Не мешайте палачу - Александра Маринина

После армии была Высшая школа, где проблем ни с дисциплиной, ни с обучением также не возникало. Володя был способным, обладал хорошей памятью и реакцией, склонностью к иностранным языкам. Бывший посол СССР в Венгерской народной республике уже с 1967 был председателем КГБ, и поскольку с отцом Володи его связывала личная дружба, после окончания вуза молодой офицер был оставлен на работе в центральном аппарате ведомства. Председатель активно использовал знание Володей редких языков, частенько приглашая его участвовать в важных беседах в качестве переводчика.

Совершенно случайно Володя узнал о том, что в его ведомстве существует сверхсекретная лаборатория, в которой разрабатываются проблемы применения гипноза и прочих нетрадиционных воздействий в специальных целях. Его одолело любопытство, и он нашел ходы в эту лабораторию, просто чтобы посмотреть, чем же они там занимаются.

– Вот, – сказали ему, – специальный энцефалограф, наша последняя разработка. Позволяет сразу же определить, есть ли у человека потенциал и имеет ли смысл с ним работать. Хочешь попробовать?

– Конечно, – сразу же загорелся Володя.

На него надели шлем, подключили датчики. Что-то зажужжало, забибикало, потом все прекратилось, шлем сняли.

– У тебя есть задатки, правда, небольшие, – сказали ему в лаборатории. – Но ты, видимо, о них не знал и совершенно этим не занимался, не развивал их. Биотоки мозга довольно мощные, но ты не умеешь направлять их в нужную для тебя сторону.

– Конечно, не умею, – растерялся Володя. – А как это?

– Можно научиться, мы разрабатываем здесь специальные методики, как раз для этого. Понимаешь, мало иметь какой-то дар от природы. Нужно обязательно уметь им управлять, использовать его, иначе он будет лежать в твоем организме мертвым грузом, никому не нужный и не востребованный. Нужно тренироваться, совершенствоваться. Я скажу тебе то, чего ты, может быть, не слышал, – продолжал приятель. – Природа довольно щедро наделяет людей биоэнергетическим потенциалом и всякими такими способностями. Для природы на самом деле это норма, а не исключительный случай. Но людям никто никогда раньше этого не объяснял, и если вдруг у кого-то обнаруживался дар, это считали необычным. В одних случаях человека признавали святым и канонизировали, в других – считали колдуном или ведьмой и сжигали на костре, в третьих – этот человек становился целителем, шаманом, знахарем, табибом – у всех по-разному. Но факт именно в том, что эти способности считались исключительными, нерядовыми, необычными. А многие вообще в них не верили и считали шарлатанством. А все почему? Да потому, что дар проявлялся случайно, а значит – редко, и еще более случайным и редким было, когда его обладатель умел им управлять и использовать его. С развитием техники, уже в наше время стало возможным определять биоэнергетический потенциал каждого человека, вот и выяснилось, что он не только у этих выдающихся личностей такой высокий, а почти у каждого седьмого-восьмого человека. А у каждого четвертого-пятого он достаточно высокий, чтобы считаться выше среднего. И из всех людей, которые природой так одарены, только один на десять тысяч умеет что-то с этим делать. Остальные и знать не знают, что у них это есть, только все кругом удивляются, что у этих людей в руках посуда постоянно бьется, что в их присутствии у других голова начинает сильно болеть или, наоборот, боль проходит. В общем, я тут много могу рассказывать. А если короче – мы разработали специальную систему тренировок, которая позволяет выжимать максимум из имеющихся способностей. Так что если желаешь – милости прошу, приходи, пройдешь курс.

И он стал ходить в эту секретную лабораторию. Он был личным переводчиком председателя, приближенным к нему лицом, сыном его близкого друга. И в этой лаборатории для него секретов не было. Главным достижением разработчиков методики было соединение использования биоэнергетики с традиционной, веками существовавшей техникой гипноза. Результаты были очень хорошими. И Володя не только научился использовать на двести пятьдесят процентов то небогатое дарование, которым наделила его поскупившаяся природа, но и овладел всеми методиками. Он понимал, что иметь природный дар – это даже не полдела, а только четверть. Тут уж как при рождении повезет. А вот знать, как тренироваться, как совершенствоваться – вот это истинная ценность. Ибо, как сказал приятель, у каждого четвертого-пятого потенциал выше среднего, а у каждого седьмого-восьмого – очень высокий. Зато тренироваться и самосовершенствоваться умеют только избранные.

