Пионерский гамбит (СИ) - Фишер Саша

— А... — Марчуков топокачался на сетке. — Значит дело такое было! Только я сам не видел, это мне мой дружбан рассказывал, так что чур не придираться!

— Ты рассказывай уже давай! — буркнул Мамонов.

— А, да! — Марчуков выбрался из-под одеяла и устроился на спинке кровати. — В общем, это было лет семь, наверное назад. Да, точно, семь. Я еще тогда дошколенком был, поэтому в лагерь не ездил. А тогда в походы старшие отряды ходили каждую смену. История случилась с первым отрядом. Старшаками. А вожатым у них был старый дядька с бородой. Ну, воспитателем, не вожатым. Вожатым обычный студент. А этого дядьку-деда взяли, потому что... Не знаю, почему. По знакомству с директором. Тогда был мужик какой-то директором, это потом Надежда Юрьевна стала.

— А я думал, она тут чуть ли не с довоенных времен начальница... — подал голос Баженов.

— Не, она была директором школы раньше, у меня там дружбан учится, — отмахнулся Марчуков. — А потом она на пенсию ушла, и теперь только стала директором лагеря. Отдыхать ездит, воздухом свежим дышать, старикам это полезно... А, да! В общем, этот дед сказал, что в поход всех поведет в какое-то особенное место, куда раньше никто из пионеров не ходил. К озеру Верхнепырьеву. Или Верхнепырову... Не помню точно. Ну, первый отряд надулся от гордости, потому что поход у них получится на два дня длиннее, чем у других. Продукты получили, рюкзаки собрали, вот как мы сейчас. И пошли. А идти там нужно было в такую... такое... В общем, там Кинева делает такую как бы петлю, — Марчуков обвел руками две дуги, пытаясь на пальцах показать карту местности. — И когда дождь, то вода поднимается, и это место становится как бы островом.

— А мы туда же пойдем? — спросил пацан с соседней кровати.

— Не, туда в одну сторону только идти три дня надо, — Марчуков мотнул головой. — Короче, там озеро. Туда охотники ездят на уток охотиться, а раньше, говорят, волки водились и медведя видели. Но про медведя вроде брешут.

— Так там медведь кого-то сожрал? — Баженов сдавленно хихикнул, будто слово «сожрал» показалось ему каким-то особенно смешным.

— Может и медведь, — Марчуков перешел на загадочный громкий шепот. — Первые два дня все было нормально, а после переправы через протоку началось всякое... Сначала они заблудились и забрели в болото вместо озера. Потом выблудились, озеро нашли, поставили палатки. И дед-вожатый сказал, что они тут задержатся на один лишний день, потому что озеро они уже к ночи нашли, а чтобы вернуться вовремя, нужно прямо завтра с утра выходить. В общем, они палатки кое-как натянули в темноте, ужин приготовили кое-как и сели вокруг костра. Ну, песни попеть, истории всякие порассказывать. И тут один говорит: «Ой, мне надо в тубзик, счас вернусь!» И ушел. Ну, все поржали и дальше сидят. А его нет! А вокруг как будто шаги какие-то, ветки хрусть-хрусть. Все опять поржали, говорят, мол, хватит уже там шлындрать, все равно не напугаешь! А его нет. И этот, кто-то ходит вокруг и дышит так... Уфффф! Уфффф! Потом вроде ушел. А тот, кто в тубзик уходил, так и не вернулся. Тогда, короче, старшаки решили, что надо его искать идти. Сначала покричали, конечно, но он не отозвался. Снарядили экспедицию. Трое взяли фонарики и топор. И тоже пошли в лес. Остальные остались сидеть возле костра. Проходит час — никого. Все давай снова орать и звать. Никого! А тут еще и дождь начался. Как из ведра полило! И ветер такой! Дерево — хррррр! — и завалилось. И прямо на одну из палаток! Костер залило, ужас, суматоха! Все как-то набились кучей в оставшиеся палатки. Ветер воет, вода с крыши льет... Так до утра и просидели без сна. А потом на рассвете выяснили, что дед их вожатый тоже пропал. И остальные так и не вернулись! А из-за дождя протока разлилась, что когда они из палатки выбрались, вода была уже с обеих сторон — с одной озеро, с другой — протока!

Марчуков замолчал. Все остальные тоже молчали, ожидая продолжения.

— Ну и дальше-то что было? — не выдержал Баженов.

