Беспокоящий огонь - Дмитрий Селезнёв

– мудрость. Например, когда нужно, подсказывает, что бойцам надо отдохнуть. И комбриг даёт отдых солдатам.

Икона отводит и снаряды от медпункта – отец Владимир обошёл его крёстным ходом три раза. Мы в этом убедились, Ильич показал, как снаряды ложились по кругу. С иконой творятся святые чудеса – она мироточит, когда солдат отпевают, тут, под деревом, на деревянных настилах. Спросите, верю ли в то, что мне рассказывают? Верю. Ведь сказал Христос умершему Лазарю: «Встань и иди!» И Лазарь пошёл.

Если с нами Бог, то с «ними» понятно кто. Война ведётся и на метафизическом фронте. Отец Владимир показывает рукой на небольшую возвышенность вдалеке, где раньше были украинские позиции. После того как позиции были взяты, наши разведчики обнаружили в окопах чёрный коврик с изображением сатанинского козла с пентаграммами и предметы для чёрной мессы. Не верите? Разведчики тоже не поверили своим глазам. Эту историю я знаю, с отцом Владимиром у нас оказались общие знакомые – эти бойцы нам присылали видео. Разведчики – люди простые, далеки от изяществ и излишеств и с таким столкнулись впервые. Они с удивлением рассматривали фигурку повешенного солдата без ноги, подсвечники в виде зелёных костлявых рук, которые держали огарки чёрных свечей, коврик с козлом… Что, это, блядь, за оккультизм?

Они позвали отца Владимира – это по его части. Батюшка место окропил святой водой, а все предметы культа приказал сломать, коврик с Бафометом изрубить и всё сжечь. Сатанинский коврик сжигаться не хотел и долго горел синеватым пламенем.

– Меня потом всего крутило целый день, плохо было, – рассказывает отец Владимир, – целые сутки отлёживался и молился. Потом только полегчало. Чужой, злой дух от них исходит, это даже местные замечают. Мне бабка одна рассказывала: когда они в 2014 году зашли, она сразу почуяла – немцы снова приехали…

В конце светового дня нам довелось увидеть Ильича в деле – подъехала мотолыга, которая привезла уже серьёзного «больного». Завели во двор бойца, лицо небритое, в копоти, чёрные волосы взъерошены. Еле идёт – одна штанина вся в крови. По группе наших ударил укроповский танк, и осколок снаряда рассёк ему ягодицу. Требуется операция.

Быстро сообразили стол, прямо здесь во дворе, на открытом воздухе. Поставили приготовленные козлы, на них положили брезентовые носилки. «Сможешь лечь?» – спросили. Смог, боец забрался на приготовленное ему ложе и лёг на живот.

Ильич посерьёзнел, натянул синие медицинские перчатки, встал, как за станок, перед лежащим. У головы Юра ручки носилок держит, чтоб не тряслись. С другой стороны от раненого Славик лотки и инструменты подносит. Ильич взял ножницы, решительно разрезал у солдата трусы. Ох-хо-хох. Из левой ягодицы чуть ли не клок мяса выдран и сочится кровь густого свекольного цвета. Славик обработал рану, Ильич невозмутимо сунул в кровавую борозду тампон. Взял хирургическую иглу, завёл нить.

И руки хирурга стали делать своё дело. Стежок – стянул, ещё стежок – стянул. Ещё стежок, и ещё, раненый только постанывает на узлах. А Ильич кровавые тампоны из раны под стол кидает и новые в уменьшающуюся на глазах рану вкладывает. Лицо сосредоточенное, движения уверенные, под носилками в такт себе ногой притоптывает, как будто на органе играет.

Видели бы вы эту музыку! Стежок за стежком, тампон кровавый вниз – уже целая горка под носилками собралась. Через некоторые время – готово! Рана заштопана. Великолепная работа. Это творение рук мастера. Прекрасно. Превосходно!

Раненого обмотали пелёнкой, перевернули, натянули поверх штаны, укрыли шерстяным одеялом. Прикатили штатив с капельницей, поставили бойца на прокапывание. Он попросил сигарету. Славик подпалил её, раскурил и вложил в губы. Раненый с удовольствием затянулся. Эх, хорошо. Где так под капельницей дадут закурить. Я бы на его месте тоже наслаждался сигаретой. Всё страшное позади. Впереди больничка.

Это был ещё один боец, который попал в положительную статистику Ильича. И этот Лазарь пойдёт. Правда, не сразу. Раненого отправили с машиной по этапу дальше.

Когда мы возвращались от Ильича, на обочине у дороги «града» уже не было.

Саныч

– Дима, привет! Вы к нам в больницу на Калинина едете? – звонит Бадма Николаевич.

Бадма – депутат Госдумы от ЕР, но депутат хороший с октября он, как доброволец, в Донбассе и оказывает в Донецке помощь по своей специальности – Бадма, помимо всего, высококвалифицированный хирург, отмеченный наградами.

– Так мы только с Калинина. А что, и в больницу попали?

Поздно вечером ВСУ снова обстреляли Калининский район Донецка из РСЗО. Одна из ракет разгромила шаурму рядом с больницей, другая попала в общежитие, третья воткнулась дальше, рядом с хрущёвкой, образовав воронку во взломанном асфальте. Трёх ракет вполне было достаточно для репортажа, обстрелы Донецка давно стали журналистской рутиной, мы уже находились на другом берегу Кальмиуса и ехали по домам.

– Да, приезжай.

Да, хорошие мы, конечно, журналисты. Мы развернулись и приехали обратно в больничный городок. Но спасибо Бадме за оперативный звонок – из СМИ мы были первыми. Припарковавшись, мы пошли искать место прилёта в глубине комплекса.

Ох-хо-хох… Одна из ракет вошла в трёхэтажный корпус, обрушив два этажа, прошила его насквозь и взорвалась во дворе. Наш друг Бадма – интеллигентного вида калмык в тонких очках – с присущим ему буддийским спокойствием водит фонариком и показывает разрушения. Тут была приёмная, тут кабинет, где стоял рентгеновский аппарат, который недавно только привезли – сейчас он испорчен, а там вот ещё наш институт горит от попадания другой ракеты. Это, конечно, варварство – обстреливать гражданские больницы. И попадание это не случайное – Калининский больничный городок за последнюю неделю обстреляли уже второй раз. Позавчера от обстрела погиб тяжело больной в нейрохирургии – с Бадмой на месте прилёта мы встречаемся не первый раз. На этот раз жертв нет. Услышав свист, дежурная вахтёрша – единственный человек, который находился в здании – ринулась за сейф.

Какую цель преследовали неонацисты, обстреливая больничный городок? Добить наших раненых солдат, которых сюда привозят? Так их привозят не сюда, это не военный госпиталь. «Трёхсотых» с полей сражений собирают в