О его увлечении, конечно, знал председатель, ведь это он разрешил ему посещать лабораторию. Видя, как много времени Владимир тратит на свое новое увлечение, председатель с тонкой усмешкой спросил:

– И зачем тебе это, мальчик мой? Чего ты хочешь добиться?

– Ничего, – с открытой улыбкой ответил тот. – А вдруг пригодится? Например, ключ от сейфа потеряю. Тогда можно будет его автогеном не взрезать и мастеров не вызывать, я его взглядом открою.

И они оба дружно и весело расхохотались над простенькой шуткой. Председатель был человеком изысканным и большим интеллектуалом, даже писал стихи, но юмор предпочитал простой, бесхитростный и без двусмысленностей. Володина шутка была как раз в его вкусе.

А потом председатель создал управление для оперативной работы в странах социалистического лагеря. И одним из первых, кого он решил назначить на работу в это управление, был, разумеется, Володя.

– Выбирай, в какой группе ты хотел бы работать, в венгерской или в чешской. – Председатель широким жестом предложил новоиспеченному майору выбор, демонстрируя свое великодушие и дружеское расположение. – Ты оба языка знаешь как родные.

Владимир попробовал отшутиться. Предложение было неожиданным и по своей сути очень ему не нравилось. Но председатель проявил настойчивость и даже резкость.

– Но поймите же, – начал горячиться Владимир, – я не могу этого делать. Я не могу работать против людей, на коленях у которых я вырос. Это же родители моих школьных друзей, они меня знают чуть ли не с пеленок, я ходил к их детям на дни рождения! В конце концов, это же друзья моего отца!

– Твой отец, царствие ему небесное, тоже работал, а не дружил с этими людьми. Пришло время тебе это понять, сынок. Они – католики, а это значит, у них другое мышление, и они вполне могут в любую минуту стать нашими врагами. Твой отец никогда об этом не забывал. Именно для этого он отдал тебя не в посольскую школу, а в венгерскую, в городскую, чтобы через тебя завязать с ними знакомства, войти в их среду и ввести туда других наших сотрудников. Ты должен продолжить дело своего отца.

– Почему же другие работники посольства не отдавали своих детей в городские школы? – недоверчиво спросил Владимир. – Почему они так не делали, если это так важно для общего дела?

Председатель усмехнулся, но совсем незаметно, краешками губ.

– Потому что их дети тупы, ленивы и нелюбопытны. Их дети не имели способностей к языкам и не выучили венгерский, поэтому они могли учиться только в русской школе при посольстве. А ты от природы был способным, ты всегда легко учил иностранные языки. Когда мы с твоим отцом это заметили, мы решили это использовать. Надеюсь, ты на нас не в обиде, сынок? Ты же был благодаря этому единственным посольским ребенком, который мог разгуливать и разъезжать по городу и окрестностям без всяких ограничений, ты ходил в гости к своим многочисленным друзьям и подружкам, тогда как все остальные могли выезжать или выходить только с родителями и на машине, а подавляющее большинство времени просто сидели за забором, окружавшим посольство. Ты, в отличие от них, действительно прожил детство и юность на Западе, в полном смысле этого слова. Не пора ли расплатиться за этот подарок, дружок?

– Пожалуйста, прошу вас… Не заставляйте меня. Назначьте меня в любую другую группу, я готов работать по любой стране. Только не Венгрия и не Чехословакия.

– Или Венгрия, или Чехословакия, – холодно ответил председатель. – Выбирай.

Все сжалось у него внутри от горечи и ненависти. Они сделали его заложником своих игрищ, когда он еще на горшке сидел. И хотят теперь выжать из этого все, до последней капли. Ненависть жгла изнутри глаза, ладони, лоб, она рвалась наружу, она проедала кожу и изливалась через поры. И он поднял глаза и посмотрел на председателя. Всего несколько секунд. Но этого оказалось достаточно.

– Я не буду работать ни по Венгрии, ни по Чехословакии, – негромко, медленно и очень четко произнес Владимир и вышел из кабинета председателя, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ничего не случилось, земля не разверзлась, гром не грянул. Его даже не уволили. Председатель больше его не вызывал и ничего не предлагал.

Спустя три месяца Владимир дежурил по управлению, когда позвонили из госпиталя КГБ и попросили прислать офицера, знающего иностранные языки. Оказалось, «Скорая» привезла мужчину, которому стало плохо на улице, похоже, его сильно избили, но документов у него нет, по-русски он не говорит, а по виду и одежде понятно, что с Запада, а не с окраин великого, могучего и многонационального СССР. Ответственный дежурный послал Владимира съездить и разобраться.