Моя несносная девчонка - Елена Рейн

Глянула на часы и все счастье пропало. Одиннадцать часов дня. Обалдеть.

— Проспали! — пискнула, начиная лихорадочно вспоминать, где у меня сумка, джинсы, футболка и нижнее белье. Мы ведь раздевались прямо с коридора.

Только дернулась убежать, чтобы уж конкретно заняться поиском, как меня мгновенно вернули на место и еще нависли сверху.

— Мы опоздали! — напомнила сексуальному Орлову, прижимающего своим рельефным телом, а то вдруг после вчерашней горячей ночи растерялся.

— Нет, у нас нормальный выходной, — довольно заявил он, пожирая взглядом. Только напрасно.

— С чего? Мне на работу нужно.

— У тебя отпуск.

Рот открыла от удивительного слова. Никогда не уходила в отпуск и вот не собираюсь.

— Какой еще отпуск?

— Свадебный.

Замолчала и начала думать. Так… помню поцелуи в машине, в лифте, в коридоре, как ворвались домой и сразу приступили к главному. Про свадьбу речи не было.

— Ты тоже вчера пил? — на всякий случай уточнила.

— Нет. Я хочу, чтобы ты была моей невестой.

— Так я итак…

— Нет, моей настоящей невестой и женой. Я говорил серьезно.

— Ты сейчас серьезно?

— Как никогда!

— Не падал случайно?

— Нет, влюбился случайно.

— И когда?

— Не знаю, но когда очнулся, понял, что не могу отпустить. И этот маскарад с невестой… чтобы быть рядом.

— Стоять! — оттолкнула его, повторяя про себя его слова. — Подожди. Я с утра плохо соображаю видно.

Рванула в ванную комнату и долго стояла у зеркала, вспоминая, анализируя. Все мне казалось, что это сон. Ладно я… влюбилась, а ему с чего? Он ведь богатый, умный. Я, конечно, тоже очень даже ничего, но совсем не подарок. Встала под душ, бесконечно думая, и потом, только успев завернуться в банное полотенце, вылетела с комнатки со словами:

— Ты лжец! Рассказываешь сказки, что этот весь цирк по любви, а сам… просто решил переспать со мной и что-то доказать мне, себе и всем. Ты заставил меня работать на себя, когда знал, что виноват отец. Тебе совсем было плевать. Какая любовь?

— Ты мне понравилась. В клубе. Я хотел с тобой переспать. Да так, что от этого бесился. А потом уже не стал понимать, где притворство, а где нет.

— Если ты решил, что нашел бедную девчонку и будешь ей помыкать…

— Даже не представляю, кто тобой может помыкать, — игриво произнес он, заостряя внимание на моем теле.

— Ну, это да. Тогда не понимаю. Честно, не понимаю.

Он приблизился, по дороге выбрасывая полотенце, которым вытирал влажные волосы после душа, и остановился рядом. Поднял руку и прикоснулся к моим мокрым локонам-сосулькам. Я не успела посушиться.

— Люблю тебя, так понятно?

— Нда-а-а… еще раз десять скажешь и я даже привыкну, — весело ответила.

— Остается надеяться, что и я тебе небезразличен.

— Ну-у-у-у… не знаю, — отмечая, как хищно прищурился Орлов, тут же весело заявила: — Если ты будешь печь блины, тогда можно рассмотреть как вариант.

— Я тебе нравлюсь! — с возмущением буркнул он.

Смотрела ему в глаза, жадно впиваясь взглядом. Уже надоело сомневаться. Что сопротивляться? Я ведь этого хочу!

— Да, — тихо сказала, тут же ощущая захват руки. Мужчина медленно тянул на себя.

— И все?

— А если я признаюсь, блинчики будут? — решила пошутить.

— Непременно!

— Тогда люблю, — шикарно призналась и поцеловала быстро в губы, тут же заявляя: — Все, давай в кухню, либо тебя съем. Я голодная.

Орлов ответил на поцелуй, притом не так невинно, как я, и нахально выдал:

— Конечно, пойдем на кухню…

— Какая кухня? — буркнула и нетерпеливо накинулась на него, обнимая за шею, лаская руками, прикасаясь к губам. Хорошо. Было невероятно хорошо, что не хотелось уходить.

И зачем?

Вдруг осознала, что можно не торопиться и через часик сразу пообедать. Тем более у меня, как оказалось, отпуск…

Спустя неделю

Звонок в дверь заставил подняться. Посмотрела на Орлова, поднимающегося с сонным лицом, и сказала:

— Я сама могу.

— Ну, уж нет, украдут и потом… где я такую вредную найду?

Не нашла что ответить. Правда ведь, не найдет. Пусть сам идет.

Ушел, оставив меня счастливую дальше спать. Почти уснула, как услышала:

— Настюша, к тебе пришли.

«Может, не мне сказал? Ко мне никто не может прийти».

— К тебе мать, — уже тверже произнес Юра и подошел к журнальному столику, хватая в руки барсетку, чтобы достать деньги.

— Зачем? — спросила, поправляя волосы.

— Таксисту нужно заплатить, — сообщил он и вышел, а я осталась одна. Мысли одолевали.

Пришла мать? Зачем? В райском саду не все спокойно?

Быстро накинула халат и вышла, замечая уставшую мать в гостиной. Лицо красное, опухшее. Плакала. Под глазами темные круги. Несколько дней не спала.

— Что… случилось? — спросила, завязывая пояс на халате. Впервые видела ее такую…

— Саша… скончался. Полиция нашла его вчера в… частном доме.

Стояла и не знала, что сказать. Ну, неудивительно. Только ведь так не скажешь человеку, которому не все равно.

— В частном доме? А ты где была?

— Он пропал.

— Как пропал?

— Я отдала все ему. Всю сумму. Саша сказал собрать вещи и ждать.

— И? — пока ничего не понимала.

— Он не приехал. Исчез.

— Ты была в морге?

— Да, он от паленой водки скончался. Отравился. Сожительница его… тоже.

— Кто? — даже не поняла, про кого она сказала. Какая еще сожительница?

— Он эту неделю жил у нее. И никто его не похищал. Хотел все забрать и жить с ней. Не успели потратить… — она вздохнула и пояснила: — Я принесла все, что осталось. Вон…

Взгляд женщины упал на пакет, который она оставила на столе.

Ей было тяжело говорить, признаваться. Видела и понимала. Показала