Беспокоящий огонь - Дмитрий Селезнёв

Господи, храни всех русских солдат!

«Вагнеры» в Бахмуте – шахтёры, добывающие смерть

7 мая 2023 г.

– Но будет весело. Когда слышишь от вагнеровцев, которые тебя везут в Бахмут, что будет весело, значит, тебя ждут опасные приключения. То есть будет не только весело, но и страшно. Тем более нам сообщили, что «командир хочет прогуляться». А это означает, что пойдём на передний край. В ЧВК «Вагнер» командиры штурмовых батальонов лично проводят время на нулевой линии. Наверное, поэтому ЧВК «Вагнер» и побеждает.

Ну что ж, пусть будет «весело». Мы, русские, покорны своей судьбе. За внешней весёлостью нам свойственен мрачный фатализм – такая вот диалектика. Эх, где только мы, русские, не пропадали. Умирали и возрождались вновь. И сейчас снова возрождаемся, пусть и с трудом – в крови и в муках возрождается наша империя. Поэтому нас все и боятся. А вагнеровцев боятся вдвойне, потому что там собрали отчаянных русских.

«Музыкантам» запрещено рассказывать о себе. Но некоторых знаешь лично, кого-то по рассказам и поэтому понимаешь их мотивы. В «Вагнер» идут профессиональные военнослужащие, которым надоели бардак и бюрократия в официальных структурах. Многие жаждут адреналина и не могут найти себя в мирной жизни, поэтому часто встретишь людей с криминальным прошлым. Некоторые пошли, чтобы испытать себя. «А так хоть будет что внукам рассказать!» – поделился со мной один паренёк-вагнеровец. Раньше он работал на провинциальной автомойке, а теперь на нём форма и автомат – он теперь участник Большой истории. И таких много, кто не хочет жить простой жизнью обывателя. Хочет рискнуть. Поиграть со смертью! Ведь, по утверждению Шекспира, вся наша жизнь – игра. А тут, в Донбассе, целый театр военных действий, тут решаются судьбы целых народов. И судьба нашей страны.

Наверное, как это ни абсурдно, в последнюю очередь относительно вагнеровцев нужно говорить о деньгах. Да, в ЧВК платят хорошо, и это хороший стимул, но идут сюда не из-за денег. Точнее, не только из-за них.

Интересный феномен «пригожинского набора заключённых», когда штурмовиков набирали прямо из зон. Общество отторгло этих людей, они стали отверженными. Но Родина в лице ЧВК «Вагнер» дала им шанс – шанс исправить свою судьбу. Мне рассказали историю про алкоголика, от которого ушли жена и дети, а он по пьянке зарезал собутыльника. Он получил большой срок, но пошёл по «пригожинскому призыву» на службу в ЧВК. Погиб он как раз под Бахмутом, куда мы направляемся. В родном городе его захоронили на Аллее Славы в центре города. Это очень крутой момент – таким образом в ЧВК «Вагнер» исправили его судьбу. И больше – карму его детей. Ведь раньше они были детьми алкоголика-убийцы, а теперь они дети героя, который лежит под обелиском на обозрении у всего города. И честь ему, и слава!

Порой в тюрьму попадают не только люмпены, но и талантливые люди с неординарными способностями. Ещё одна история с пригожинским рекрутом меня впечатлила. Эта история хороша для какого-нибудь авантюрного романа. Здесь нет никакого инкогнито, об этом герое писало множество СМИ.

Дмитрий Каравайчик, сын известных питерских ветеринаров, выпускник медицинской академии, конструктор протезов для животных, был арестован и осуждён за изготовление и сбыт амфетаминов в особо крупном размере, за что в СМИ получил прозвище «русский Уолтер Уайт» (персонаж сериала «Во все тяжкие»).

На суде Каравайчик утверждал, что оперативники пытали его током и били бутылкой, выбивая показания – так зачастую принято в России. Что найденные ингредиенты ему необходимы для изготовления протезов и операций. Что на самом деле он обманывал наркодилеров, поставляя им смесь ноотропов и стимуляторов. Однако судья, как и принято в России, поверил не ему, а следствию, впаяв тридцатишестилетнему Каравайчику по полной – восемнадцать лет строгача.

Но в тюрьме Каравайчик просидел только четыре года – в прошлом году он отправился воевать на Украину. А ещё через полгода боец с позывным «Курва» вернулся в мирную жизнь. Однако, не пробыв на гражданке и месяца, Каравайчик подписал новый контракт. «Всех увидел, всех навестил, кофе попил, мультики посмотрел, и снова к родным в «Африку», туда, где жарко», – так иронично объяснял Каравайчик свои мотивы. Но у этого решения была ещё скрытая подоплёка. Дело в том, что по делу Каравайчика как соучастница проходила его жена – учительница, дочь офицера, тоже «голубая кровь». Ей оставалось сидеть ещё одиннадцать лет. После подписания Каравайчиком нового контракта его жену амнистировали. Каравайчик в прямом смысле пошёл воевать за жену, за свою семью. За Родину. За свою свободу. Это очень романтическая история и в то же время очень, очень русская. Это Россия – страна возможностей. А какие характеры, какие крутые повороты судьбы! Писатели и поэты, вы где, ау? (Творческая интеллигенция молчит – саботирует или уехала в Израиль и за Верхний Ларс.)

А за окном грозовые облака сиреневыми клубами тянутся к земле. В соседний холм ударила радуга, горизонт залило дождём. За окном проносятся поля – изумрудные поля и холмы, обросшие первой весенней зелёной щетиной. Среди них попадаются жухлые квадраты чёрных подсолнухов. Склонили свои головы подсолнухи, иссохли. Простояли неубранными, рассыпали под ноги свои семена – не до урожая было в прошедшем сезоне. Землю засеяли осколками и минами… Но природа борется с последствием человеческой деятельности, пытается скрыть разрушения травой, мхом, листвой, цветами и кустарниками. И сейчас я вижу за окном эти чарующие, прекрасные зелёные холмы взгляд не оторвать.

Тянутся по полям в стороны ожерелья бетонных зубьев. Перед ними глубокие рвы-траншеи – это построены линии обороны на случай прорыва. Все ждут украинского наступления, которое будет для них последним. Но погода за нас: льют дожди, заявленные «леопарды» увязнут в донбасском чернозёме – мяукнуть не успеют.

Чу! Стрекот! Над нашим автомобилем пролетели вертолёты. Тру-ту-ту-ту-ту – чёрные стрекозы смерти летят туда же, куда едем и мы. Они летят отстреляться в Бахмут. Посеять в стане противника смерть и панику.

В Ба́хмут, или Бахму́т, он же Артёмовск, нам с первого раза попасть не удалось. Первый раз удалось подъехать только к его окраине. В другой – уже за стелу, к первым домам. Но въезды в сам город, когда мы приезжали, как назло, жёстко обстреливались. Звуки боёв уже слышались с окружной дороги. Сопровождающие нас