Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

- Куда? - перед Тори возник молодой человек с черном платке, с почти черными глазами и с ножом в руках. - Сбегаете? А что лекарь скажет?

Тори посмотрел на седого старца, которого заприметел ранее.

- Не он, я - лекарь. Меня зовут Хэсс, - представился молодой человек.

- Да? Я - Тори, - эльф еле удерживался на ногах.

- Пойдемте, я вас положу, Тори, - молодой лекарь подхватил эльфа. - А Маша где?

- Девушка ушла за едой, - Тори устроился на лежанке, его клонило в сон.

Хэсс чистил овощи для завтрака, когда появился маленький человечек. Он разместился между большим мешком с овощами и не менее большим, но еще не наполненным мешком с очистками.

- Приветствую, Хэсс - поэт, вор и лекарь, - поклонился Вунь.

Очищая сладкий корень черной редахи, Хэсс покосился на бродячую загадку.

- Приветствую, Вунь - самый загадочный тип в Темных землях, - ответил Хэсс.

От подобной похвалы Вунь покраснел и слился цветом со своими красными шароварами и бордовой рубашкой.

- Поговорим? - Хэсс спрашивал осторожно, не желая в очередной раз остаться без ответов. - Ты бороду сбрил?

- Да сбрил, а теперь и поговорим, - Вунь был счастлив. - А что это ты делаешь? Дай попробовать.

- Это сладкая черная редаха, а есть и горькая белая редаха, но их варить надо.

- А они не варенные? - Вунь разочаровался в происходящем.

- Я же их еще чищу, значит, не варенные, - Хэсс взялся за очередной корень черной редахо. - Ты мне так и не ответил, Вунь. Зачем ты меня стережешь?

Столь серьезный вопрос требовал от маленького человечка умственного напряжения и четкой формулировки.

- Чтобы тобой никто другой не завладел, - выдал Вунь на вопрос Хэсса.

- Ничего не понимаю, Вунь. А мной что кто-то другой может завладеть?

- Конечно, ты же поэт, лекарь и вор, - Вунь объяснял ему очень дотошно.

- Вунь я вор. Я не спорю, но можно ли тебя попросить не кричать об этом. Это не та информация, которую я хочу о себе обнародовать.

- Правда? - растерялся маленький человечек. - Жаль, - он стал подавать Хэссу корни, чтобы работа пошла быстрее.

- Правда. Что касается, того, что я лекарь, то это тоже не так. Я лечу в меру сил и возможностей, но я не занимаюсь этим постоянно. Просто сейчас сложилась ситуация, когда у меня больше всех возможностей, чтобы лечить.

- А тот седая борода? Он тоже умеет, - подсказал Вунь.

Хэссу следовало быть очень осторожным в ответе.

- Я не знаю его причин, но несомненно они уважительные. Оставим это, Вунь. Теперь, на счет поэта, видишь ли Вунь, поэт из меня вообще аховый.

- Аховый - это как? - Вунь запомнил новое слово, и оно ему понравилось.

- Поэты должны видеть мир несколько искаженным или розовым или черным. Я, как вор, этим зрением не обладаю, Вунь. Видеть мир искаженным для вора это равносильно концу.

- Тогда зачем же ты говоришь, что ты поэт? Выходит "аховый" - это плохой?

Хэсс пододвинул новый мешок с морковью и принялся ее чистить.

- Понимаешь, Вунь, я должен говорить, что поэт. Я же путешествую с труппой донны Илисты. Квалификации лекаря у меня нет, а сообщать о воровских навыках как-то небезопасно.

- Это, что ты прячешься? Как на охоте? - Вунь остановился на половине движения. Ему очень понравилась тайная миссия Хэсса. - Теперь о тебе лучше говорить, что ты вор, немножко лекарь и временный поэт?

- Где-то так, Вунь. Но я вообще хотел бы поговорить о другом. Ты все еще не сказал, от кого ты меня стережешь?

- От других, - с готовностью ответил Вунь. К нему опять вернулось хорошее настроение.

