Дом Дверей: Второй визит - Брайан Ламли

– Отлично, – молвил Джилл, хотя был совсем не уверен, что это так. – Разделим орехи по нашим рюкзакам, так же, как воду и те мелкие тыквы. Позже мы приготовим кроликов и съедим, не откладывая. Но я бы хотел предупредить вас: не ешьте пока орехов. Давайте посмотрим, нет ли у них каких-нибудь пост-эффектов – то есть, помимо очевидных.

– Я мог бы попробовать… может, один, как думаешь? – облизнул губы Тарнболл.

Но Джилл решительно заявил:

– Думаю, тебе никаких не следует пробовать!

А Миранда в то же время говорила с Анжелой:

– Вы явно не нашли дверь, – сказала она.

Анжела покачала головой.

– Мы спустились на внешнюю сторону амфитеатра и принялись обходить его кругом. Но если это сооружение ярдов двести пятьдесят в поперечнике, то по окружности у него примерно восемьсот ярдов. Почти полмили, и в основном, это густые джунгли. Джилл думал, что, возможно, мы найдем дверь там, внизу. Но не повезло. Мы одолели больше трети пути, но поняли, что, если будем продолжать в том же духе, то не поспеем к первому крайнему сроку. И поэтому повернули назад.

Когда она закончила рассказ – вдруг, как гром средь ясного неба – прозвучали, поразив всех, слова Кину Суна:

– Джилл… Спенсер Джилл. Нам пора поговорить, нам с тобой.

Маленький китаец достаточно освободился от своих пут, чтобы нагнуться и стянуть с головы импровизированный колпак. Но остальные застыли, как вкопанные, совсем не из-за этого. Причиной стал голос – его глухо гремящий, угрожающий голос, который совсем не походил на голос Суна.

Он возникал и пропадал, словно плохо принимаемый радиосигнал. И Джилл знал этот голос и боялся его.

– Сит! – Он прыгнул к Суну, попытался заглянуть ему в глаза. Но Сун поворачивал голову, оглядываясь вправо от себя, пока, наконец, не остановил свой взгляд прямо на Джилле. А затем изрек:

– Итак, я прав. Вы вернулись в это место. – И по этим словам Джилл окончательно понял, что это Сит.

– Просто удачный бросок, – ответил Джилл, захваченный врасплох, не зная, что еще сказать, когда уставился прямо в черные, неподатливые, а теперь и пронзительные глаза. Но в ответ услышал неожиданное:

– Нет, – возразил Сит-Сун. – Неудачный бросок! – И глаза на лице Суна отвели взгляд от Джилла и всего лишь на кратчайший миг обратились к двум солнцам, прежде чем снова вернуться к Джиллу. – Ты знаешь, где вы?

– А ты? – Джилл оправлялся от неожиданности, почувствовав себя сильнее, когда вокруг него собрались остальные.

– Нечего играть словами, Джилл, – бросил Сит. – Вам осталось жить всего десять минут. Ты растратишь их на остроты?

Джек Тарнболл смотрел туда же, куда посмотрел Сит-Сун. Солнца? Что-то не так с меньшим?

– Меньшее солнце странно себя ведет, – отметил рослый спецагент. – Оно выбрасывает сияние, как сумасшедшее, вспучиваясь или пузырясь по экватору. И, похоже, оно все ближе подваливает к старшему брату.

– Это не его брат, мистер Тарнболл, – уведомил его Сит. – Именно по этой причине фоны и не заняли этот мир – или же заняли только для того, чтобы покинуть его три тысячи лет назад. И по той же самой причине его не захотели забрать себе ггуддны. Потому что не предвидели вот этого – прибытия в эту солнечную систему скитальца, и столкновения, приведшего к уничтожению обоих солнц и этого мира в громадной вспышке новой звезды!

– Господи! – вымолвил Уэйт, отчаянно пытаясь протрезветь. – Он сказал – десять минут?

– Но откуда тебе это знать? – выкрикнул Джилл. – Откуда тебе знать, когда это произойдет?

– Я точно знаю, когда это произойдет, – уведомил его Сит через Кину Суна. – Я знаю, когда именно. Что? Но вы думаете, будто это происходит сейчас, мистер Джилл? О, нет – это произошло три тысячи лет назад!

А когда вы были здесь в прошлый раз… Думаете, то, что произошло, происходило и тогда в то самое время?

Ха! Ох уж эти простоватые умы первобытных рас. Мы это записали, мистер Джилл! И это прокручиваемые записи. Но, с вашей точки зрения, это ведь и правда происходит-таки сейчас! Единственная разница в том…

– Что мы в этом участвуем! – охнул Джилл. – Но… ты сказал, что мы вернулись в это место. И говорил о прошлом разе, когда мы были здесь.

– А! – догадался Сит. – Вас ввели в заблуждение два солнца. И луны, которые прибыли на большой орбите вокруг маленькой белой звезды и, в конце концов, попали под влияние этой планеты.

