Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

Что ж, думаю с Хартмутом я бы чувствовала себя в большей безопасности, чем с каким то незнакомцем… Но будь это другая ситуация, и все было бы в точности наоборот.

— В любом случае, Хартмут, на этот раз ты остаешься. Полагаю, ты можешь использовать свободное время для обучения работе налоговика. Корнелиус, я понимаю, как сильно ты хочешь сопровождать нас, но в качестве охраны мне нужны только Дамуэль и Ангелика. Поэтому прошу прощения, но ты тоже должен остаться.

— Леди Розмайн, почему я единственный ваш совершеннолетний рыцарь, которого вы исключаете из списка сопровождения…? — морщась, спросил Корнелиус. К несчастью для него, никакие гримасы на его лице не изменят моего решения.

— Основная причина в том, что в зимних домах для простолюдинов не так много комнат, где можно разместить дворян, — объяснила я. Обычные синие жрецы не посещали такие церемонии с кучей рыцарей сопровождения, поэтому для их размещения закладывалось только три комнаты. Если бы меня сопровождало несколько рыцарей из высших дворян, то это наверняка бы стало проблемой.

Если возникнет такая необходимость, Дамуэль мог разместиться в комнате для слуг, но Корнелиус был высшим дворянином — из тех богатых мальчиков, которые по утрам зовут слуг, чтобы те помогли им одеться. Он не был тем рыцарем-стражем, которого будет удобно использовать в окружении простолюдинов.

— Не говоря уже о том, что мы решили, что ты, Леонора и Ангелика отправитесь со мой в Лейзеганг, — там мы будем останавливаться в летнем особняке гиба, так как основной причиной нашего приезда будет не столько молитва, сколько проверка и создание типографий.

Там Корнелиус будет более подходящим эскортом, чем Дамуэль. К тому же Корнелиус — мой кровный родственник. И привести с собой слуг для нашего обслуживания тоже будет вполне реально, в особняке гиба Лейзеганга достаточно комнат.

— Понял.

Вскоре мы выдвинулись на весенний молебен. Наше путешествие шло по обычному графику. Мы навестили Рихта — мэра Хассе, и спросили у него нет ли каких то проблем, после провели церемонию и отправились в монастырь, чтобы выслушать отчет серых жрецов и сменить их на новых. Там же я передала рукописи, которые они должны напечатать в новом году.

— Мы без проблем получили чернила и бумагу от компании Плантен, поэтому печать идет гладко, — сообщил мне один из серых жрецов. — Однако одно неожиданное событие все таки произошло. Горожане недавно спросили нас о том, как мы справляемся с зимой. И когда речь зашла о нашей работе, мужчины сказали, что они хотели бы помочь в типографии в качестве зимней работы.

— Я не могу дать ответ на эту просьбу прямо сейчас. Но я подумаю об этом на случай, если Рихт отправит официальный запрос, — ответила я. — Наличие большого количества работников, безусловно, пошло бы нам на пользу, но нельзя исключать риск, что из-за метелей они не смогут сразу возвращаться домой. В таком случае нам будет нужно запасать больше еды, а это не так уж и просто.

— Верно. Нам, конечно же, не хотелось бы устраивать битвы из-за еды в таком ограниченном пространстве.

Тему решили пока закрыть, ведь ее обсуждение все равно ничего не даст, по крайне мере до момента начала подготовки к зиме. На этом мой разговор с серыми жрецами и жрицами закончился, и я отправилась в свою комнату.

Если жители Хассе хотят печатать книги, то им нужно будет повысить свой уровень грамотности. Скорее всего это не будет большой проблемой. Благодаря своей новой зимней работе, они смогут привыкнуть к книгам и узнать, как выглядят буквы, что должно помочь с учебой. Единственная проблема в том, что повышение грамотности простолюдинов я бы хотела начать в главном храме Эренфеста, а не в отдаленном монастыре. Вот только для подобных курсов в столице герцогства мне нужно какое то официальное оправдание.

Пока эти мысли проносились в моей голове, я сменила мантию Верховного Епископа на наряд, сшитый из ткани, которую окрасила мама. Я даже заколола волосы шпилькой в тон своему наряду, которую сделала Тули.

