Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины - Петр Алешкин

29 августа у села Вязовка, в 45 км юго-восточнее Ржаксы, хорошо вооруженный отряд мятежников нанес поражение красноармейской роте в 126 человек, вышедшей накануне из Борисоглебска. А на следующий день утром практически весь Каменский район вспыхнул огнем нового, еще более сильного, чем прежде, мятежа. На этот раз это действительно был «антонов огонь», ибо имя Антонова в устах мятежников звучало повсеместно. Мятежники вновь заняли Каменку. Начинался так называемый «поход на Тамбов».

Красноармейские отряды, разбросанные по деревням мелкими группами, не смогли оказать организованное сопротивление и понесли большие потери. При захвате мятежниками Каменки погиб ее комендант — 20-летний чекист Е.Т. Адамов. А в расположенной по соседству Александровке повстанцам удалось разгромить два небольших отряда из красноармейцев и продотрядников и захватить пулемет. В этот же день мятеж начал перекидываться в соседние с Каменским районом волости Борисоглебского и Кирсановского уездов.

Тамбовские власти, обеспокоенные таким неожиданным поворотом событий, забили тревогу. Вечером 30 августа положение в губернии было признано «чрезвычайно серьезным», а в связи с угрозой самому Тамбову 500 городских коммунистов были переведены на казарменное положение. Был усилен и военно-оперативный штаб при губчека. В его состав дополнительно вошли секретарь губкома партии Н.Я. Райвид и начальник 35-х Тамбовских пехотных командных курсов Л. Зенкович. В Борисоглебск и Кирсанов было отдано распоряжение о создании уездных оперативных штабов и формировании новых отрядов.

31 августа на борьбу с мятежниками во главе сводного отряда выступил сам председатель Тамбовского губисполкома А.Г. Шлихтер. Однако, столкнувшись с повстанцами в 30 км южнее Тамбова, его отряд в первом же бою потерпел поражение и вынужден был отступать. С каждым часом мятежники все ближе подходили к Тамбову.

Поняв, что своими силами мятеж не подавить, тамбовские власти начали искать помощь за пределами губернии. 31 августа предгубчека Траскович и уполномоченный ЦК по Тамбовской губернии Громов обратились по прямому проводу к заместителю председателя ВЧК И.К. Ксенофонтову со следующей запиской: «В районе Тамбовского, Борисоглебского и Кирсановского уездов вспыхнуло организованное большое восстание, руководимое полковником Богословским, эсерами Казанковым, Плужниковым, Юриным и другими. Часть посланных нами небольших отрядов разбита и разоружена, потеряв два пулемета. Банды в числе до 3000 в 14—17 верстах от Тамбова. Патронов, винтовок и сил у нас совсем мало. Саратов обещал помощь, которая придет не раньше двух суток. Просим поддержки не менее батальона пехоты и эскадрона кавалерии» {7}.

И.К. Ксенофонтов быстро отреагировал на просьбу о помощи, и уже через несколько часов в Тамбов отправились полуэскадроны Тульской и Рязанской губчека. Но этого было уже явно недостаточно.

С 1 сентября резко активизировались мятежники в Кирсановском уезде. В этот день своим отрядом Антонов занял Рамзинскую волость.

В оперативной сводке губернского военного руководителя Збруева Орловскому окружному военкому об активизации повстанческих сил указывалось: «До сего времени бандиты продолжают действовать, активно обрывая телеграфные, телефонные провода, разрушая советское хозяйство, убивая коммунистов и совслужащих. Выступление банд носит определенно эсеровский характер с лозунгами “Долой коммунистов!”, “Да здравствует Врангель!”. Наиболее активны бандиты в районе: Ржакса, Семеновка, Уварово, Обловка, Алабушка, Отхожая; более мелкие и менее активные, но приносящие вред совхозяйству, убивающие советработников, в районе: Сампур, Чакино, Ивановка, Понзари, Каменка, Степановка, Александровка.

Для ликвидации банд высланы: рота тамбовских курсантов с двумя пулеметами, рота полковой школы 21-го запасного полка с двумя пулеметами, караульная рота из Кирсанова с одним пулеметом, рота Борисоглебского караульного батальона с одним пулеметом и мелкие продотряды. Кроме того, сегодня вызван полуэскадрон смоленских курсантов из Борисоглебска. Командует всеми отрядами губвоенком Шикунов, начальник штаба комполка 21 Бриммер. Штаб-поселок Ржакса, что у станции Ржакса.

