Куклы - Ян Миклашевский

Разбудил его звук, похожий на шипение гигантской змеи. Продрав глаза и увидав, что дверь бронетранспортёра приоткрыта, Якушев схватил автомат и направил его в сторону входа. Снаружи что-то грохнуло. Артём подумал, что дальнейшее бездействие ни к чему не приведёт, и вылез наружу.

Встретила его свежесть ясного весеннего утра. На небе не было ни облачка, а сквозь пожухшую траву на насыпи уже начала пробиваться молодая поросль, и эту картину можно было бы назвать идиллической, кабы не знать, что происходило здесь ещё не так давно. С удивлением Артём отметил, что все тела, которые должны были остаться с ночи, отсутствуют, хотя по оставшимся на земле пятнам можно было понять, где они лежали. Скорее всего, их утащил тот загадочный любитель точки когтей о броню, либо его родственник. По крайней мере, как-то иначе объяснить это не получалось.

Масштабы оползня впечатляли. Вероятно, вода скапливалась по краям дороги достаточно долго, медленно пропитывая собой почву, превращая насыпь в кучу мокрой грязи. Достаточно было лёгкого сотрясения, чтобы она расползлась, что и произошло при проезде по ней тяжёлой бронетехники. Первая машина, судя по всему, почти сразу же ушла в новообразованное болото, но вторая и третья успели затормозить. Их экипажи наверняка кинулись было на выручку экипажу первой, но на свою беду столкнулись с местным зверьём, оказавшимся тут в силу неизвестных причин. Всё произошло быстро, внезапно... нелепо.

Под ногой что-то хрустнуло. Артём опустил взгляд и увидел раздавленную эмалированную кружку. Сколько она здесь валялась, сказать было сложно. За время пребывания в этом месте данный образец посуды порядком проржавел изнутри, но всё же сохранял свою изначальную форму до того момента, пока не оказался раздавлен тяжёлым сапогом. Теперь же кружка превратилась в ржавые, местами покрытые белой эмалью, осколки, которые будут лежать здесь ещё долго, пока окончательно не обратятся в пыль, став частью расползающейся заброшенной дороги.

Удальцов, невероятным образом оклемавшийся за ночь и даже сумевший самостоятельно переодеться, занимался уничтожением одного из двух оставшихся бронетранспортёров. К тому моменту, когда Артём вылез наружу, начальник закончил колдовать над цилиндром, похожим на обычный термос, забросил его внутрь броневика, отошёл в сторону и достал сигарету. Вокруг машины поднялось марево, её корпус начал стремительно чернеть, внутри же переливались белые всполохи. Якушев было удивился отсутствию дыма, но потом махнул на это рукой - ещё одним чудом больше, эка невидаль. "Но там же боезапас", - кольнула Артёма мысль.

- А, проснулся, - заметил Артёма Удальцов. - Не помню, поблагодарил я тебя за своё спасение или нет, но на всякий случай - спасибо. Боишься, что рванёт? Не стоит - эта штука по-другому действует. Доставай из машины всё ценное, что сможешь унести. Идти до Первой Базы отсюда прилично, но за день уложиться должны. Посмотри, что там у нас из еды. Жрать хочется зверски, - слона бы съел.

Наспех позавтракав и приведя себя в порядок, Удальцов полез в отсек с боеприпасами и достал откуда такой же цилиндр, каким он ранее сжёг другой бронетранспортёр. Сомнений у Артёма не осталось - эта же участь ждёт и их машину, а дальше действительно идти придётся пешком.

Теперь же Якушев шёл с мрачными думами. Удальцов его лица, скрытого за забралом шлема, увидеть не мог, иначе наверняка взял бы автомат поудобнее. Просто на всякий случай - мало ли, что попутчику взбредёт в голову. Сам же начальник шёл так, будто ночью ничего не случилось, будто это не он потерял почти всю свою команду и три бронемашины. Шёл вразвалочку, только что не насвистывая какую-нибудь мелодию. Артём же двигался молча, погружённый в свои размышления.

- Ты, наверное, винишь меня за случившееся? - через некоторое время произнёс Удальцов беззаботным тоном. - Винишь, чувствую же. Ну что ж, я действительно виноват. Мне не стоило выбирать другой путь, но окажись ты на моём месте, то наверняка поступил бы точно так же. Кстати, я бы не был так уверен, что мы с тобой единственные выжившие. Насчёт тех, кто был в первой машине и кого ты видел на радаре, сомнений нет, но вот по поводу остальных... Мужики у меня в команде опытные были, так что я бы не спешил преждевременно их хоронить. Кто знает, - может, свидимся ещё. Про машины, я надеюсь, ты и сам всё понял. Не мог я их просто так там бросить, не разбрасываются такими вещами. Ими либо пользуются и берегут, либо уничтожают, чтобы к кому не надо в руки не попали. У самого сердце кровью обливалось, но по-другому нельзя.

