Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

Выходит, легко подружиться не удастся. Однако, что бы он ни думал – придется.

Васоверг поселил меня в дальней комнате. Из окон можно было увидеть все дома яростных. Ворота Дарока темной тенью стояли вдали, и все последующие дни я смотрел на них после пробуждения и перед сном. Собирал душевные силы перед неизбежной встречей. Они понадобятся мне ради терпения. Как бы ни жгла ненависть сердце, требуя мести, а кулаки ни сжимались против воли при мысли о Дароке, убивать его в мои планы не входило.

Молодой васоверг, принявший меня под крышей своего дома, не спешил знакомиться. Даже имени своего не назвал. Ни о каких беседах по душам речи идти не могло, поэтому я решил не наседать.

Мы просыпались до рассвета: он выходил на порог и молился Солнцу; я забирался выше, где находился просторный уступ и оттачивал навык убийства на невидимом противнике. После молитвы васоверг звал меня завтракать, затем мы снова расходились: он – в свои комнаты; я продолжал бой до солнцепека. Спустя четыре дня васоверг стал присматриваться к моей тренировке с порога, но надолго не задерживался. Еще через два дня моя отстраненность, показывающая уважение к пожеланиям пленника обстоятельств – а васоверг явно был им, – дала плоды…

В главном зале не было окон, и факелы коптили стены. Мы сидели за каменным столом. Неокрепшие рога принимали на себя рыжий свет и едва окрашивались. Темные волосы пыльным множеством косичек свисали до самой поясницы. Васоверг явно не был бойцом.

– Ешь больше, человек, – пробасил он. – Скоро нам привезут кабанье мясо.

– Кто‑то проявляет заботу о человеке? – спросил я и впился зубами в твердое мясо ящера.

После пищи васовергов в животе долго сохранялась тяжесть. Но непривередливые воины редко позволяли себе что‑то получше. Слишком много затрат на поимку зверей в отдаленных лесах и доставку их в Васгор. К тому же они предпочтут скормить лучшее драконам.

Васоверг впервые посмотрел на меня с открытым упреком. Под его взглядом я перестал жевать и усмехнулся. Когда молчать надоело, тихо произнес:

– У нас с Фаррдом договор.

– Я знаю. – Он прижал костяшки кулака к столу. По темным глазам было видно, что хотел спросить о многом, но в последний момент коротко выдохнул и сказал: – Дарок убьет тебя.

– Думаешь? – я вложил в голос учтивость.

Васоверг кивнул.

– Великий вождь убьет тебя, а потом придет за мной.

– Он пока еще не вождь.

Васоверг резко выдохнул носом. Насупился.

Подходящее время настало… Я отодвинул тарелку с едой, вытер тряпкой рот и, стиснув ее в пальцах, заговорил прямо:

– Я хорошо знаю Фаррда. Обратишься к нему однажды, и уже не слезешь с его крючка. Мало кому это удавалось. – Склонился над столом и спросил у удивленного васоверга полушепотом: – Я могу помочь тебе?

Толстая бровь поднялась выше. Несколько мгновений парень буравил меня насмешливым взглядом, а затем разговорился как никогда за все время, что мы жили под одной крышей:

– Фаррд был великодушен ко мне. – Улыбка расползлась на квадратном лице шире, но я видел по темным глазам, что не ошибся в предположениях: Фаррд нажил много врагов. – Я выжил в кандар’рхоре. Но лишь милостью Солнца. К тому рассвету, когда я осмелился выйти оттуда, меня окружали подростки. Я сильно задержался, прячась в нашей колыбели.

Он распрямил руку, лежавшую на столе, и бесшумно постучал ладонью по каменной столешнице.

– Мне пришлось уходить оттуда одному. Тебе известно, человек, что означает уйти из кхандар’рхора одиночкой?

Я равнодушно выдержал тяжелый взгляд на себе. Живой смертник, сидящий передо мной, отвернулся первым и с усмешкой обреченного продолжил говорить:

– За пределами кандар’рхора все не так. Никто не приносит в лабиринты живой скот или маловажных пленников. Мне нужно было что‑то есть и пить. Все ближайшие дороги и богатые охотничьи угодья поделены между братствами. Они хорошо сторожат свои владения и не пускают к себе чужаков. – На миг стиснул клыки до еле уловимого скрежета. – Я умирал. Пытался к кому‑то прибиться, но меня отовсюду гнали с позором. Я недостаточно силен и ловок, чтобы даже просто дотронуться до противника. Ни плетью, ни кулаком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сжав огромный кулак, поднес к лицу и посмотрел на него с отвращением.

