Моя несносная девчонка - Елена Рейн

сказала я, начиная принюхиваться к мороженому. Говорят, от него настроение поднимается. Может, и мне поможет. Особо не верилось, но все же.

— Привет. Прости, села не в тот автобус, — Савина сняла куртку и удобно приземлилась напротив меня. — Просто… меня задержал дядя.

Моментально начала соображать, пусть давалось тяжело. Конкретно притормаживала. Дядя у нее редкостный козел. Это вот точно, насколько память меня не подводила. Даже не так… конкретнее — КОЗЛИЩЕ.

— Дядя? Он тебя нашел?

— Я думаю, он всегда знал, где я, — поделилась Женька со вздохом, придирчиво рассматривая свой заказ. Ну, мне бы тоже не понравилось. Но что поделать? Для здоровья нужно!

— И что ему от тебя надо?

— Ну… — подруга провела ладонью по лбу. — К нему приходила Белова.

— Бабуля?

— Мамуля…

— И что у нас за мамуля? Красотуля и воображуля? — весело уточнила, прищуриваясь при этом.

— Стервитуля, презирающая всяких… сиделок, оборванок, уборщиц.

— Это она тебя так обласкала?

— Ага… и я сразу пожалела о том, что шприца со снотворным у меня не было. Знаешь, как она о его бабушке пренебрежительно говорила? Совсем уважения нет.

Сразу свою вспомнила. Мою-то больной хотят признать. Твари.

— Тогда нужно жалеть, что у тебя лопаты не было. Это эффективнее мозги вправляет, — буркнула, неосознанно вспоминая мать.

Но зачем? Какого черта?! Зациклилась что ли? Пора прекращать.

Нет, все правильно сделала. Так лучше.

— В общем, теперь она давит на дядю, обещает все связи оборвать в его бизнесе. Он… пришел просить.

— Надеюсь, ты гордо послала его на три веселые буквы? — с надеждой спросила, но подруга у меня добрая. Не как я. У меня срабатывает только странный синдром заботы к матери. И все, так вроде вполне нормальная.

— Ну… почти.

— Я не про лес… — скривилась и решила успокоиться ее мороженым, закидывая ложку в рот. Ничего так. — Понятно, еще и пожалела его.

— Нет, я…

Разозлилась. Честно. Да сколько можно?

— Тебе таблетки для памяти купить? — между прочим спросила.

— Зачем?

— Затем! Раз уж у меня таких проблем нет, то напомню, что тебя никто в этой змеиной семейке не жалел. Ты всегда для них была отбросом, — буркнула и начала уплетать мороженое. Может, успокоюсь.

Сразу вспомнила момент общения с матерью. Но я другое дело, могла за себя постоять, а она нет. Женя не могла…

Мороженое не помогало. Если только много заказать и потом свалиться с пневмонией.

— Ты всегда подбодришь.

Удивилась. Надо же… еще хочет от меня поддержки. Обойдется.

— Я тебя подбадривать в этом случае не собираюсь! Поняла? Ты не должна вестись на эти сопли. Его же не волновало, как ты жила все это время? Нет! Да они тебя выжили из дома! Создали ад и выжили!

— Насть…

— Радует, что мое имя не забыла.

— Я ничего не забыла.

— Ага… не забыла. Тогда почему, когда этот богатый хорек приполз как бродячий пес, ты готова сжалиться?

— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал…

Пипец. Даже порадовалась, что я не такая добрая. Мне легче. Только с одним человеком могла тупить от страха его потерять.

Но как оказалось, зря. Все равно потеряла.

А за Женьку было обидно. Не хотела я, чтобы ее обижали.

Отложила ложку, задрала голову и громко воскликнула:

— Да что за фигня?! Ну как ей объяснить?

Тишина напрягла. Заметила, что все притихли в ожидании, и придирчиво осмотрела посетителей. У всех сразу желание пропало пялиться.

— Мне интересно, ты спрашивала у кого? У потолка? — весело поинтересовалась она.

— Сколько бы добра ты ни сделала, всегда будешь отбросом для этих королевских задниц.

— А я не для них…

— А для кого?! Кого? Если тебе нравится Белов, почему должна отказываться от него?

— Он мне…

— И что же? Не нравится? Просто кувыркаться с ним хочется и заботиться по доброте душевной?

— Когда ты так спрашиваешь, картина вырисовывается иначе… — сказала Савина и отпила зеленый чай, тут же, очевидно, начиная осознавать, какая я молодец и как забочусь о ней. Вся скривилась от такой радости.

— Это что?

— Для нервов… себе заказала.

— А тогда почему он у меня?

— Тебя увидела и сразу поняла, что тебе требуется именно эта дрянь, а мне мороженое.

— Понятно. Но может…

— Не может, я уже доедаю твое мороженое. Так что давай… приводи нервы в порядок, сердобольная наша. Теперь буду всегда его тебе заказывать.

— А что у тебя случилось? — со вздохом поинтересовалась она, все же вливая в себя чай.

— Да так…

— «Да так» не катит, я тебя уже неделю не могу вытащить на общение. Что у тебя случилось?

Призадумалась. Столько всего случилось, не знала, что главное, а где пустяки. Секс с Орловым… можно упустить. Вечно в неадеквате занимались. На эмоциях. Хотя… сегодня не сказала бы. Нравится он мне. Но кто я для него? Удобная девушка и защита от обольстительных хищниц? И зачем мне мужик, который заставил меня отрабатывать долг за другого человека?

Блин, я запуталась.

— Ой, Жень, я так влипла. Просто пипец.

— А конкретнее?

— Я теперь… — задумалась, уточняя для себя, кто же, — бездомная.

— Не поняла.

— Меня… мать выгнала, — от эмоций с силой сжала ложку и оттолкнула от себя мороженое. Стремно было признаваться в таком. И как-то обида нахлынула. Как плешивого котенка. — Вот так…

— Подожди, бабушка ведь тебе оставила…

— Теперь бабушку выставили идиоткой, даже веселые бумаги у психиатра нашлись, — выдавила в общем, не желая уточнять. Зачем? И так все понятно.

— Ничего не понимаю. Ты внучка и…

— Я… не ее внучка, так… ребенок от мужика, которому задолжал Стальнов. И он дал попользоваться моей матерью в счет долга. Вот. Все… просто.

Только сейчас поняла, что, вероятно, и отец у меня не лучше. Пользуется