Беспокоящий огонь - Дмитрий Селезнёв

физические и биологические законы, помогает чудо. В помещении гаража, который служит операционной, Ильич нам рассказывает одно из явлений чуда, которое ему выпало узреть. Зимой эвакуационная бригада вытянула раненого, который пролежал на морозе ниже десяти градусов несколько суток. Он превратился в ледяное дерево, когда его привезли, было непонятно, дышит он или нет. Через несколько часов после проведения с ним определённых медицинских манипуляций тело стало отогреваться, в него снова стала входить жизнь, раненый прямо на глазах стал оживать и, в конце концов, заговорил. «Встань, Лазарь, и иди!». И «Лазарь пошёл» – раненый был спасён.

– Если есть возможность сохранить конечность, то, конечно, мы стараемся её сберечь, чтобы там в больницах на Большой земле уже думали, что делать дальше, – обсуждаем мы с Ильичом специфику его работы, – мы даём шанс. Наше первичное звено самое важное. Не дать умереть, вытянуть, спасти конечность – наша задача. Чем лучше доктор на передке, чем слаженней у него команда, тем больше шансов выжить у парней.

Шансы у Ильича неплохие: из тысяч раненых, поступивших к Ильичу, умерло только только четыре человека.

– Вот только на прошлой неделе тринадцать пневмотораксов было. – Ильич показывает пучок из игл, которыми он протыкал лёгкие. – Это те, которые по законам жанра не должны выживать. А у нас они живут.

Ильича знают не только в Горловке, откуда он родом. Теперь уже и в Донецке знают, в Омске знают, Магадане, Мурманске, Забайкальске, Иркутске и других российских городах – география прошедших через руки Ильича только расширяется.

Работа фронтовых медиков как будто и не видна для широкой публики. Одно дело ты танк подбил, за это медаль можешь получить, а другое – человека от удара танка спас, за это благодарность может быть только от спасённого.

И некоторые, кого Ильич спас, когда встают на ноги, потом приезжают и благодарят его. А многие попадают и по второму разу.

– Они знают: если они приехали живыми, то они и уедут живыми. Славик, покажи последние сувениры.

Славик, медбрат, щуплый мужичок с худым, изрезанным глубокими морщинами лицом, приносит и разворачивает бумажный свёрток. В нём куски железа. Они выглядят как самородки, но это производство рук человека.

– Вот такие штуки убивают людей. А это я недавно из головы достал, – Ильич среди осколков взял пальцами пулю.

Пуля совсем уж кажется маленькой в его руках, чуть ли не с ноготок. Но горе она могла причинить большое.

Наш разговор прервался – «Раненых привезли!»

Во дворе оживление. Подъехала к воротам «буханка», санитары, поддерживая, вводят нескольких бойцов. Стаскивают с них бронежилеты, разгрузки и сажают их под скатом. Чумазые, задымлённые, зачумлённые мужики. Только из боя, с передовой, из дыма войны. У некоторых контузия – самое распространённое ранение на этой войне. Медики обступают каждого, осматривают. Смотрят в уши, в глаза, меряют давление.

Команда у Ильича разнообразная. Есть и молодёжь, есть и «старички»: Ильичу сорок восемь, а его заму Юре, такому же крепкому, как Ильич, мужику – уже пятьдесят семь лет. Кто из Донбасса, кто с Большой земли. Кто служит, как Ильич и Юра, с 14-го, кого прикомандировали совсем недавно. Кто местный, кто с Кавказа. Один православный, другой мусульманин. Помимо медбратьев есть две медсестры. И мобилизованные в команде есть, и самомобилизованные. Добровольцы-госпитальеры.

С ранеными разобрались быстро. Тяжёлых случаев нет, оперативного медицинского вмешательства не требуется. Оформили их и отправили дальше по этапу.

– Не всем, которые ко мне поступают, требуется лечение. Некоторые «косят». Проверяю тут слух у одного после контузии, шепчу ему на расстоянии: «27», а он мне типа: «33». И так несколько раз. Шепчу ему снова: «Съебаться хочешь?», а он мне уже честно – «Да», головой кивает. Я таких понимаю и не сужу. Попасть на войну – такого никому не пожелаешь. Человек, попадая в такие обстоятельства, сам не знает, как себя поведёт. Многие не выдерживают.

– К нам ребята приезжают зачастую просто сильно перепуганные, – рассказывает Юра, – их бывает много, но каждому нужно уделить хоть немного внимания, просто подойти, чуть-чуть поговорить, отвлечь, чтобы вывести из панического состояния. Чтобы уже потом доктор с ним мог нормально работать.

Юра – командир эвакуационного отделения, но у него диплом психолога. И эти знания, полученные в мирной жизни, ему пригодились и на войне.

– А сколько работы будет после. У ребят, которые прошли войну, у многих же головы поехавшие, и надо будет им помогать.

Ильичу привозят не только живых раненых… Но и мёртвых. На улице под деревом настил из деревянных щитов. К дереву прикреплена дощечка с изображением иконы Божьей Матери. Под иконой надпись «За веру, Отечество и други своя! Вечная память, вечный покой». В углу дощечка перевязана ленточкой, только не траурной чёрной, а траурно-золотой, георгиевской – в чёрные полоски смерти вплелись золотые – славы. Букет искусственных гвоздик внизу у дерева также перевязан георгиевским бантом.

Убитых кладут на настилы и отпевают. Отпевает отец Владимир – фронтовой священник.

– Уникальный человек! Уникальнейший! – говорит Ильич. – Он был с нами в Волновахе и везде, в самое такое горячее время.

– Таких бы больше, и войну бы выиграли! – поддерживает Ильича медбрат Слава. – У него поверх рясы броник, на бронике надпись «Священник», в разгрузке вместо патронов – свечи, кадило, иконки, святая вода. Он помогает и раненых, и убитых вытаскивать. Вместе с ребятами на бронетранспортёре на передовую с иконой ездит.

– А мы сейчас его пригласим в гости, он, может, рядом, – Ильич звонит по телефону. Через некоторое время приезжает отец Владимир – высокий священник с бородой и в рясе. И в бронежилете.

– Вот, батюшка, вам флаги и лампадки, – передаёт от гуманитарщиков гостинцы медсестра. – Может, ещё что-то вам нужно?

– Победа, – неожиданно отвечает отец Владимир, – победа нужна.

У отца Владимира свои методы достижения цели, у него своё оружие. Самое весомое – икона Божией Матери. С ней батюшка едет на передовую и благословляет солдат.

– Икона сразу меняет ситуацию на фронте, – утверждает отец Владимир, – сразу фронт двигаться начинает. Солдату смелость даёт. Комбригу