Все женщины — химеры - Гай Орловский

Через несколько минут оттуда вышли трое: массивный лорд, в котором всякий узнает хозяина замка, как по богатой одежде с золотыми цепями на груди, так и по манерам. И, конечно, хозяина играет свита, оба его спутника демонстрируют предельное уважение и почтительность.

Он шел к нам, цепко всматриваясь в наши лица, блестящие в лунном свете от пота, уже очень немолодой, короткая бородка совершенно седая, как и волосы на голове, только брови еще черные, глаза живые и внимательные, лицо грубовато-мужественное, от таких людей немыслимо ждать удара в спину или двуличных хитростей.

Фицрой поклонился.

— Спасибо, что даете нам приют. Мы сбились с дороги, наши кони устали… Позвольте представить вашей милости великого лекаря королевы Орландии мудрого Рундельштотта, его лучшего ученика Юджина… а меня зовут Фицроем, беззаботным искателем приключений и удовольствий… хотя, конечно, человек я до предела серьезный.

Хозяин слегка наклонил голову, приветствуя, но взгляд его продолжал шарить по нашим лицам. Мне показалось, что-то умеет из запретной магии, ощущение было таким, будто на меня пахнуло волной воздуха, словно от взмаха гигантского опахала.

— Лекарь Рундельштотт, — проговорил он медленно, — что-то слышал… Я — лорд Квенард, хозяин этих земель. Добро пожаловать в мой замок. Вас накормят и подготовят вам комнату. После ужина расскажете, что случилось.

Фицрой ткнул меня в бок. Я торопливо поклонился, а Фицрой сказал с восторгом:

— Вы нас просто спасаете!..

Лорд ответил спокойно:

— Если мне в скитаниях придется несладко, то, я просто уверен, меня примут точно так же. Отдохните чуть, а за это время слуги быстро приготовят вам достойный ужин.

Фицрой повторил с широкой улыбкой:

— Вы снова нас спасаете!.. Ужин… что может быть прекраснее?.. Разве что вино после ужина.

Лорд Квенард скупо улыбнулся.

— Найдется.

Глава 5

Через полчаса нас пригласили в трапезную, где слуги уже торопливо расставляют на длинном столе. Лорд Квенард, выказывая хорошие манеры, привел милую толстенькую женщину, с лица которой не сходит улыбка, усадил рядом с собой.

— Моя супруга леди Нардина.

Мы с Фицроем вскочили и галантно поклонились. Она сказала милым щебечущим голосом:

— Пусть вас не смущает ваше положение. В наше неспокойное время все чаще людям приходится искать убежища.

— Родовые распри? — спросил лорд Квенард и тут же добавил предупреждающе: — Если не хотите говорить, не отвечайте.

Жена тут же прощебетала:

— Просто иногда люди очень хотят поделиться своими тревогами и бедами…

— Да-да, — подтвердил лорд Квенард. — Если поделиться бедой — станет вдвое меньше, поделиться радостью — будет вдвое больше…

Фицрой покосился на Рундельштотта, как на старшего, взглянул на меня, я тоже кивнул, и он сказал с подъемом:

— Вы не поверите, но мы пережили удивительнейшее приключение!.. Настолько, что я даже не знаю. Скажу сразу, некие могущественные люди сумели выкрасть лекаря Рундельштотта прямо из стольного града!..

Леди Нардина охнула:

— Прямо из Санпринга?.. Вы ведь, судя по одежде, из Санпринга?

— Почти, — ответил Фицрой. — Мы почти из Санпринга, и наш лекарь почти… выкрали его потому, что он частенько сам отправляется в лес собирать лечебные травы, но все равно не уходит далеко!.. Его похищение было дерзким, но хорошо продуманным. И не простыми лесорубами продумано, как догадываетесь. Как только его схватили и увезли, мы с моим другом Юджином, учеником Рундельштотта, бросились в погоню, не дожидаясь, пока зашевелится неповоротливая охрана.

Лорд Квенард неспешно перевел взгляд на Рундельштотта, тот откинулся в кресле и приопустил верхние веки, закрывая усталые глаза.

— Как вижу, вам удалось настигнуть похитителей?

— С трудом, — признался Фицрой. — Догнали у самого моста через Страмблу. Перебили почти всех его похитителей…

— Сколько их было?

Фицрой отмахнулся.

— Много, но ничего серьезного. Те, кто ворует, всегда неважные воины. Воины до таких дел не унижаются, честь не позволит.

— Хорошо, — обронил лорд, скромность Фицроя явно понравилась, — вы просто обязаны были это сделать. Мастер Рундельштотт, у вас настоящие друзья.

Рундельштотт чуть наклонил голову.

— Спасибо.

Леди Нардина спросила по-женски живо:

— И вас не пытались догнать?

