Все женщины — химеры - Гай Орловский

Он поморщился.

— Над его частью. Этот недоумок наверняка где-то близко.

— Я думал, — сказал я, — чародеи такой мощи должны быть… ну, умными. Это же грубая сила не от ума, а умная сила… гм… от магии?

Он вздохнул, покачал головой.

— Не всегда. Иногда каким-то недоумкам просто везет. Например, удается расшифровать какое-нибудь древнее заклятие, что оказывается очень мощным.

Фицрой взглянул на меня, сказал лицемерно:

— Ну зачем уж так откровенно… Наш Юджин не совсем уж и конченый недоумок, у него бывают проблески. Хотя он и не научился у вас такой великой… гм, мудростью это не назовешь, да и удивился бы я безмерно, если бы Юджин мудрствовал, но кое-что почерпнул, почерпнул…

Рундельштотт взглянул на меня чуточку беспомощно.

— Почерпнул, — подтвердил я. — Наш мастер в силу своей гениальности бывает рассеян, то правду скажет, то как пользоваться заклятием объяснит невзначай…

Фицрой чуть подал коня в сторону.

— С тобой опасно даже садиться рядом!

— Не садись, — ответил я. — Я сам все съем.

Он посмотрел несколько странно.

— Правда?.. Хорошо-хорошо… Не буду мешать.

Рундельштотт пробормотал:

— Юджин, а ты не слышишь погоню?

— Нет, — ответил я быстро, — у меня чувствительность пока пониженная. Вон даже шуточки Фицроя для меня какие-то странные, хотя он и старается, из полинялой кожи лезет.

— Погоня, — повторил он. — Уже давно.

Я спросил нервно:

— Так почему молчали?

— Они держались на расстоянии, — сообщил он. — А сейчас к ним прибыло подкрепление на свежих конях. Из расположенных вблизи границы с королевством Нижних Долин застав.

— Догоняют?

— Да, — ответил он хмуро. — А впереди река. Вверх по течению есть мост…

— Знаю, — сказал Фицрой, — мы по нему проходили. Но он далековато.

— А если попытаемся пройти к нему, — сказал Рундельштотт, — нас перехватят. Ладно, тогда прямо…

Фицрой стиснул челюсти, я видел рифленые желваки и сдвинутые над переносицей брови, однако он смолчал, только пустил усталого коня в галоп.

Реку мы услышали до того, как деревья раздвинулись, и даже раньше, чем открылся заросший густым кустарником берег. Навстречу воздух пошел влажный, прохладный, а еще стало слышно, как волны с разгона шумно и нагло бьют в беззащитный берег.

Фицрой впереди резко натянул повод.

— Хуже, — крикнул он, — чем я боялся!

Мы с Рундельштоттом подъехали ближе, сердце мое тревожно сжалось. Эта река казалась мне не такой широкой и бурной, но мы переходили ее по мосту, а мосты все-таки строят в самых узких местах, здесь же и ширь, и скоростное течение, что унесет нас с конями вместе…

— Ученых ослов в середину! — крикнул я.

Фицрой оглянулся дико, а Рундельштотт тяжело слез с коня, тот послушно двинулся за ним, а чародей как в забытьи приблизился к самой кромке воды.

Фицрой нервно оглянулся, но теперь и я услышал далекий собачий лай, даже треск кустов и крики всадников.

Рундельштотт тяжело вздохнул, его вытянутые вперед руки дрогнули, он с усилием растопырил пальцы и закрыл глаза.

Фицрой напомнил нервно:

— Погоня с другой стороны!

Рундельштотт прошептал, словно в забытьи:

— Я не боевой маг…

Фицрой покосился на меня.

— Да? Но других учить — получается.

Мне вдруг почудилось, что старый чародей остановит воды реки, и мы перейдем на ту сторону посуху. Однако Моисею было легче, морские воды стоят на месте, а здесь река достаточно бурная, скорость такая, что любого всадника утащит по течению, а там разобьет о камни, если не утопит раньше.

Фицрой, поглядывая то на мага, то на реку, покинул седло и взял под уздцы своего коня и коня чародея. Рундельштотт начал проговаривать заклятие, я видел, как он произносит с огромным трудом слова на древнем языке, словно ворочает камни, лицо побледнело, а на лбу проступили мелкие крапинки пота.

Фицрой вскрикнул:

— Это что… это что?.. Мы сумеем?..

На берегу сразу от наших ног и до самой воды послышался сухой треск, пощелкивание. Я охнул, видя, как целый участок земли с камешками превращается в обледенелую глыбу, из которой торчат стебли речной травы.

Вода у берега странно затихла, стала серой и ровной. Я наконец сообразил, что случилось, а Фицрой уже сделал осторожный шаг, пробуя подошвой, и потащил за собой обоих коней.