- Уфф, - Хэссу захотелось зафырчать. Он достаточно долго вел разговор, а ничего полезного не узнал. - А для кого ты меня стережешь?

- Для себя, - Вунь посмотрел в мешок с морковкой, там оставалось еще половина.

- Зачем я тебе, Вунь?

- Понимаешь, Хэсс, нам нужен кто-то вроде тебя, - этот обтекаемый ответ вывел терпеливого юношу из себя, но сорваться он себе не позволил.

- Хорошо, Вунь, потом расскажешь. Только ответь, пожалуйста, должен ли я что-нибудь делать?

- Надо, чтобы ты просто был, - Вунь обрадовался, что Хэсс все так быстро понял.

- Замечательно, Вунь. Лучше-ка расскажи мне о тех метках. Помнишь в прошлый раз ты говорил, - Хэсс принялся за чистку зелени.

- А, помню, - Вунь залез в мешок с зелень, на поверхности оставалась одна голова. - Что ты хочешь узнать? Я тебе все тогда сказал.

- Ты не сказал про кого ты говорил, - напомнил Хэсс.

- Нда, нда, знаешь, - Вунь нырнул в мешок с головой и закопошился там. - Я плохой смотрящий, сходил бы ты к матери Валай.

- А она хороший смотрящий?

- Ага. Я ей скажу, кто ты такой, она тебе на всех посмотрит, - Вунь вынырнул из мешка с куском стебля неизвестной Хэссу травы. - Я возьму?

- Конечно, бери. А как бы мне устроить встречу с матерью Валай, - Хэсс стоял на своем. - Вунь, а ты можешь мне рассказать о Темных землях? Ты давно здесь живешь?

- Я здесь родился, - Вунь теребил стебелек, который выпросил у Хэсса. - А рассказывать я не очень умею, ты лучше поговори с отцом Гкмылом.

- Хорошо, - Хэсс обречено согласился. - А когда можно встретится с ...

- Ну, что ты там уже с собой разговариваешь? - послышалось от повара, Вунь мгновенно пропал. - Все почистил? Тащи скорее.

Сегодня труппа изменила расписание, уже солнце встало, а повозки стоят. Общий завтрак не сплотил, а разделил на противоборствующие группировки. Объектом для нападок послужила Богарта.

- Какого бодяжника, вчера нас мучили? Это дурная охрана не способна нас уберечь! - высказывался эмоциональный Одольфо. - Мы так не до фестиваля, а до могилы доберемся.

Менее эмоциональный Флат не соглашался:

- Охрана не причем, дело в этой земле!

- Да, а если я не могу быть уверен, что охрана меня бережет, то как я могу писать? - Одольфо высказывал свои основные претензии. - У меня два листа вчера пропало.

- Волки съели, - съехидничала Вика.

- Дело не в волках, - себе внимания затребовал Мухмур Аран. - Мы не знаем дороги, и мага у нас нет.

- Мага? Да с такой охраной нам мага не видать! - высказался Казимир.

Саньо метнул на него сумрачный взгляд, не менее тяжелый, чем вчерашние камни, которые они убирали с дороги.

- Какой маг? Что нам делать? Кто нас защитит? - Мириам подала голос. Пока она вопрошала, Йол стащил из ее тарелки сладкую редаху.

- Да, мы здесь никому не нужны. Нас специально заманили в ловушку, чтобы выиграл этот проходимец! - не отличающуюся оригинальностью, но заманчивую идею подал Инрих.

Актеры приостановились, от директора никто не ожидал подобного признания.

- Что подавились? - Инриху надоело слушать пререкательства. - Мы едем и все. А если кого не устраивает, может возвращаться, только попрошу неустоечку заплатить, и повозку здесь оставить. Всем ясно? Еще слово услышу, оштрафую, а второе - не позволю играть на фестивале. Значок получите, но играть не дам. А теперь собирайтесь, - Инрих так безжалостно еще никогда не угрожал. Совсем другим тоном, он попросил: - Богарта, можно на минутку пройти ко мне? И ты Боцман тоже, - Инрих поставил свою миску, и величественно прошествовал в свою повозку.