Руденко. Генеральный прокурор СССР - Александр Звягинцев

С особой тщательностью Руденко подходил к готовящимся в аппарате приказам и указаниям. «По нескольку раз возвращал он такие документы на доработку, каждое слово в них взвешивал, искал точные, безупречно выверенные в правовом отношении формулировки, – вспоминал Тюрин. – Случалось, что даже после подписания документов он еще и еще раз возвращался к ним, перечитывал и перепроверял свои сомнения».

Среди прочих первостепенной важности дел Руденко придавал особое значение работе над новым Положением о прокурорском надзоре в СССР, так как предыдущее (принятое 17 декабря 1933 года) явно устарело.

Создалась парадоксальная ситуация, когда прокуроры, осуществляющее надзор за законностью в стране, сами не имели законодательного документа, определяющего их права и обязанности по осуществлению этого надзора.

19 января 1955 года в центральной печати было опубликовано постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему укреплению социалистической законности и усилению прокурорского надзора». За два предшествующие десятилетия это было первое партийное решение, ориентирующее все государственные и советские органы на необходимость укрепления законности в стране. Особая роль при этом отводилась органам прокуратуры, которые призваны были обеспечить надзор за строжайшим соблюдением законов, особенно при производстве следствия по делам, расследуемым органами внутренних дел и госбезопасности. В целях повышения роли прокуратуры в обеспечении социалистической законности было признано целесообразным принять специальное Положение о прокурорском надзоре в СССР.

Проект положения готовился при непосредственном участии Руденко, а также его первого заместителя Баранова, и был представлен в ЦК КПСС. Постановлением от 19 января 1955 года он был одобрен, а Руденко поручено внести его на рассмотрение и утверждение Президиума Верховного Совета. От всех заинтересованных организаций в союзную прокуратуру поступило около 60 различных замечаний и предложений. В подавляющем большинстве они были приняты.

Но были и такие замечания, которые Руденко посчитал неприемлемыми. На этом он и заострил вопрос, когда весной 1955 года доработанный проект Положения о прокурорском надзоре в СССР вторично обсуждался на Президиуме Верховного Совета.

На заседании Руденко сказал:

«Одно из принципиальных возражений, по поводу которого я просил бы выступить членов Президиума, внесено Председателем Верховного суда СССР т. Волиным и министром юстиции СССР т. Горшениным. Они предлагают из проекта исключить статью 30.

Статья 30 проекта Положения о прокурорском надзоре устанавливает право Генерального прокурора опротестовать постановление пленума Верховного суда СССР в Президиум Верховного Совета СССР.

Тов. Волин (я главным образом буду говорить о нем, ибо он является главным оппонентом по этому вопросу) считает, что постановление пленума Верховного суда не может быть опротестовано в Президиум Верховного Совета, что пленум Верховного суда – это высшая инстанция и, стало быть, решение этой высшей инстанции не может быть опротестовано.

Мы стоим на другой позиции: мы считаем, что Верховный суд СССР подотчетен Верховному Совету СССР, поскольку он образуется, избирается Верховным Советом СССР, а в период между сессиями подотчетен Президиуму Верховного Совета. Это положение давным-давно зафиксировано законодательными актами и нет никаких оснований от него отказываться. В Положении о прокурорском надзоре в СССР, утвержденном 17 декабря 1933 года, в ст. 1, говорилось: „Прокурор Союза ССР имеет право опротестования постановлений пленума Верховного суда в Президиум Центрального Исполнительного Комитета…”

Таким образом, этот порядок действовал, и правильно действовал, до настоящего времени. Нет никаких оснований изменять этот порядок.

С другой стороны, при всей авторитетности Верховного суда СССР, этой высшей судебной инстанции, мы не исключаем, что она может выносить отдельные ошибочные решения. Было бы неправильно считать, что раз это высшая судебная инстанция, то нет другой власти в стране, которая была бы вправе поправить эту инстанцию. У нас есть такая власть – есть Президиум Верховного Совета, который, безусловно, полномочен вносить коррективы, исправления и т. д.

Может быть, нет необходимости вносить понятие „опротестование” решений Верховного суда потому, что это как бы ставит Президиум Верховного Совета на уровень судебной инстанции. Но сказать, что Генеральный прокурор может войти в Президиум Верховного Совета с вопросом об отмене постановления Верховного суда, будет правильно. Мы не можем исходить из измышлений буржуазных теоретиков, которые ставят суд надо всем, как суд, ни от чего не зависящий и т. д. Мы отлично понимаем, для чего буржуазным теоретикам нужна такая постановка вопроса.

Мы бы просили Президиум Верховного Совета сохранить ст. 30 Положения, может быть, с изменением редакции, но сохранить принципиальное право Генерального прокурора входить в Президиум Верховного Совета СССР по вопросу об отмене, изменении постановлений Верховного суда СССР».

После того как Руденко закончил свое выступление, Ворошилов, ведший заседание, спросил: «Кто просит слова?» Слова попросил Председатель Верховного суда А. А. Волин, основной оппонент Генерального прокурора. Отметив актуальность и своевременность принятия нового Положения о прокурорском надзоре, он сказал, что многие предложения Верховного суда были учтены составителями проекта.

Затем он обратил внимание членов Президиума на то, что нельзя пройти мимо статьи 30, которую так яростно защищал Генеральный прокурор Руденко. Он, в частности, сказал: «Хочу отметить, что не только Верховный суд и не главным образом т. Волин, как сказал т. Руденко, возражает против этой статьи. Я считаю, что это оговорка. Что значит – главным образом? В равной степени против этой статьи возражает Юридический отдел, возражает Министерство юстиции СССР и возражают другие товарищи. Я позволю себе сказать, что статья 30 проекта Положения не поддерживается и юридической наукой. В кулуарах юристы, говоря между собой, считают эту статью порочной, не соответствующей нашей советской Конституции.

Тов. Руденко в своем выступлении ссылался на старое Положение о прокуратуре, на Положение 1933 г. Но разве можно забывать о Конституции, изданной в 1936 г., которая действует в настоящее время и которая поставила несколько иначе все эти вопросы. Думаю, что т. Руденко это достаточно хорошо известно. Нельзя базировать свое мнение на законах, давно отмененных и отживших в нашем государстве…

Как бы мы ни хотели проявить ведомственное начало, мы, люди, работаем и уходим, а учреждения и порядки в наших учреждениях должны оставаться. Поэтому я просил бы понять мою точку зрения не как ведомственную.