Принимая во внимание, что полковая школа укомплектована уроженцами Тамбовской губернии, а продотряды — дезертирами, выношу убеждение, что усмирение банд затянется надолго, так как одних курсантов недостаточно на столь большой район. Отсутствие патронов не дает нам возможности вести более интенсивные действия. Для пользы дела считал бы необходимым срочно выслать в Тамбов минимум два батальона с двумя орудиями, по прибытии таковых курсантов отозвать, а караульные роты для задерживающегося отправления с пересыльных пунктов. Вторично прошу срочного распоряжения Тамбовскому и Моршанскому артскладам выдавать нам боеприпасы по мере надобности» {8}.

Командующий всеми военными силами Шикунов издал свой приказ за № 5, которым потребовал от подчиненных ему войск: в течение 48 часов в 21 населенном пункте на охваченной мятежом территории «произвести полную конфискацию имущества всех граждан», арестовать всех мужчин в возрасте от 16 до 40 лет и отправить их на принудительные работы. А военным трибуналом предписывалось «произвести суровую революционную расправу с соучастниками бандитов» {9}.

Рано утром (в 5 час. 20 мин.) 31 августа 1920 г. был отдан приказ оперативного штаба при губчека о карательных мерах по отношению к селениям, примкнувшим к восстанию. В приказе отмечалось, что «борьба с бандитами, разрушающими совхозяйства, убивающими совработников и коммунистов, натыкается на противодействие кулацкого населения, укрывающего бандитов и контрреволюционеров. Для скорейшего и решительного подавления бандитского движения оперативный штаб при губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией приказывает начальникам войсковых частей, действующих против бандитов, по отношению к селениям, в которых граждане будут замечены в участии в бандитских выступлениях или укрывательстве бандитов, провести беспощадный красный террор. Приказывается в таких селениях брать заложников — членов семейства из тех семей, члены которых примкнули к бандитам или им способствовали, заложниками брать граждан от 18 лет, не считаясь с их полом. Объявить населению, что в случае, если бандитские выступления будут продолжаться, заложники будут расстреливаться. Имущество таких граждан конфисковать полностью. Здания, занимаемые ими, сносить, а в случае невозможности — сжигать. Бандитов, застигнутых на месте преступления, расстреливать. Объявить также, что, согласно решения президиума губисполкома, селения, замеченные в участии в бандитских движениях, будут обложены чрезвычайными продовольственными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и все имущество всех граждан. Последние в принудительном порядке будут выселяться: взрослые мужчины и женщины — в лагерь принудительных работ, малолетние — в детские дома до конца Гражданской войны» {10}.

Начальник штаба войск Тамбовской губернии, видный армейский политработник А.С. Каказов в июле 1921 г. так характеризовал карательную политику тамбовских властей осенью 1920 г.: «Наши части больше занимались очисткой деревни от всего живого и мертвого инвентаря, чем очисткой от банд и их уничтожением. Здесь не разбираются, кто прав, кто виноват. Все крестьянство сваливается в одну кучу и объявляется бандитским. Преданная и лояльная нам часть крестьянства после произведенной фуражировки (понимай — грабежа), в результате которой оно лишилось всего инвентаря и жилища (так как оно сожжено), находится в безвыходном положении. Для него нет иного выхода, как только идти и пополнить банду, чтобы жестоко отомстить за свое добро, нажитое столь тяжелым трудом. Целые деревни, боясь нашего “красного террора”, забрав свой скот, женщин и детей, уезжают и скрываются в лесах. В результате подобной ликвидации бандиты растут как грибы и общая численность восставших достигает десятков тысяч человек» {11}.

Непродуманная и слишком жестокая карательная политика тамбовских властей с самого начала вызывала несогласие и ропот у многих красноармейцев и командиров. Некоторые отряды отказывались выполнять приказы по уничтожению деревень. Немало бойцов, не желая идти под трибунал за невыполнение подобного приказа, дезертировали или переходили (иногда целыми подразделениями) на сторону мятежников.

Сошлемся на протокол заседания Военного совета Тамбовской губернии об имеющихся фактах перехода красных частей в ряды повстанцев от 21 октября 1920 г., на котором присутствовали: заместитель председателя Военного совета Мещеряков и члены Военного совета Райвид и Благонадеждин. По докладу комвойсками Благонадеждина о ходе военных действий было принято постановление: «А. Принимая во внимание заявление комвойсками, что имеющиеся на подавлении восстания полк Запасной армии и отряд Тамбовского губвоенкомата не вполне надежны и что он не уверен в их преданности, поручить комвойсками довести об этом до сведения комвойсками ВНУС Республики т. Корнева. Б. Предложить губчека расследовать факт перехода к бандам роты Запармина и отряда губвоенкомата, получив сведения от комвойсками т. Благонадеждина. В. Обратить внимание начальника политотдела т. Эйдмана на этот факт и предложить ему сговориться с комвойсками о поднятии политработы в частях {12}.