Подьячий Разбойного приказа - Константин Константинович Костин

— А когда понадобится?

Он серьезно посмотрел на меня:

— Ты поймешь.

* * *

Я уже подошел было к двери нашей комнаты, которую мы сняли на постоялом дворе, но остановился.

Сергиев Посад, собственно, не был Сергиевым Посадом, то есть, городом, как в наше время. Это было кольцо поселений вокруг Троице-Сергиевского монастыря, образованное слившимися воедино селами, официально — разными. Но в народе эта конструкция уже носила название Сергиева Посада.

В отличие от Буянского монастыря, Троице-Сергиевский монастырь умел соблюдать баланс, поэтому был одинаково любим и уважаем и простым народом и властями, вплоть до царя, неоднократно здесь бывавшего (благо, Москвы недалеко). Авторитетом он обладал прямо как… хотя я даже не знаю в нашем двадцать первом веке организации, настолько же уважаемой. Заработав нехилый моральный капитал, монахи Троице-Сергиевского монастыря умело перевели его в капитал материальный, став самым богатым монастырем на Руси. Собственные лесопилки, собственные огороды, собственные сады, но особенно славен он своей рыбой.

Вокруг Посада — огромная система прудов, где выращиваются все виды озерной и речной рыбы, какие только обитали на Руси. От осетров и белуги до линей и ершей. Кроме угрей, которые отказывались размножаться и почему-то — обычных серебристых карасей, только золотые.

Так что, погуляв по здешнему рынку, я отхватил знатного леща, в смысле — купил копченого, здоровенного, как поднос и прямо-таки смотревшего на меня своими копчеными глазами и шепчущего «Купи меня, Викентий, я тебе еще пригожусь… Если пива возьмешь».

И вот с этим подарком я пришел на постоялый двор, подошел к двери комнаты, где заселились мои девчонки — я выбил себе отдельную комнатку, во избежание — и что я слышу оттуда? Подозрительную возню, скрип кровати и какие-то вздохи и стоны!

Интересно, чем они там занима… нет, явно не ЭТИМ! И нет, мне неинтересно, занимаются ли ЭТИМ девочки на Руси… вернее, теперь уже интересно, но вопрос несвоеременен.

Плюнув, я попросту толкнул дверь.

Настя и Клава, прижав Аглашку к кровати, безжалостно ее щекотали. Та от смеха уже даже сопротивляться не могла.

— Ну и что это вы тут устроили?

Настя оглянулась и сдула упавшую на глаза прядь:

— Хотим, чтобы она нам свой хвост показала, а она отказывается.

Аа, понятно… Стоп!

— Какой еще хвост?!

— Ну смотри, — Настя села на кровати, как скромная девочка, — У тебя есть природная ведьма — это я, есть боярышня — это Клава, есть обычный человек — это тетя Анфия. Значит, на долю Аглашки остается обычная ведьма. У каждой обычной ведьмы есть хвост. А она отказывается его показывать!

— Может, это тетя Анфия — ведьма? — пробормотал я, ошарашенный этой логикой.

— Нет. У нее же нет хвоста.

— Откуда вы знаете?

— Она показала.

Господи, с кем я связался… Это хорошо, что я такой добрый и терпеливый, а то кто-то получил бы леща лещом.

* * *

Я проснулся. Резко, как будто сон выключили. Снова это, уже знакомое, ощущение чьего-то внимательного взгляда. Правда, есть и существенное отличие.

Обладатель этого взгляда стоит у моей кровати.

Девушка. Стройная. Невысокая. Голая.

— Будь здоров, — она улыбнулась и приветственно помахала рукой.

Я уже говорил, что не умею общаться с девушками? Меня этому никто не учил. Но что делать вот в такой ситуации — учили.

— Да воскреснет Бог, и расточатся врази его…

Ну а что еще делать с девушкой, которая мало того, что голая, так еще и полупрозрачная, а еще обладает парочкой острых рожек на голове?

Глава 35

Бесовка… чертовка… в общем, это рогатое существо — выставила вперед кисти руки и резко ими замахала:

— Стой! Стой-стой-стой-стой-стой!

Ага, щас. Я не очень много знаю о тварях из-за Грани, но точно знаю одно — неопасных среди них нет. А самые опасные — те, что разумны.

Я продолжил молитву. Чертовка печально дослушала до слов «…и со всеми святыми вовеки. Аминь» и растворилась в воздухе. Я перевел дыхание. Вот же… блин. Похоже, это она прицепилась ко мне тогда, в Подоле. Сколько раз мне говорили «Не чертыхайся!», сколько раз я сам себе говорил то же самое, и вот — доигрался. Ладно, хоть молитва ее изгоняет… к сожалению, ненадолго. Нужно, наверное, сходить к специалистам, например, к монахам, благо, до самого знаменитого монастыря Руси… ну, если вспомнить Буян и Соловки, одного из самых известных — рукой подать.

Завтра схожу…

* * *

Разумеется, никуда я завтра не пошел. Во-первых, по здравому размышлению, я решил, что это плохая идея. Мало ли, как относятся к человеку, к которому прицепилась тварь из-за Грани. Вдруг его оставляют в монастыре или отдают в руки отцам-экзорцистам? Или сразу — в Чародейный Приказ. А я не знаю, что там со мной могут сделать. И не хочу узнавать.

Ну, и во-вторых — я поленился. Так что, по извечному мужскому принципу я решил «Само как-нибудь пройдет» и никуда не пошел.

Мы покатили дальше.

Проехали Ростов, город, как оказалось, славный тем, что здесь родился богатырь Алёша Попович. Ну, это я, положим, знал, мультфильм смотрел. А вот то, что Алёша, по легенда, был не туповатый амбал, рассчитывающий на силушку богатырскую, а хитрый и ловкий проныра, как раз силушкой и не обремененный — это для меня оказалось внове. Ну, а то, что он оказался сыном именно попа соборного, тут мульт не соврал — ничего удивительного. В Ростове находилась резиденция архиепископа, больше похожая на огромную деревянную крепость-кремль, да и помимо нее церквей и монастырей было огромное количество. Я посмотрел на огромные колокола на звоннице и искренне посочувствовал местным жителям.

Проехали Кострому… блин, про нее я тоже думал, что она на юге! Я уж молчу, что через Кострому протекает Волга, по моему мнению, тоже река южная. У меня по географии четверка была! Кострома меня поразила. Во-первых, размерами она была ненамного меньше Москвы, и свой Кремль у нее тоже был. Я так понимаю, в здешней Руси город без своего Кремля — как-то даже и неприлично, не город, а так, поселок городского типа. Во вторых, в Костроме было множество мастерских, по выделке кож, ткацких, ювелирных, работающих на уральских серебре и золоте. Изделия, конечно… Я просто в шоке был, настолько тонкая работа, каждое изделие буквально выплеталось из тонкой металлической нити, такое себе кружево из серебра. Костромская скань, называется. Наверняка, мастера с помощью Слова работали, без них такого точно не сделаешь.

Ну и, раз Кострома стоит на Волге — здесь полно купцов.