Бастард (СИ) - "Nar Garcvorg"

Был еще десяток шрамов — один из них ему оставила Лианна, два Роберт, еще один остался от сира Донотора Дарри, белого меча, убитого Недом на Трезубце, оттуда же был еще и шрам от копья какого-то дорнийца. И каждый из саднил.

Когда обед закончился, Нед вдруг понял, что у него нет сил встать со стула.

Нед заставил себя подняться и вышел в крытый переход, откуда он мог видеть упражняющихся гвардейцев и детей. Прохладный ветер обдул его лицо и вернул немного сил.

Робб уже был во дворе вместе с мастером над оружием. Возраст сделал сира Родрика тучным и медлительным, но он по-прежнему был хорошим бойцом и знал о сражении на мечах больше, чем любой северянин — кроме Неда, воспитанного в Долине, лорда Рикарда Карстарка и, возможно, сира Джораха Мормонта.

Робб достаточно вырос, чтобы больше не укутывать его перед боем, как младенца. Подогнанная кольчуга, несомненно, тянула мальчика к земле, но он успел уже привыкнуть к ее весу. Скоро и Джон к ним присоединиться — хотелось бы на это надеяться. Возможно, он настолько повредил руку, что больше никогда не сможет взять меч.

Нед хорошо помнил, как Джон ради забавы умудрился нацепить на себя доспех, и сир Родрик заставил его так упражняться. Дети смеялись и били Джона по голове, когда шлем закрывал ему обзор, но тот все равно продолжал отмахиваться. С тех пор половину тренировок Джон проводил в доспехе и с тяжелым мечом, а Родрик не уставал его хвалить — за глаза, разумеется.

Будет ли Джон теперь так хорош?

Робб, однако, был не намного хуже. Он был крепче Джона и шире в плечах. Он улыбался и смеялся. "Он будет похож на Брана", — подумал Нед.

Вот уж кто не улыбался — Теон Грейджой. Железнорожденный стоял в стороне ото всех, напротив мишеней, и держал в руках лук. Ох уж, сколько разговоров из-за этого было. Сир Родрик не доверял островитянам, а Джори смотрел на Теона как на врага, но они оба подчинились, когда Нед сказал, что его воспитанник будет упражняться вместе с его сыном.

Драться на мечах этот парень не умел совсем — даже Робб, будучи на фут ниже Грейджоя, бил его каждый второй раз, зато с луком Теон был хорош. Он уже уложил три стрелы в центр мишени, каждый раз отходя на пять ярдов.

Нед услышал шаги за спиной, а через мгновенье до него донесся запах. Яблоки и осенние листья — так пахла Кэт.

Подойдя, она положила свою руку на его и переплела пальцы. Нед посмотрел на нее — Кэт была бледной и задумчивой, и неловко, натянуто улыбнулась, когда встретила его взгляд.

— Что будет с ним дальше? — Нед не хотел об этом думать, не сейчас уж точно, но Кэт продолжила: — Мейстер сказал, что его рука может не восстановиться.

"Нет, — вспомнил Старк, — он сказал, что будет чудо, если Джон сможет сгибать пальцы".

Кэт опустила глаза, ее рука судорожно сжалась. Видимо, последние мысли отразились на его лице.

— Я решу это, когда Джону станет лучше.

Кэт отняла руку и ушла. Это хорошо — сейчас Нед не хотел ничьего общества. Помимо боли в шрамах на него накатила жуткая мигрень — будто гвоздь вбили прямо в лоб. По дороге к своим покоям он приказал слуге вызвать мейстера.

Он лежал на кровати, когда в дверь постучались. Это был не Лювин — Робб.

Мейстер пришел позже, когда они уже поговорили, и дал Неду сонного вина и каких-то еще трав.

— Они вернут вам силы, милорд.

— Да уж, завтра силы мне пригодятся.

Выпив все, Нед закрыл глаза, а когда открыл, было уже утро.

Кейтлин была возмущена, Нед даже не мог вспомнить, когда в последний раз видел ее такой разозленной — и видел ли.

— Ты отдал ему покои Робба, — ее голос был ледяным, а взгляд и того хуже.

— По его же просьбе. Джон еще долго не сможет выйти из комнаты, и я горжусь Роббом, что он беспокоится о благополучии брата.

— Он Роббу не брат, — взвилась Кейтлин, — Ушли бастарда в Цитадель, уж с ожогами они справятся! Воином ему не стать, ты слышал Лювина — так пусть кует цепь. Чем раньше начнет, тем лучше.