— Уцелевшие не рискнули, — ответил Фицрой, — а пока созвали на помощь, мы вытащили мастера из повозки, освободили от пут, а потом уже все трое в седлах бросились вскачь обратно.

Лорд Квенард покачал головой, в глазах мелькнуло сомнение.

— И что… вас так и не догнали?.. От Ииссора путь неблизкий…

— Пока нет, — ответил Фицрой, — слишком для них все неожиданно. Но уцелевшие поскакали в город, найдут помощь, а наш старый и мудрый лекарь уже по возрасту не в силах держаться в седле сутками…

Он сделал паузу, но лорд Квенард, как я понял, созрел до ответа еще до того, как Фицрой закончил, и произнес спокойно и с достоинством:

— Здесь вы в безопасности. Это долг любого человека чести.

Фицрой не воскликнул со свойственной ему экспрессией, а ответил торжественно и с чувством:

— Мы на это и рассчитывали, увидев ваш великолепный замок. Я сразу понял, что для хозяина такого замка честь рода превыше всего!

Лорд Квенард сдержанно улыбнулся.

— Это родовой замок. Его камни помнят не только мои шаги, но и двенадцать поколений моих предков, которые однажды спустились с гор…

— Или вышли из болот, — живо возразила леди Надрина, мило улыбнулась Фицрою, — хроники дальше молчат.

— И хорошо, — сказал лорд Квенард, — а то такое напридумывают… А так все мои предки несли с честью имя нашего клана, ни один из моих пращуров себя не запятнал ни в бою, ни в мирной жизни.

Фицрой поднял кубок на уровень глаз.

— Счастлив и горд выпить это прекрасное вино за вас, лорд Квенард!.. И за великолепную хозяйку, что, я же вижу, вам опора и радость!

А к середине ночи королевские отряды подошли к замку. Со стен с ними переговорили, но выдать беглецов отказали. Фицрой, чуткий, как волк, проснулся сразу, едва заслышал трубный звук рога у ворот, сбегал туда и вернулся встревоженный и помрачневший.

— Лорд Квенард нас не выдаст, — сказал он невесело, — но единственная дорога перекрыта. Они могут выждать, когда мы сами сдадимся. А могут и взять штурмом, их достаточно много. Действуют достаточно умело.

— Пойдем, — сказал я, — посмотрим.

— На стену замка?

— Из окна, — сообщил я.

Он с недоверием смотрел, как я снял прицел с винтовки и поднес к глазам.

— Что-то видно?

— Посмотри сам, — сказал я.

Он приложил окуляр к глазу, подражая моим движениям, отшатнулся и чуть не выронил трубку.

— Колдовство!..

— Это наше колдовство, — сказал я. — Белое. Почти прозрачное. Смотри, смотри… У короля Антриаса хорошие военачальники. И здесь они впереди, не спят. Теперь вижу, созрели, созрели…

— Для чего?

— Для большой победной войны, — сказал я.

Он проговорил, не отрываясь от трубки:

— Думаешь, нападет на Нижние Долины?.. Хотя нам какая разница?

— Точно, — ответил я. — Это не наше королевство и не наша война. А король Антриас, каким бы его ни рисовали пылким и горячим, к войне готовился тщательно. Армия у него подготовлена настоящая. Королевская. Без особой оглядки на вассалов.

Он спросил с недоверием:

— Это ты понял по той группе воинов?

— Достаточно и одного, — ответил я. — Одного воина.

Он протянул мне прицел ночного видения.

— Очень полезная штука. Все как днем, а еще так близко, что просто страшно, вдруг ударит… Хорошая вещь. Полезная. Кажется, я кое-что в тебе начинаю понимать…

Я поинтересовался опасливо:

— Шутишь?.. Я сам в себе ничего не понимаю!

Он хохотнул:

— Сложная натура? Но уже вижу, ты знаешь о войне намного больше, чем знаю я. Когда ты успел?

— Дурное дело, — ответил я с достоинством, — не хитрое. А война — дело дурное. Я же мудрец, разве по мне не видно?..

— Нет, — ответил он. — Что-то совсем не видно.

— А так? — спросил я. — Если в профиль?.. Или анфас?.. Ладно, а на коне?

— На коне любой дурак смотрится, — возразил он. — Что делать будем? Мне пока ничего в голову не лезет, кроме как погибнуть красиво.

Я изумился:

— Это ты-то хочешь погибнуть красиво?

Он поморщился.

— Я хочу жить красиво. Но если другого выхода нет, могу и погибнуть красиво. Я весь такой разный. А ты думай! Может, Рундельштотта разбудить?

— Пусть отдыхает, — сказал я. — Он человек не военный. Мне тоже как-то ничего умного в голову не прет. Разве что попробовать их обмануть? Вдруг получится?.. Такой человек простодушный и доверчивый, как я, и других считает доверчивыми… В общем, устрою диверсию со стороны ворот, а вы оба спуститесь из окна на ту сторону.