— Потом за ними отправили спасательную экспедицию и нашли тех, кто остался в живых, через неделю только, — Марчуков рухнул спиной на кровать. Сетка под ним взвыла. — А деда-вожатого и тех четверых так и не нашли. Говорят, что этот дед на самом деле был леший. И повел туда поход, чтобы заграбастать себе еды на зиму. И что этих парней он в своей берлоге за ноги подвесил, а потом отрезал по кусочку и ел всю зиму.

— Свистишь... — неуверенно проговорил Баженов.

— Я тут ни при чем! — заверещал Марчуков. — Мне как дружбан рассказывал, так и говорю!

— А я слышал, что просто кто-то из пионеров заблудился, а потом родители скандал устроили, — мрачно проговорил Мусатов. — И никто не умер там, просто ногу сломал и отстал.

— И что, стали бы из-за такой ерунды походы отменять? — Марчуков опять влез на спинку кровати. — А тогда и директора уволили, и походы запретили. И не только в нашем лагере, а вообще во всех. Вот у кого-то знакомые в лагере ходили в походы в последние годы?

— Я ходил в поход с родителями, — сказал Баженов. — Не свисти, что их запретили.

— Так то с родителями! — Марчуков выпучил глаза. — А я про походы в лагерях! Наши родители ходили постоянно в походы, а нам даже не предлагали раньше. А все из-за того случая. И историю засекретили, так что не говорите никому, что я вам рассказал!

— Может Марчуков и свистит, но в тубзик ночью лучше компашкой ходить, — вздохнул мой сосед.

— Ага, испугался! — Марчуков заржал. — Как девчонка!

— Ребята, — раздался от скрипнувшей двери голос Елены Евгеньевны. — Что-то вы расшумелись. Давайте уже укладывайтесь, завтра нам с вами просыпаться в половине шестого утра.

— Елена Евгеньевна, а вы правда на гитаре играете? — спросил Марчуков.

— Да, правда, — ответила вожатая.

— А гитара у нас в походе будет? — сетка под Марчуковым опять заверещала.

— Будет, Марчуков, — Елена Евгеньевна засмеялась. — Я попросила в третьем отряде дать нам гитару с собой напрокат.

— Елена Евгеньевна, а спойте нам колыбельную!!! — умоляющим тоном проныл Марчуков. — Еще до отбоя полчаса, я в такое время сам уснуть не могу!

— Да, Елена Евгеньевна, спойте, а?! — подхватили все остальные.

— Но вы обещаете, что сразу же закроете глаза и перестанете шуметь? — строго, но весело спросила вожатая.

— Честное пионерское! — заявил Марчуков.

— Тогда подождите, — тихие шаги Елены Евгеньевны удалились. Но быстро вернулась с гитарой. — Крамской, подвинься чуть-чуть.

Она села на мою кровать и легонько тронула струны.

— Разговоры еле слышны,

И над лагерем бродит тень.

В круговерти забот не заметили мы,

Как был прожит еще один день...

Голос у Елены Евгеньевны был неплох, ее «колыбельная» звучала нежно и романтично. Парни слушали неожиданно без смешков и подначек, практически затаив дыхание. Да что там, даже меня накрыло волной благостного настроя. Я натянул до ушей одеяло и молча улыбался, слушая, как вожатая не очень умело перебирает струны. Но звучало все равно очень мило. И как-то очень... уместно.

— Ну все, ребята, — Елена Евгеньевна тренькнула струнами в последний раз. — Теперь засыпайте, вы обещали.

— А можно еще одну песенку, а? — заныл со своего места Марчуков. — Ну пожалуйста...

— Спи, Марчуков! — Елена Евгеньевна тихонько хихикнула. — Завтра будем петь хоть до утра.

— А Игорь с нами пойдет? — спросил вдруг Мамонов.

Глава 29

— Игорь? — быстро спросила Елена Евгеньевна. — Не знаю... Если только сам захочет...

Взгляд ее стал растерянным, она быстро встала с края моей кровати и шагнула к двери.

— Так, товарищи, — сухо сказала она. — У нас с вами был уговор, свою часть я выполнила, теперь ваша очередь. Посмотрим, насколько можно полагаться на ваше слово.

Вожатая вышла и захлопнула за собой дверь. Чуть сильнее, чем это считается приличным.

— Что это с ней? — громким шепотом спросил Марчуков.