Мечтая о Риме - Тревор А. Уильямс

тебя с семьей. Если у меня получится приехать, я сумею выдержать новую встречу с тобой.

Что касается Ричарда (Рикки) Пэриса, я хорошо его знаю. Очень приятный человек. Какова цель твоей встречи с ним, если это не коммерческая тайна?

Джо

Ответ она получила только на следующий день. Ничего удивительного: когда пришло ее письмо, в Риме уже была глубокая ночь. Ответ показался ей интересным.

Дорогая Джо!

Спасибо за понимание. Надеюсь, у тебя получится приехать. Обещаю вести себя образцово. Мы с профессором Пэрисом говорили о переработке пластикового мусора. В этой области он считается экспертом мирового уровня. Обязательно передам ему привет от тебя.

Если приедешь на Рождество, гарантирую тебе очень теплый прием от твоей четвероногой подруги. Сейчас она лежит возле моих ног и, уверен, мечтает о тебе. Я тоже мечтаю.

Коррадо

Я тоже мечтаю. Джо перечитывала три этих слова, ломая голову над их смыслом. В конце концов, логическая часть одержала победу над лимбической системой, и она решила, что это просто его сексуальный всплеск. Вспомнил их удивительные ночи, а они и в самом деле были удивительными. Если быть предельно честной с собой, схожие мечты появлялись и у нее, но она, не желая попадать в ловушку, старалась их игнорировать. Тогда, в машине, Коррадо недвусмысленно заявил, что никакого продолжения в их отношениях не будет.

Взвесив все за и против, Джо все же решила отправиться на Рождество в Италию, хотя оно и означало новую встречу с Коррадо. Она спросила Вальтрауд о возможности слетать в Рим на Рождество и обрадовалась, что та не возражает. В конце ноября, когда Джо просматривала рейсы и вздыхала над взлетом цен в рождественский период, Вальтрауд пришла к ней в кабинет с замечательной новостью:

– Насколько помню, вы говорили о желании отправиться на Рождество в Рим и увидеться с родными. Так вот, у вас появилась возможность убить двух зайцев. Мне только что звонил друг из комиссии Евросоюза и попросил прислать кого-нибудь из наших экспертов в Милан на саммит по изменению климата. Саммит начнется двадцать второго декабря. За три дня до Рождества. О чем они только думали? И одному Богу известно, почему обратились к нам только сейчас, дотянув до последнего. При других обстоятельствах я бы ответила отказом, но мне подумалось, что этот саммит будет вам как нельзя кстати. Из Милана вы потом поедете в Рим, а после праздников вернетесь в Штаты. Евросоюз оплатит вам билеты и отель плюс прочие расходы.

Предложение обрадовало и в то же время испугало Джо.

– Что потребуется от меня?

– Я перешлю вам документы, которые получила от них. Насколько я понимаю, вам нужно поучаствовать в экспертной комиссии и ответить на вопросы глав государств Евросоюза.

– Глав государств? – переспросила оторопевшая Джо.

Вальтрауд кивнула:

– Упреждая ваши опасения, скажу: у вас все прекрасно получится. Если бы я сомневалась в ваших способностях, то не предложила бы вам эту поездку. А знание итальянского существенно повышает ваши шансы. Я снабжу вас массой статистических данных. Если почувствуете, что становится туго, смело пускайте их в ход. Статистика всегда производит впечатление. – Профессор Дитрих улыбнулась. – Поверьте мне, вы отлично справитесь. И потом, в июле вы доказали, что прекрасно умеете общаться с итальянскими СМИ.

Джо сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и сказала, что согласна. Но чем ближе становился день отъезда, тем больше она нервничала. Причин для беспокойства у нее было две: саммит и Коррадо. Какая из них пугала ее сильнее, она не знала.

Девятнадцатого декабря она вылетела в Милан. Полет бизнес-классом оказался на удивление комфортабельным; ей даже удалось несколько часов поспать. Джо встречал шофер в униформе, который на черном «мерседесе» довез ее до отеля в центре города. Саммиту предшествовал вечерний банкет. В оставшееся время Джо зашла в собор, который давно мечтала посетить, и затем отправилась покупать рождественские сувениры. Все вокруг напоминало о скором Рождестве: убранство, лица людей и особая праздничная атмосфера. Придя на банкет, она обрадовалась, увидев в толпе гостей очень знакомую фигуру.

– Привет, Джо! – Рикки тепло обнял ее. – Рад видеть вас снова.

