Невеста с Бесовского места - Лана Синявская

– Я думал, что она пошла в дом, – ответил Скворцов и прикусил язык, с опозданием сообразив, что попал в ловушку. Лицо его слегка скривилось, но он тут же навесил на него сердечную улыбку:

– Вы меня подловили. Да, я действительно встречался сегодня утром с Таней. Она не чужой мне человек, если вы понимаете…

– Понимаю. Вы с ней спите, – отрубила я. – Но речь сейчас не об этом. Ее могут убить. Надеюсь, вам это небезразлично. Надежда, честно скажу, слабая, но вы могли бы мне помочь.

– Позвольте, но причем тут я? Я только что из больницы, у меня реабилитационный период…Меня вообще отпустили под подписку! – Возмущение этого типа выглядело совершенно искренне. В его понятиях начисто отсутствовал образ доблестного рыцаря Айвенго и вообще какого бы то ни было рыцаря, но я ожидала чего-то подобного и вытащила камень из-за пазухи:

– Конечно, я могу попросить о помощи господина Крылова, – сказала я с невинным видом, – но тогда мне придется полностью ввести его в курс дела.

– Что вы имеете в виду? – насторожился фармацевт.

– Ну, все. В том числе и телеграмму…

– К-какую телеграмму? – Голос его слегка дрогнул.

– Ну, ту самую, с приглашением на свадьбу. Захар все голову ломал: кто его пригласил к его злейшему врагу? Кто так подсудобил в поисках, на которые господин Крылов махнул рукой за давностью лет.

Скворцов привстал со стула, уперся руками в балконный парапет и растопырил пальцы в тщетной попытке казаться сильным.

– Вот так сюрприз! – воскликнул он, глядя на меня и лучась весельем, которое показалось мне абсолютно неуместным. – И вы думаете, что это приглашение прислал я?

– Я ничего не думаю, – я заставила себя взглянуть на собеседника, – думать будет Захар Ефимович.

Скворцов разом сник. От его обычной приторной веселости не осталось и следа.

– Чего вы хотите? – устало спросил он.

Я не стала его добивать и просто сказала:

– Чтобы вы пошли со мной в дом Сальниковых. Убийца будет там. Мы должны остановить его до заката.

– И взамен вы обещаете не рассказывать Крылову о телеграмме?

– Да.

Он думал всего минуту, а потом сообщил:

– Рассказывайте.

– В каком смысле?

– В прямом. Крылов – человек, с ним можно договориться, а там…

Я не ожидала такого поворота и растерялась.

– Вам не жаль Татьяну?

– Жаль. Я с ума схожу от беспокойства, – Скворцов прижал руки к груди. Я недоверчиво хмыкнула: этот тип и без всякого беспокойства выглядел сейчас полусумасшедшим. – Но поймите меня правильно: это зашло слишком далеко и потому очень опасно. Вы не можете меня заставить.

– Да я уж поняла, – ответила я брезгливо, но он, похоже, плевать хотел на мое мнение. – Зачем она убивает? Когда это началось? Татьяна вам рассказывала?

– Она всегда ненавидела Игоря. Впрочем, меня это не удивляет. Он мало кому симпатичен, включая свою жену. Редкостный подлец, знаете ли.

– Не такой уж редкостный, – заметила я в сторону.

Скворцов вновь проигнорировал мое замечание и углубился в воспоминания:

– Думаю, эта мысль давно вертелась у нее в голове. Я не раз замечал, как она смотрит на Сальникова. Со стариком она вела себя по-другому, он ее обожал, позволял входить в комнату, любил с ней беседовать. Хитрая бестия делала вид, что поддерживает его в идиотском стремлении жить вечно, таскала ему какие-то рецепты из журналов. Один раз старик чуть не отравился, хлебнув очередной эликсир, но даже тогда не рассердился на негодяйку.

Услышав это, я поняла, каким образом был отравлен двойник Сальникова. Наверняка Наташа передала ему рецепт нового эликсира молодости, Шутова скормила подношение подопечному, не зная, что это яд. Умно. Даже в случае разоблачения, девчонка всегда могла сослаться на горячее желание продлить жизнь любимому дедушке.

– В домике старшего Сальникова нашли атропин, – напомнила я. – Где она могла его достать? Не в аптеке же?

– Понятия не имею. Вы намекаете на то, что она взяла его у меня? Ошибаетесь. Этого быть не могло. Да, иногда она приходила в гости, и мне приходилось впускать ее в дом. Сидела она обычно подолгу, а я человек занятой. К счастью, она не требовала моего постоянного присутствия, забиралась в библиотеку и читала там часами напролет. До недавнего времени я наивно полагал, что ее интересуют в первую очередь книги, ну и возможность побыть вне дома – у них там вечно все вверх дном. Как же я ошибался!

– Да, ошибались…

Уговорить Скворцова мне так и не удалось. Солнце клонилось к западу, и я понимала, что откладывать дольше нельзя. Только один раз, уговаривала я себя, медленно приближаясь к дому. А потом все это закончится.

С тяжелым сердцем я поднялась на крыльцо, открыла входную дверь…

Татьяна была в холле, но почему-то стояла в темноте. В первую секунду я обрадовалась, но тут же оцепенела от ужаса: Таня не стояла. Она ВИСЕЛА! Шею женщины сдавливала веревка, перекинутая через толстую потолочную балку. Она была еще жива, ее ноги подергивались, пальцы цеплялись за веревку, Пытаясь освободиться, она в кровь разодрала горло, лицо ее посинело, из горла слышался хрип.

Я бросилась к несчастной, но тут она как будто подпрыгнула. Кто-то дернул веревку.

Я оглянулась. И тут увидела ее…

Маленькие руки сжимали толстый канат, дергали его, тянули во все стороны, заставляя тело Татьяны раскачиваться во все стороны. Но это была не Лилибет.

Это была Наташа…

Глава 31

Я закричала.

Наташа посмотрела на меня. Ее глаза были совершенно безумны. Она разжала руки.

Ее мать издала протяжный булькающий стон. И умолкла.

– Ты убила свою мать! – прошептала я и повернулась, чтобы бежать. Меня остановил пронзительный Наташин крик:

– Нет, Катя! Это не я!!!

Обернувшись в последний момент, я увидела ее лицо, искаженное болью и потеряла драгоценные секунды. Наташа подскочила ко мне и вцепилась в подол юбки.

– Я не убивала мамочку, – бормотала она, отчаянно мотая головой. – Я хотела ее спасти! Поверь мне, пожалуйста! Ну, пожалуйста!!!

Но я ей не верила. Ее рисунки стояли перед глазами. Рисунки, на одном из которых она изобразила свою мать повешенной.

Кукла!

Я стала озираться, в любую секунду ожидая нападения. В глазах Наташи мелькнуло удивление.

– Что ты ищешь? – спросила она шепотом.

– Где кукла?

Наташа задрожала сильнее, но не произнесла ни слова. Я схватила ее за руку и скомандовала:

– Пошли.

Девочка не сопротивлялась. Она едва поспевала за мной. По лестнице я тащила ее почти волоком, но она даже не пикнула.

Мы ввалились в комнату. Так и есть. Дверцы шкафа распахнуты настежь.

– Куда ты дела ее? – заорала я.

– Тише, пожалуйста! – взмолилась девочка. – Она услышит.