Я собираюсь показаться так папе. Эхехехе.

Пообедав, я направилась к столу, за которым сидели стражники. Они не пили, так как были на работе, но быстро поглощали еду приготовленную Хьюго и Эллой и громко переговаривались между собой. Мое краткое общение со стражниками, которые охраняли серых жрецов, а в особенности с папой было особенным. Я ни за что не упущу эту возможность.

— Еще раз здравствуйте все. Не могли бы вы рассказать мне истории о нижнем городе? — попросила я. — Вы, храбрые солдаты, которые патрулируют каждый закуток, поэтому наверняка вы можете рассказать мне то, что я никогда не узнаю от своих Гутенбергов.

Один из солдат не стал терять времени и заговорил первым.

— Верховный Епископ! Новость о том, что жена нашего командира стала вашем Ренессансом наделала шума!

— Это было большое событие, когда вы приняли решение заключить с ней эксклюзивный договор прошлой зимой, — добавил другой стражник. — Вы знали, чью работу выбрали?

— Боги! Воистину, в этом мире порой случаются удивительные совпадения, — воскликнула я, старательно изображая удивление. Но конечно это не было никаким совпадением, мой выбор был целиком и полностью продиктован тем, как Тули реагировала на ту или иную продемонстрированную мне ткань.

Солдаты сменили тему, начав рассказывать как проходила подготовка к соревнованию на титул Ренессанса. Видимо папа в свое время трещал об этом без умолку. Они рассказали, что мама работала усерднее, чем когда либо. И в итоге сначала она вошла в последнюю оставшуюся тройку конкурсантов, а после ее усилия были вознаграждены победой.

— Командир был действительно расстроен, когда его жена не получила этот титул от вас после первого этапа, — заметил один из солдат. — Мы все молились, чтобы в следующий раз вы выбрали именно ее. И наши молитвы были услышаны. Спасибо, что выбрали жену командира своим Ренессансом. Мы обязаны вам жизнью.

— А ну, тихо, — вмешался папа, но по широкой улыбке на его губах, было заметно, что он наслаждается беседой. Он посмотрел на меня, и продолжил. — Верховный Епископ, моя жена — Ева, очень тяжело трудилась ради этого титула. Она хотела, чтобы вы носили одежду, ткань для которой она окрашивала лично. Она обсуждала это с нашей дочерью, которая делает для вас шпильки, чтобы решить, какой цвет подойдет вам лучше всего, а после долго думала о том, какой именно будет окрашенная ей ткань.

Выражение моего лица смягчилось, когда я представила маму и Тули, обсуждающий дизайн для ткани.

— Этот наряд был сделан из той самой ткани, — сказала я, чуть приподнимая юбку, чтобы продемонстрировать платье. — Из той, что Ева окрасила для меня.

Солдаты засвистели, а некоторые смотрели на меня широко распахнутыми глазами, словно они не верили, что я буду носить одежду из ткани, сделанной обычной простолюдинкой. Вероятно, они думали, что папа преувеличивает, когда рассказывает истории об успехе своей жены. Его всеобъемная любовь к своей семье была общеизвестна, как и привычка преувеличивать правду, когда дело доходило до хвастовства родными.

— О, к слову. Дочь командира тоже работает на вас, верно? — спросил один из солдат. — Вы уже встречались с ней раньше?

— Вы правы. Я всегда ношу шпильки для волос, которые она делает для меня, — сказала я, касаясь украшения пальцами.

Папа просиял и начал хвастаться своим подчиненным тем, что мама бросает вызов новому стилю окрашивания, а Тули делает шпильки по заказу самих принцев. Это само по себе было огромным достижением, но он каким то образом умудрялся преувеличивать их еще больше.

— В миллионный раз повторяем, мы уже знаем об этом, командир. Ты успел хоть немного выпить фруктового сока, пока говорил? — спросили солдаты, дразня папу, и показывая, что они уже сотню раз слышали его истории.

— Хорошо, тогда я расскажу о своем сыне, — заявил папа, так и не усвоив своего урока.

— О нем мы тоже уже все слышали!

— О, но я ведь не слышала, — влезла я. — Как проводят свое время дети из нижнего города? Они ведь отличаются от детей из приюта?