Злосчастный лес с оползшей дорогой остался где-то за спиной, и теперь под ногами хрустели прошлогодние полевые травы. Артёму почему-то вспомнилась раздаваленная им кружка. Подумалось, что если бы кое-кому не приспичило срезать путь, то лежала бы она там так и дальше, как чужеродное, но в то же время вполне объяснимое образование давно ушедшей эпохи. Что кружка, что вообще всё это место были давно заброшены, и человечеству не было до них никакого дела. "И до нас никому нет дела, - подытожил он свои рассуждения. - До меня уж точно. Интересно, полез бы Удальцов меня вытаскивать, окажись я на его месте?"

Через некоторое время, поднявшись на один из холмов, начальник скомандовал привал. Вдалеке виднелись какие-то руины, и вроде бы даже железная дорога. Места Артёму были незнакомы, но много ли мест он тут знал? Удальцов закурил, из вежливости также предложив Якушеву.

- Угощаю, - произнёс он, пожалуй, слишком радостно. - Что это мы такие хмурые? Погибших жалко? Оно и правильно, повода для радости нет, понимаю. Считаешь меня, скорее всего, бессердечной сволочью. Верно, но лишь отчасти. Я мог бы привести тебе сейчас массу оправданий, но мне достаточно одного - это Аномальные. Здесь нельзя расслабляться. Если вдруг наступаешь на грабли, то это не значит, что поблизости не лежит других. Мужики же про это забыли, за что и поплатились. Могу поспорить, что после потери Матраса часть из них посчитала меня негодным командиром и сделала вывод, что надеяться отныне стоит только на себя. Мысль в этих краях архиверная, но при этом они забыли, кем являлись в тот момент, на чём и погорели. Они повели себя как обычные сталкеры, из команды превратившись в сборище одиночек. Почему там оказались кровососы и псевдогигант, уже не важно... Ну откуда мне знать, что они там забыли? Может, жили, а может, просто мимо проходили, не знаю. Важно то, что наши мужи вместо того, чтобы укрыться в оставшихся броневиках и оценить обстановку, решили вступить в бой на незнакомой местности, да ещё и в тёмное время суток, а псевдогиганта и вовсе расстрелять из обычных автоматов. Полагаю, ты видел, что ему это как слону - дробина, и они про это не могли не знать, поверь. Кстати, ты его красиво снял, ценю. Спокойно так, прицелился и выстрелил. На твоё счастье, к тому времени кровососов уже в лес увели, но это дело десятое. Ты победил, а победителей не судят.

Артёму на душе стало ещё гаже. "Получается, что своей жизнью я обязан тем, кто оттянул внимание зверья на себя, - думалось ему. - Действительно, а что бы я смог этим чудищам противопоставить? Да ничего. Схарчили бы меня и все дела, даже мяукнуть бы не успел".

- И что мне теперь с этим делать? - с раздражением в голосе спросил он. - Жить так, как будто ничего не случилось? Выбросить это всё из головы и позабыть? Вы, может, и умеете с совестью договариваться, опыт наверняка большой, а мне-то как быть?

- Жить, студент, - почему-то хмуро ответил Удальцов. - Просто жить. Сделать выводы, проанализировать ошибки, помянуть мёртвых, а затем жить дальше. И радоваться тому, что ты жив, а не валяешься кучей собачьего, свинячьего или кровососьего говна где-нибудь под кустом. И помнить о том, что произошло сегодня ночью. Жить - не значит забывать. Ладно, двинули дальше.

Удальцов поднялся и, не дожидаясь Артёма, направился в сторону видневшихся вдалеке руин. Якушев обернулся в сторону оставшегося позади леса. Ему почудилось, что их первая встреча с Удальцовым случилась очень давно, хотя на самом-то деле прошло всего несколько дней. Ещё буквально вчера он ощущал себя зелёным новичком в компании взрослых дядек, но прошедшей ночью в нём будто бы что-то переломилось. "Странно, - озадаченно подумал Артём, - смерть незнакомых людей вызвала это жгучее чувство утраты, хотя когда твою часть накрыло полем аномалий, ты не испытал и сотой доли этих чувств. Я начал меняться, или я уже изменился?"

- Не отставай, студент, - донеслось со стороны, куда ушёл Удальцов. - Думать можно и на ходу. Догоняй.

Артём кинул окурок на землю, затоптал его, бросил прощальный взгляд в сторону леса и направился следом за начальником. "Кто знает, может, я сюда ещё вернусь, - подумалось ему. - Дойду досюда, а потом пойду в Мёртвый город. Что-то он со мной сделал, будь он неладен, точно что-то сделал".

Сравнительно быстро они спустились с холма, а спустя час дошли и до железной дороги. Ржавые рельсы тянулись откуда-то с юга куда-то на север, в неизвестность. Аномалий по пути не попалось ни одной, но Артём хорошо выучил урок о том, что расслабляться здесь нельзя ни в коем случае: то, что их не попалось ранее, не означает, что так продолжаться будет и дальше. Хоть детектор и молчал, но Якушев всё же кинул в сторону рельс пару камешков. Удальцов хмыкнул, одобрительно кивнул головой, но не сказал ни слова.