Злость скрутилась внутри Неда. Видимо, она может выносить Джона, лишь когда тот несчастен.

— Он останется здесь и сам решит свою судьбу.

Последний раз, когда они с Джоном говорили — до серой хвори — тот решил стать оруженосцем сира Джораха. Джон мечтал о подвигах, о Королевской гвардии, или о Ночном Дозоре, но никогда в их разговорах он не упоминал о мейстерской цепи.

Гнев Кэт исчез, и она выглядела готовой зарыдать.

— А если он выберет судьбу лорда Винтерфелла? Ты помнишь, как он пришел во двор в доспехах? — Нед, удивленный переменой, кивнул. — А помнишь ли, какой щит он себе выбрал? Я помню, хотя тогда я и вовсе о них не знала. Белый волк на сером поле, я думала, это лишь бастардская гордыня, бастадский герб — они почти всегда просто меняют цвета, — Нед нахмурился — он знал, что она сейчас скажет. — Это герб Грейстарков из Волчьего Логова, Нед, которые тысячу лет назад присягнули Болтонам и захватили Винтерфелл.

* * *

Они перенесли Джона вечером. Как мешок зерна. Пузатый Том поднял его на руки и унес куда-то, Джори шел рядом, а ей пришлось бежать за ними — Арью никто не ждал.

Джона принесли в комнату к Роббу — она была намного больше, тут было целых два окна и мягкий ковер на полу.

Арья знала, что ее попытаются отправить спать, потому залезла под кровать, едва все ушли. У Джона в комнате кровать была ниже, такой трюк там бы не прошел. Она думала вылезти ночью, когда никого не будет, но в комнате кто-то остался. Арья не двигалась, даже когда нос зачесался.

Джон же метался по кровати, что-то бормотал и хныкал. Служанка сидела рядом — достаточно было наклониться, и она увидела бы Арью, но с каждым часом это волновало ее все меньше. Арья уже зевала, когда Джон заговорил.

Сон пропал.

— Хворь прошла? — его голос был слабым, она едва могла его слышать.

— Да, — ответила служанка, и Арья узнала голос.

Это была Хетти, она однажды успокаивала Арью после кошмара. А еще смешно ругалась, когда Арья путалась у нее под ногами, пока та стирала.

— Мейстер сказал дать тебе…

— Когда можно увидеть Арью?.. И Робба?

Вдруг Джон зашипел, словно обжегся.

"Он и обжегся, — Арья была удивлена, что сумела это забыть, — Он сжег свою руку, так мейстер сказал".

Арья слышала его крик, когда ее держали в комнате. Еще никогда ей не было так плохо.

Ей захотелось вылезти из-под кровати и обнять Джона, но Хетти уговорила его выпить то, что он должен был пить, и Джон снова уснул.

Арья на вдох закрыла глаза и вспомнила, как они все вместе купались — едва ли не первое ее воспоминание. Это было в теплом пруду в богороще — в том, который не был бездонным. Робб и Джон плескали друг в друга водой, Санса смущенно хихикала, глядя на них, а Арья пыталась брызгаться с ними, но там было слишком глубоко. Она потеряла дно, хотела позвать маму, но вода попала ей в рот и Арья испугалась, а потом Джон вытащил ее, щелкнул по носу и поставил рядом с Сансой. Арье тогда было три года, не больше.

Она проснулась, услышав шаги служанки.

Дверь с хлопком закрылась, и Арья вылезла из-под кровати, тут же забравшись на стул.

Джон выглядел плохо. Осунувшийся, бледный, его кожа блестела от пота, а глаза двигались под закрытыми веками. Повязка на его руке еще вечером была белой, сейчас она пропиталась кровью и гноем и плохо пахла, а ведь ночью Хетти ее меняла.

Арья нетерпеливо ерзала на стуле, ей хотелось, чтобы Джон проснулся.

Дверь открылась, и вошел Робб.

— Так и знал, что ты тут, — заявил он и положил на стол два пирожных, кусочек мяса, а рядом поставил кувшин. — К обеду ты спустишься вниз, к своей семье.

Робб сказал это очень похоже на папу, и она кивнула.

"Если бы Робб лежал здесь, Джон никогда бы не приказал мне его оставить", — подумала Арья.

Вскоре пришла еще одна служанка. Она сменила повязку на руке Джона и Арья смогла увидеть, что с ней стало. Из желто-красной плоти сочился гной, а под ней…