– Я не знал, куда идти.

– Тебя направили к Фаррду?

Васоверг кивнул. Знакомо… Меня привели к нему слухи, что у этого васоверга можно раздобыть любые сведения.

– Викхартка. Работает в его харчевне. Она пожалела меня. Содержать меня у нее бы не получилось, но она слышала, что Фаррд способен творить чудеса. И по ее совету я пошел к нему.

Я погасил в себе зарождающееся сострадание. Жалость к слабости неуместна. Удивительно, что этот парень дожил до своих периодов.

– У тебя было, что ему предложить? – поинтересовался я, догадываясь, как дальше сложились обстоятельства.

Васоверг чуть слышно рассмеялся. И оборвав смех, посмотрел на меня пристально.

– Ничего.

В наступившей тишине взял пустую кружку и сплюнул в нее. Посидел немного молча, а после проговорил в сторону:

– Ты тоже работаешь с ним, значит, знаешь, что он просит в оплату. – Вздохнул тяжело и проговорил: – У меня для него ничего не было.

Я вонзил нож в кусок мяса.

– Ты попросту отсрочил свою смерть.

Васоверг с насмешливой грустью посмотрел на мою тарелку. Нож крепко засел в прожаренной до корочки вырезке.

– Фаррд пристроил меня в братство. От радости я даже не задумался, как ему это удалось. Братство‑то оказалось не простым. Небольшое, но важное. Существовало под покровительством старого вождя. Мы занимали земли вблизи нескольких деревень к югу от Заводи, разведывали там дороги, перехватывали добычу у другого братства, которому покровительствует Дарок. Да и так… работали по мелочам. Однажды Фаррд пригласил меня к себе. – Он пожал плечами и потянулся к ножу. Поднял его вместе с куском мяса и стал разглядывать, крутя им перед самым носом. – Говорили, как давние друзья. Я устал благодарить его за щедрый дар. Наш главный закрывал глаза на мою слабость. Иногда даже покрывал ее, оправдывал меня. Потом Фаррд спросил о двух наших братьях. Расспрашивал об их дружбе, об их разговорах. Я было поинтересовался, зачем ему они. А он в ответ напомнил, что я не заплатил ему за услугу.

Обхватив жирное мясо рукой, снял кусок с лезвия и быстро метнул нож в сторону. Я моментально нащупал рукоять кинжала и проследил за полетом ножа. Он ударился в каменную стену и со звоном упал. Тощая крыса соскочила с декоративного выступа и стремительно удрала в другую комнату. Васоверг раздраженно выругался. Видимо, на свое неумение метать ножи и плохую меткость.

– Фаррд попросил о пустяке. Мне так показалось. – Он кинул кусок мяса обратно мне в тарелку и взял тряпку со стола. – Он рассказал мне историю о каком‑то украденном послании. Ее нужно было рассказать в братстве, когда все будут рядом и смогут услышать меня. Что‑то в ней было. В этой истории.

– Почему ты так думаешь? – Я склонил голову к плечу, отпуская рукоять кинжала.

– После того, как я повторил ее слово в слово перед братьями, наступили скверные времена. Те, о ком Фаррд спрашивал, подрались на рассвете. И один зарезал другого. Глава потребовал объяснений. И когда начались разбирательства, возник раздор вокруг давнего дела. Я о нем знать не знал. И до сих пор причины для меня скрыты. В тот же рассвет из одиннадцати братьев в живых осталось трое. И это вместе со мной.

Васоверг буравил гневным взором стену, на которой плясал свет огня. Клыки выпирали в оскале.

– После этого о нас узнал старый вождь. Он лично отправил за нами и пригласил к себе. Оказалось, что раскрылся заговор. Что часть братьев были против старого вождя. Он благодарил нас. Потом мы пытались возродить братство, добрать новеньких из кандар’хора, но ничего не вышло. Все разбрелись по новым братствам, и только я опять не смог ни к кому примкнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– И ты снова пошел к Фаррду? – догадался я.

– Пошел. – Васоверг скривил губы в сожалении. – А он и ждал меня. Так и заявил мне это при встрече. Теперь, сказал, у тебя есть множество секретов о тех, кто остался жив из бывшего братства.