Бастард (СИ) - "Nar Garcvorg"

Сейчас она молилась вместе с леди Кейтлин — южанка в роли леди Винтерфелла пришлась Линессе по вкусу.

Джорах нашел Джона у ручья в волчьем лесу. Почему-то вышло так, что они до сих пор не говорили. Сноу стоял по пояс в воде и пытался поймать рыб голыми руками

— Ты подрос.

Джон понял голову и сдержанно улыбнулся.

— Сир.

— Что надеешься здесь поймать?

Сноу наклонил голову.

— Хорошо бы форель.

Джорах не мог не засмеяться.

— Ты вскоре отправишься со мной на Медвежий остров, как мой оруженосец.

— Это будет для меня честью.

— Ты знаешь, кто такие оруженосцы?

— Слуги и ученики рыцарей, — ответил Джон не задумываясь.

У Джораха возникло ощущение что он говорил с маленьким Недом Старком. Он намеревался объяснить мальчику, что не собирается утирать ему слезы, но, очевидно, Джон был именно тем человеком, убившем троих железнорожденных над бессознательным телом Дейси. Он был бойцом в теле ребенка.

— Я научу тебя драться по-настоящему, парень, не танцевать и фиглярничать. Как охотится, рыбачить и править лодкой, как биться на турнирах и разделывать зверей.

Джон повернулся к нему целиком.

— Я стану хорошим оруженосцем, сир.

Дейси тоже так считала.

Увы, чем старше становилась его кузина, тем больше от него отдалялась — Джон Сноу был едва ли не единственной темой, в которой она с ним соглашалась. Дейси не нравился прекрасный корабль, который Джорах приказал построить, она не одобряла его участие в турнирах, ее раздражали блюда, которые готовил новый повар… даже арфист, которого Джорах нанял в Ланниспорте, ей не подошел — при том, что Дейси всегда любила музыку.

Что хуже всего — Дейси сразу невзлюбила его новую жену. Слава богам, она вняла его просьбе и не пыталась никак задеть Линессу — про ее сварливую матушку и этого нельзя было сказать. Мейдж всегда говорила то что думала, а думать о людях хорошо она не умела.

Джон Сноу был куда лучшим всадником, чем ожидал Джорах. Он влетел в седло одним слитным движением и не разу не пожаловался за восемь дней пути к побережью.

— Надеюсь, кузен, ты помнишь, что обещал моей матери, — сказала ему Дейси, взбираясь на лошадь; До моря оставалось меньше дня пути.

— Помню.

* * *

За все время, что Джон Сноу пробыл в Винтерфелле после войны, они не перемолвились и парой слов, но, отчего-то, ей было ужасно грустно, когда он уезжал.

Арья, как и всегда, не скрывала своих чувств и громко возмущалась, что ее любимого брата опять от нее забирают, а Джон Сноу, как и всегда, успокоил ее парой слов и нехитрой лаской. Робб стиснул его в объятьях, и они обменялись очередной глупой шуткой. Даже трехлетний Бран, подковыляв к Джону Сноу, ткнул его, присевшего на корточки, кулачком в грудь.

Но не Санса. Санса не обращала на бастарда никакого внимания. Даже не смотрела. Почти.

Уже подъехав к воротам, он обернулся, и взглянул прямо на Арью. И поднял руку, а Арья помахала в ответ. На мгновенье Сансе показалось, что Джон Сноу смотрел на нее, и она тоже подняла руку, а поняв, что это не так, сделала вид, что поправляет выбившиеся волосы.

— Что за звуки вы издаете, юная леди?

Санса поняла, что тихонько напевала песню. Подумать только, во время молитвы! А потом Санса вспомнила, что это за песня. Рейны из Кастамере.

Ей слишком понравилось петь с ним. Она попадала словами точно в мелодию, в груди постоянно будто блуждал теплый ветер, а ее голос сливался с музыкой в одно целое. И она ни разу не ошиблась. Она никогда не пела лучше, чем в тот раз. Она хотела бы спеть с Джоном снова.

А ведь до того раза она и понятия не имела, что Джон умеет играть.

— Прошу простить меня, я забылась.

Септа покачала головой и скупо улыбнулась.

Вместе с Джоном уехали отец и Теон Грейджой, но Робб остался. Санса скучала по нему.

За полгода что его не было, он почти не изменился — только волосы стали еще длиннее. Скоро он будет собирать их в хвост, как Джон Сноу.

А вот Джейни Пуль так не считала. Она была на целый год старше Сансы и уверенно заявила, что влюбилась в Робба.