– Рикки! Вот уж не думала встретить вас здесь! – Она расцеловала американца в обе щеки.

– Насколько понимаю, мы с вами будем завтра заседать в комиссии экспертов.

– Да. И я рассчитываю на вашу поддержку. Мне страшновато.

– Бросьте. Вы умеете выступать на публике. Послушайте, у нас, оказывается, есть общий друг. Несколько дней назад я в Швейцарии встречался с Коррадо, и он упомянул о вас. – Рикки улыбнулся во весь рот. – Возможно, это не мое дело, но у меня сложилось впечатление, что он очень много думает о вас. – (Улыбка стала еще шире.) – Честное слово, очень много.

Джо покраснела, но постаралась вести себя так, словно ничего не случилось.

– Он брат жениха моей сестры. Мой будущий родственник. Насколько понимаю, вы с ним говорили не только обо мне, а еще и о делах.

Ее слова немного ошеломили Рикки.

– Конечно. Но о каких – пока рассказать не могу. Скажу лишь, что мы отлично поняли друг друга.

Заинтригованная, Джо решила узнать у Коррадо, о чем он говорил с профессором Пэрисом. По крайней мере, при встрече у них хотя бы найдется тема для разговора.

Саммит начался через два дня и прошел великолепно. К великой радости Джо, ей не пришлось давать интервью для телевидения. Заседание началось без высоких гостей. Главы государств Евросоюза и министры по вопросам окружающей среды стали появляться позже и к концу третьего часа заполнили все приготовленные им места. Завершился саммит поздним ланчем. Зайдя в женский туалет, Джо с удивлением узнала в женщине, моющей руки, премьер-министра Англии. Ей почему-то и в голову не приходило, что у премьер-министров тоже возникает потребность навещать туалет.

В четвертом часу саммит завершился. Джо вновь простилась с Рикки, пожелав ему и его семье прекрасного Рождества. Другой черный автомобиль привез ее на Центральный вокзал Милана, где она села в экспресс и за каких-то три часа добралась до Рима. Выйдя на вокзале Термини, Джо увидела в конце платформы ожидавшую ее Анджи. Она не знала, радоваться или огорчаться тому, что встречать ее приехала сестра, а не Коррадо. Они тепло обнялись и прошли на знакомую парковку «Целуй и уезжай», где в машине сидел Марио. Джо обнялась с ним, улыбаясь и радуясь встрече с обоими.

В Загородный клуб они приехали в девятом часу вечера. Родители Джо остановились на вилле родителей Марио, в другом конце поместья. Джо отвели комнату в доме Анджи и Марио. Она завезла туда чемодан, умылась с дороги и отправилась в отель, где в частном зале был сервирован стол. Едва войдя туда, она увидела бросившуюся к ней Дейзи, которая была сама не своя от радости. Тоже обрадованная, Джо опустилась на одно колено, чтобы обнять любвеобильную собаку. Сразу мелькнула мысль: если Дейзи здесь, вскоре она увидит и хозяина своей четвероногой подруги.

– Джоанна, дорогая, ты, должно быть, утомилась с дороги. – Подошедшая мать обняла Джо. – Как ты?

– Не волнуйся, мамочка, я в полном порядке. И разница в часовых поясах сказалась не так сильно.

После объятий с матерью последовали объятия с отцом, а затем с родителями Марио. Завершив приветствия, Джо оглядела зал и увидела Коррадо.

Вопреки случившемуся в августе, вопреки душевной боли последующих месяцев, она не могла сдержать радости, охватившей ее при виде Коррадо. Даже упрямое подсознание не могло заглушить в ней эту вспышку. Коррадо выглядел все так же неотразимо, только вместо летних футболки и шортов на нем был очень элегантный серый костюм. Джо пришла в строгом синем платье, которое купила неделю назад в универмаге «Мейси» для участия в саммите, и порадовалась, что не переоделась во что-то более повседневное. Но, только подойдя к Коррадо, она сообразила: платье было того же цвета, что и его глаза. Впрочем, обстановка в зале не располагала к раздумьям об особенностях выбора платья. Коррадо сдержанно протянул ей руку. Помня о желании сохранять видимость дружеских отношений между ними, Джо коснулась его плеча и поцеловала в щеки, к явной радости ее лимбической системы и недовольству подсознания.

– Ciao, Коррадо, – произнесла она, радуясь, что у нее не дрожит голос.