Льдинка - Мария Печурина

увидела, что творят с детьми в борделях и не только в них, как рушатся едва начавшиеся жизни, я ни минуты не задумывалась, воздавая кару ублюдкам. Сейчас он всего лишь один, полностью в моей власти. Спокойно сидит себе, сложив свободные руки на столе и блуждая по мне горящим взглядом.

Я ставлю второй стул сбоку стола, лицом к дилеру. Он наблюдает за мной с выдержкой хищника.

— А ты мне понравилась, киска, — улыбается он. — Мы могли бы с тобой создать отличную пару.

От последних слов меня аж коробит. Сажусь напротив этого падшего, не заботясь, что юбка неприлично задирается вверх. Кладу ногу на ногу. Эффект тот, который я и хотела видеть. Дилер даже сейчас хочет меня. Примитивный.

— Ты ответишь на наши вопросы, а я обдумаю твое предложение насчет нашей с тобой пары, — елейным голоском мурлыкаю я. Дилер откидывается на стул, осклабливаясь.

— Не смогли вытянуть из меня информацию, прислали свою подстилку, — громко произносит он. Я смотрю ему в глаза, свирепея от ярости. Наглый взгляд дилера постепенно заменяется паническим ужасом, когда он замечает кровавую пелену на моих глазах.

— Я дам тебе один шанс, — спокойно произношу я, удовлетворившись эффектом. Этот ублюдок пытается еще что-то из себя корчить. «О нет, милый, ты будешь играть по моим правилам!» Удобство ботфортов в том, что можно незаметно пронести длинный и острый клинок. Сейчас я его вынимаю из сапога и кладу перед этим говнюком на стол. Знаю, как сейчас недовольно фырчит Маркус, наблюдая за нами. У меня есть немного времени, прежде чем король решит вмешаться.

Мне нужно всего лишь одно движение от сопляка. Одну ошибку. И он ее совершает. Тянется за ножом… быстро для человека, но медленно для меня. Я перехватываю его руку с клинком и всаживаю лезвие ему в ногу. Он дергается и матерится. Я не ослабляю хватку. Он сам себя покарает.

— Какой же ты все-таки неловкий, мальчик, — цокаю я языком. — Я дала тебе попытку.

— Сучка, — шипит он, корчась от боли.

— Не кобель, это точно, уж поверь, — улыбаюсь я и немного поворачиваю его руку так, чтобы лезвие ножа распороло еще пару мышц.

Мне нравится, как кричит моя жертва. Я возвращаюсь в тот бордель, когда я убила их всех. За дело. Знаю, жестоко. Не мне было судить тех людишек, но они бы и дальше продолжали убивать, насиловать детей. Тот, что передо мной, не лучше.

— Я буду задавать тебе вопросы…, — шепчу я. — В твоих интересах на них ответить.

— Я не стану отвечать на твои вопросы, тварь!

Больше всего мне нравится в нем вот эта вот несгибаемость. Она дает мне цель. Я поворачиваю нож, наслаждаясь его воем.

— Я скажу! Я все скажу! — выкрикивает он после того, как я буквально раскроила все мышцы его бедра. Я праздную свою победу. Не вынимаю нож, пока он не отвечает на все мои вопросы. Все именно так, как мы и думали — Док закупал у него наркотики.

— Хороший мальчик, — улыбаюсь я ему. Лезвие ножа выскальзывает из его плоти с хлюпающим звуком. Какая же я голодная! А этот ублюдок… он внезапно подрывается, желая схватить меня за руку. Он еще не понял, что я по сравнению с ним чудовище. Вот нож у меня в руке, а в другую секунду ладонь ублюдка уже пригвождена к столу. Лучше всяких наручников.

— А я-то думала, мы подружились, — хмыкаю я и выхожу за дверь. Дольше я не смогу находиться рядом с источником крови.

***

Я делаю вид, что все в порядке. Ухожу немного быстрее, чем надо бы. Перед глазами пелена. Легкие обжигает болью. Я ничего никому не говорю. Я не слышу и не вижу никого вокруг. На моих руках кровь. Много крови. Меня снова захватывают воспоминания.

Поднимаюсь в свою комнату и иду прямо в ванную. Главное, нигде не оставить следов. Я включаю воду и, как только она начинает журчать, я всхлипываю. Смываю кровь, намыливаю руки и ногтями готова содрать с них кожу. Мозг выдает мне картинки столетней давности. Я думала, что тогда мне было все равно. Нет. Я просто тогда была монстром. Сейчас приходит осознание своих поступков. На моей совести десятки смертей. Я чудовище. Но плачу я не по себе, а по тем детям и людям, которых ради своего удовольствия убивают вот такие твари, как этот дилер.

Я снова намыливаю руки. Снова тру с силой.

— Марианна, хватит, — шепчет мне Маркус, обхватывая меня за плечи.

— Нет! — вскрикиваю я, отшатываясь от него. — Не трогай меня! Я грязная!

В замкнутом пространстве ванной тесно. Маркус такой огромный и сильный. Я боюсь его. Сама не знаю, почему, но я боюсь его.

— Малыш, тише.

Его рука тянется ко мне, а я отступаю назад, пока не упираюсь в стену. Не в правилах Маркуса сдаваться. Его ладонь прижимается к моей щеке.

— Девочка моя, ты здесь, со мной.

От его слов мне хочется еще больше плакать.

— На моих руках столько крови. Я — чудовище, Маркус. Я — монстр. Не потому что убивала… а потому что не раскаиваюсь за это.

Его глаза — два омута, в которых я тону. Страх заменяется потребностью в его защите. Я прижимаюсь к королю, тихо всхлипывая.

— Обещай мне, что ты меня не оставишь. Обещай, — шепчу я, цепляясь за его футболку.

— Никогда, малыш. Я никогда больше тебя не оставлю.

Я немного расслабляюсь, теснее прижимаясь к такому сильному телу. Я хожу по острой грани между сумасшествием и нормальной жизнью. Не знаю, сколько мы так стоим. Слезы уже высохли. Равномерное биение сердца короля. Его легкие поглаживания по моей спине. Тепло от его дыхания по моим волосам.

— Мне надо переодеться, — наконец-то произношу я и отрываюсь от Маркуса. Он ловит мой подбородок и заставляет меня смотреть в свои глаза. Сейчас я безоружна перед ним.

— Я всегда рядом, малыш. Знай это, — я киваю. — Вот и умничка.

Он целует меня в лоб. Я прикрываю глаза от удовольствия. «Почему я просто не могу нормально жить?»

— Попрошу Роксану принести тебе поесть. Ложись потом спать. Хорошо?

— Да.

Маркус уходит. Я стою неподвижно еще пару минут, потом включаю воду. Хочу принять ванну.

В гардеробной освобождаюсь от одежды, и мне становится полегче.

Роксана приносит мне ужин. Чтобы мы без нее делали?

Я иду в ванну, ложусь в теплую воду и прикрываю глаза. Я буду бороться. Я же будущая королева! Это неизбежно.

Краем глаза замечаю движение. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с глазами цвета