За обеденным столом, впервые за долгое время, не было никого, кроме семьи. Мама казалась Сансе уставшей и довольной, словно у нее вырвали зуб, который шатался и не давал спать, а вырывать самой было страшно. Хотя Санса видела, как Арья вырывала себе шатающиеся зубы ниткой и бегала с ними, как с драгоценностью. Лучше бы шить научилась.

— Почему Джона опять нет? Почему его вечно забирают? — Продолжила свой спор Арья.

— Ну, сестренка, Джон уехал потому что сам так хотел. Быть может он вернется рыцарем.

Это Арью успокоило, но та быстро придумала новый глупый вопрос.

— А он тогда меня сможет посвятить? Я могла бы быть его оруженосцем!

— Девочки не могут быть рыцарями, глупая.

Арья упрямо посмотрела на нее.

— Почему?

Такой глупости Санса не вынесла.

— Потому! Нельзя так и все!

Санса ожидала, что Арья продолжит спорить, но та просто уставилась в тарелку, гоняя по не вилкой кусок ветчины.

— Арья, — вдруг заговорила мама, — Джон Сноу — бастард, и ему нечего наследовать, он должен думать о будущем. Если он выбрал стезю воина, тебе следует поддержать этот выбор.

Впервые на памяти Сансы мама говорила о поддержке Джона Сноу. Арью, кажется, это удивило не меньше.

— Я просто хочу, чтобы он еще раз мне сыграл.

— Так ты знала, что он играет?! — возмутилась Санса, — Почему ты не сказала мне?

— А тебе какое дело? — опять огрызнулась Арья, — Ты его не любишь.

Санса уже хотела ответить, как ее прервал Робб.

— Санса, мы все это знали. Ты бы тоже знала, если бы хоть раз говорила с ним.

Она почувствовала, что краснеет.

* * *

Сухой и теплый ветер вновь обдувал его лицо. Солнце нещадно палило — даже воздух дрожал от жара. Броня нагрелась, и он чувствовал себя, как уже пошутил Освелл, запекающейся куропаткой — не хватало лишь яблока во рту.

Всадники появились внезапно, и он поразился их скорости. Впереди скакал, яростно подгоняя лошадь, юноша, даже с такого расстояния похожий на Лианну.

Забрав волосы назад, он поднялся и надел шлем.

— Их семеро? — усмехнулся Уэнт, — На что они рассчитывают?

— Нас тоже было семеро, — возразил лорд-командующий.

— И чем это кончилось?

Позади раздался женский крик.

— Ничего еще не кончилось, — ответил Эртур.

Они втроем встретили семерых северян на единственной тропе, ведущей к башне.

— Лорд Старк, — кивнул ему Эртур со скорбной улыбкой.

— Где моя сестра?

От голоса молодого Эддарда у любого пробежали бы мурашки, но они были королевскими гвардейцами. Они молчали.

— Я искал вас на Трезубце.

А нашел лишь Джона Дарри.

— Нас там не было, — ответил Герольд.

Их не было нигде. Их не было, когда погиб их принц, когда предательски убили короля, когда зарезали детей Рейгара… Они были здесь. Таков был их долг.

— … склонили колено в знак верности.

Дейн поднял голову.

— Наши колени не сгибаются легко.

Эртур изучал Старка. Среди всех, кто стоял перед ним, он был самым опасным. Юнец, лет двадцати, не больше, в легкой броне — она даже не задержит Рассвет — он не выглядел опасным. Но он был. Отчего-то Дейн знал — Старка не одолеть, не убив. И Эртур не хотел ему смерти. Таков был их долг.

— Мы дали обет, — сказал сир Герольд, и северяне ощетинились мечами, но не Старк.

— И сейчас все начнется, — печально сказал Дейн, берясь двумя руками за фамильный меч. Он этого не хотел.

— Нет, — проговорил Старк стальным голосом, обнажая клинок, — сейчас все закончится.

И он бросился вперед.

Эртуру досталось сразу четыре соперника, но его позиция была лучшей — он стоял выше всех. Рассвет пел в его руках привычную песню. Северяне не успевали. Они не были неумехами, но и великими воинами их не назвать, к тому же они устали. Эртуру даже не нужно было поднимать клинок, чтобы защититься — он перемещался быстрее них, и северяне мешали друг другу. Острие Рассвета рассекло одному их них грудь, от плеча до живота, а парень рухнул, вопя от боли. И в тот же миг Эртур услышал стон.