой стороны, это имя вообще было широко распространено среди позднеримских императоров. Принимая такое имя, Тевдис в какой-то степени сравнивался со славными и могучими императорами прошлого, как Константин и тот же Феодосии. Отношения Тевдиса с империей были весьма напряженными. В это время в Италии византийцы стремились восстановить власть империи, уничтожив Остготское королевство. После ряда поражений остготы, надеясь на помощь Тевдиса, в 540 г. избрали королем его племянника Ильдебада (Procop. Bel. Goth. П, 30, 14). Возникала возможность в случае победы снова, как во времена Теодориха, создать фактически единое готское государство, но теперь с первенством вестготского (хотя и остгота по происхождению) короля. Но вскоре среди остготов начались раздоры, и уже в 541 г. Ильдебад был убит. И хотя надежды остготов на помощь их западных сородичей оказались тщетными, это не улучшило отношений между Тевдисом и императором Юстинианом. Принимая прославленное имя Флавий, Тевдис бросал вызов Юстиниану, который тоже именовался Флавием. Наконец, Флавием себя называл и Теодорих. Тевдис не мог не думать о примере своего бывшего покровителя и одного из сильнейших варварских монархов того времени.

24 ноября 546 г. Тевдис издал закон о судебных издержках, который в равной степени относился и к готам, и римлянам. По приказу короля этот закон должен был вписан в свод законов Алариха II, относящийся к римскому населению, но действен был и для вестготов. Он был направлен всем ректорам и судьям, т. е. всем местным властям независимо от их происхождения, и имел в виду «все наши народы»{520}. Хотя сам закон касался только одной стороны жизни, само по себе распространение его действия на обе группы населения было чрезвычайно важно и представляло собой первый шаг к правовому объединению вестготов и их римских подданных{521}.