Тут охнула и Анжела.

– Так значит, это все-таки мир Особняка – но в конце записи, намного позже нашего визита!

– Это другая сторона того мира, – уточнил Сит. – Что, несомненно, послужило третьей причиной, помешавшей вам узнать его.

И Тарнболл простонал:

– А четвертая – ядовитые фрукты… Господи!

– И все это неважно, – заключил Сит, – потому что ваше присутствие здесь не вызовет ни малейшей разницы… и осталось только восемь минут. – Голос его возникал и пропадал, то усиливаясь, то стихая, но становясь все слабее и слабее. – Увы, похоже, я скоро потеряю свои глаза, уши и голос, – проговорил он таким раздраженным тоном, что Джилл даже смог представить себе, как лицо Сита-Баннермена недовольно нахмурилось.

– Дефект в вашем импланте? – осведомился Джилл, начиная покрываться потом. – Ваша технология не столь совершенна, как вам хотелось бы думать, не так ли?

– Но намного опережает вашу, мистер Джилл. Семь с половиной минут.

– Итак, игра заканчивается, и мы изжаримся, – резко бросил Джилл. – Ну, по крайней мере, мы от тебя избавимся! – Это была хитрость: он умолял Сита дать этому здесь и закончиться, и не бросать их в кусты терновника.

– Избавитесь от меня? – переспросил Сит, голос которого звучал еще ниже, шепотом из трещащих помех. – А по-моему, совсем наоборот! Вот только… я еще не готов избавиться от вас. Потому что вы заслуживаете намного большей боли, и я наслаждаюсь этим, ах, настолько сильно, а все выглядит так, словно я не смогу увидеть… увидеть этот процесс до самого конца. Что мне очень даже хочется. Поэтому думайте, мистер Джилл, думайте… потому что пес дорогу знает!

Барни? Джилл огляделся и не нашел его взглядом.

Тарнболл освобождал Суна от пут. Теперь он поднял коротышку на ноги. Но Суна били судороги, и он вскрикнул из-за этого. А боль у него в глазах сказала, что он снова принадлежал себе. Имплант отказал, и Сит оказался разомкнут.

– Где Барни? – заорал Джилл.

– Вон! – указала Миранда.

Все посмотрели, пробежав взглядом треть кривой верхнего периметра из стоячих камней, туда, где Барни прямо у них на глазах задирал ногу у огромного приземистого менгира. Надо полагать, он отлил за долю секунды до того, как ударившая из камня молния вздыбила ему шерсть и сшибла на бок с трех ног. Пес растянулся на первых ступенях внутренней лестницы амфитеатра!

Какой-то миг ошеломленный Джилл стоял, не двигаясь, но затем заорал:

– Это она – это должна быть она! Барни помочился на дверь и заземлил эту штуку. Он же, в конце концов, всего лишь пес, и не знает, что нельзя ссать против ветра – или на электроприборы!

Тарнболл схватил Кину Суна, взвалил бьющегося в судорогах китайца на плечо и бросил:

– Нам придется бежать к ней. Сколько тут будет, триста ярдов? И у нас осталось, может, минут пять?

Они побежали… по крайней мере, четверо из них побежали, а Уэйт и Стэннерсли поплелись. Но даже могучему Тарнболлу пришлось тяжко; не только от добавочного веса, но, главным образом, из-за ядовитого фрукта.

И он, и Миранда Марш серьезно истощили силы.

Триста ярдов за пять минут. При нормальных обстоятельствах они бы одолели их меньше, чем за две, но это были отнюдь не нормальные обстоятельства.

Две трети пути до цели. Стоячие камни и поверхность самого верхнего яруса амфитеатра давным-давно обветшали и искрошились, оставляя внутри и снаружи огромного строения каменные осколки, людям пришлось спускаться, а потом лезть обратно через кучи обломков на верхний уровень, прежде чем закончить свой бег. И к тому времени они все почти напрочь выдохлись.

И все глаза косились в сторону этих двух солнц, поглядывая на их слепящий блеск при любой возможности, полные страха, но все же не в состоянии игнорировать неизбежное, последнее сражение этих космических богатырей. Псевдоподии из плазмы размашисто устремлялись, словно огромные щупальца, от естественной матери этой солнечной системы к скитальцу, а форма меньшей звезды удлинялась, когда ее собственные вытяжки плазмы отметались прочь, и притяжение большего солнца начало разрывать его. Долго это продолжаться не могло.

Но, по крайней мере, Сун передвигался теперь сам, а ужас отрезвил Уэйта и Стэннерсли, так что те больше не плелись, спотыкаясь. Что же до Барни, то живой, но оглушенный, тот лежал там, куда его бросил электрошок, он поднимал голову и скулил, пытаясь снова встать на ноги.

Слегка опередивший остальных бегущих и почти волочивший за собой Анжелу, Джилл первым спустился по лестнице, чтобы помочь псу.