Лед потрескивает, дорожка такая, что едва позволяет пройти двум плечо в плечо, а для пугливого коня и этого может показаться мало, но, похоже, Рундельштотт что-то нашептал и коням, хотя мне показалось, коней сумел успокоить Фицрой, а Рундельштотт, как он сказал, может только с неживой природой.

Ледяная дорожка нарастает впереди, выдвигаясь, как лезвие исполинского меча. Волны перехлестывают и поверху, хотя основная масса проносится под ледяным мостом.

Фицрой двинулся впереди, время от времени вопит, что лед истончается, надо добавить, и Рундельштотт, уже смертельно бледный, приподнимает вытянутую руку, словно указывает вдаль и говорит что-то типа: здесь будет город заложен назло надменному соседу…

Я тащу за собой испуганного коня в арьергарде, то и дело оглядываюсь, в лесу уже гам, шум, треск кустов и собачий лай все ближе.

Мы дошли только до середины реки, когда на берегу распахнулись кусты. Сразу в трех местах выметнулись собаки, а за ними псари на длинных поводках. Один с двумя собаками бросился было за нами, но быстро истончающийся лед разом проломился.

Их не унесло бурным течением только потому, что оказались в воде близ берега. Собаки выскочили с визгом, люди с проклятиями, но из кустов и из-за деревьев выскакивают все новые преследователи.

Трое подбежали к самой воде и, уперев арбалеты в землю, начали быстро натягивать тетивы.

— Щас, — сказал я саркастически. — Лучше колдуна своего позовите…

Только один успел вложить стрелу в паз и поднял арбалет к плечу. Я всадил в него две пули, остальные попытались попятиться, но я стрелял и стрелял, пока все не рухнули лицом вниз. Один из лордов подхватил арбалет и повернулся в мою сторону.

— Зря, — крикнул я. — Брось!

Он прижал приклад к плечу и повел в мою сторону прицелом. Я торопливо выстрелил трижды. Его тело задергалось, все три пули попали в грудь, хотя расстояние уже весьма, но я стреляю все точнее и точнее, пора начинать себя уважать.

Остальные орали и закрывались щитами, я попятился, пока лед не начал истаивать у меня под ногами, побежал за конями, чувствуя, как лед трещит и прогибается подо мной, будто я тяжелее своей лошадки.

Рундельштотт держал руку вытянутой, пока мы не достигли берега, а там свалился кулем в подставленные ладони Фицроя.

Лед проломился подо мной, когда я был в двух шагах от берега, глубина всего по пояс, я выбрался на мокрую скользкую траву.

Фицрой усиленно тряс чародея, стараясь привести в чувство.

— Юджин!.. Дай ему то, что давал!

— Надо ли? — сказал я с сомнением. — Ему и после первой надо отоспаться.

— А сейчас у него вовсе нет сил, — крикнул он. — Мы что, привяжем его к коню?

Я торопливо вытащил капсулу алертина и вложил Рундельштотту между посиневших сухих губ. Некоторое время ничего не происходило, затем его веки затрепетали.

Он раскрыл глаза, повел очами из стороны в сторону.

— Что? Я потерял сознание?

Фицрой не успел ответить, между ним и Рундельштоттом вонзилась в землю длинная стрела.

Я оглянулся, на том берегу появились лучники, торопливо накладывают на тетивы стрелы. Фицрой торопливо закрыл Рунделыштотта своим телом, и тут же две стрелы ударили его в спину, а одна взметнула ему волосы, исчезнув вдали.

— Быстро уходите! — крикнул я.

Не дожидаясь ответа, я открыл прицельный огонь по этим фигуркам, и хотя из пистолета это совсем не из винтовки, но когда на берегу столпился целый отряд, какие-то пули нашли свою цель.

Стрельба сразу прекратилась, начали отступать под защиту деревьев, что разумно, молодцы, понимают, но у меня нет цели их перебить, и когда Фицрой и Рундельштотт отбежали подальше, а там Фицрой начал помогать чародею подняться на коня, я тоже ринулся к ним, с разбега скакнул в седло и ухватил повод.

Некоторое время шли галопом, Рундельштотт довольно уверенно держится в седле, но когда мы отдалились от реки, я перевел коня на шаг и крикнул:

— Фицрой!.. У тебя плечо в крови. Что-то стряслось?

Он обернулся, бледный и с судорожно сжатым ртом.

— Стрела…

Я ухватил его коня за узду и заставил остановиться.

— Что стрела?.. Как она могла плечо…

— Накапало, — процедил он сквозь зубы. — По голове царапнуло. Сволочи, чуть ухо не оторвало, наконечник наверняка был зазубренным…

— Истечешь кровью, — сказал я. — И сдохнешь. А что нам с дохлым делать?.. Слезай быстро. Я помогу.