Сидоровы Центурии - Николай Симонов

К 19.00 по московскому времени в управлении, в котором работал Цибиков, был завизирован, утвержден и передан в Новосибирск по телетайпу приказ об откомандировании его на неопределенный срок в Улан-Удэ на дорасследование дела, которым он ранее занимался.

………………………………………………………………………………………………………

Олениной захотелось немного расслабиться и снять накопившееся за время поездки напряжение. Она открыла чемодан и достала приборчик, который не относился к категории специальной техники, но который в некоторых ситуациях был для нее совершенно незаменим. На разлагающемся буржуазном Западе в 1978 году такие вещички были не в диковинку, но в Советском Союзе вибромассажер с шестью степенями вращения и тремя режимами вибрации (подарок вечно мотавшегося по заграницам жениха), возможно, был только у нее.

Избавившись от халата, Оленина забралась под одеяло. Однако, даже заграничная чудо-техника дает сбой, если вовремя не менять батарейки. Ругая себя за непредусмотрительность, она снова облачилась в халат, и, чтобы отвлечься, включила телевизор. А что можно было посмотреть в СССР в 1978 году по двум каналам государственного телевидения, да еще в понедельник? Абсолютно нечего!

Тогда она, зевая от скуки, решила приняться за чтение. Как девушка образованная, да еще со вкусом, она на текущий момент духовного развития предпочитала таких авторов, как Хемингуэй, Ремарк и Агата Кристи. Но на этот раз она взяла с собой в дорогу давно приобретенный, но до сих пор не прочитанный двухтомник польского фантаста Станислава Лемма. Она выбрала "Солярис" и не ошиблась, так как произведение показалось ей не только интересным, но и возбуждающим.

К 22 часам Оленина дочитала фантастическую повесть до конца и решила, что укладываться спать ей еще рано, и можно позволить себе, например, сделать вылазку в бар или ресторан, послушать музыку, выпить коктейль и пообщаться с каким-нибудь оригинальным собеседником.

Оленина вспомнила про Павлова и с сожалением подумала о том, что ее агент находится в другой гостинице под присмотром Цибикова, которому она, между прочим, строго-настрого запретила совместное с Павловым распитие спиртных напитков. Она догадывалась о предстоящем отъезде Цибикова, но только не знала, как скоро это произойдет. Оставлять Павлова одного в двухместном номере, учитывая то, как он вел себя во время поездки, тоже было довольно рискованно, поэтому Оленина представила себя с ним в одной постели. Никаких эмоций!

— Надо же! — удивилась она, — значит, все-таки придется надеть вечернее платье, спуститься в бар и что-нибудь выпить.

В баре гостиницы "Сибирь" было тихо и немноголюдно. Визит местных чекистов не остался без последствий. Администрация строго-настрого запретила швейцарам впускать в гостиницу посторонних. Но в бар все равно несколько человек с улицы просочились, в том числе Мелисса, которая ради этого даже пожертвовала пятью рублями. С нею Оленина и встретилась, причем, за одним столиком, не сразу опознав в попросившей занять свободное место девице порочную племянницу доцента Фишмана.

Оленина уже допивала свой коктейль и намеревалась через пару-тройку минут покинуть помещение бара. А тут такая неожиданность и такая возможность! Она открыла свою дамскую сумочку, в которой, кроме бесшумного пистолета МСП, находился флакончик духов с ферромонами, да не с такими заурядными, как DESIRE, а изготовленными в одном секретном московском НИИ по украденной у американцев технологии. От запаха этих спецдухов, говорят, даже кошки, дурея, по потолку бегают. После непродолжительного привыкания для тех, кто ими пользуется, духи становятся совершенно нейтральными. Чего нельзя сказать о тех, кто чувствует их таинственный и возбуждающий аромат впервые.

Здесь пора сделать отступление и объяснить, почему Наденька Навротилова оказалась в баре гостиницы "Центральная", а Мелисса в баре гостиницы "Сибирь". Все очень просто. Дефилируя по вечернему Новосибирску, девушки не могли не пройти мимо гостиницы "Центральная". И тут Мелисса, как нарочно, вспомнила, что Павлов, прощаясь со своими попутчиками, сказал, что остановится именно в этой гостинице, а если броня не прокатит, то он поселится в гостинице "Сибирь". И они решили нанести ему визит с намеком насчет ла мур де труа. Опять же, что греха таить, приехав в третий город России, Мелисса никак не могла забыть первый, то есть Москву. Как же в ближайшей перспективе она могла туда вернуться, если не Павлов?!

Придя в гостиницу, они выяснили у дежурного администратора, что бронь на тов. Павлова есть, но пока не востребована. И тогда они решили взять такси и отправиться в гостиницу "Сибирь", но, перед этим выпить по чашечке кофе. В баре гостиницы "Центральная" Наденька случайно столкнулась со своим старым московским приятелем. Вначале все было нормально. Их угостили коктейлем, но потом Наденька и ее приятель Михаил стали выяснять отношения. О чем они говорили, Мелиссе было не совсем понятно. Вроде бы о каком-то долге. Когда разговор перешел на повышенные тона, Наденька сказала Мелиссе, что, наверное, на пару-тройку часов задержится, однако это никоим образом не является препятствием тому, чтобы Мелисса встретилась с Павловым тет а тет.

Приехав на такси в гостиницу "Сибирь", Мелисса попала внутрь только после того, как у входа сменился швейцар, который, как на аукционе, установил некую начальную планку, ниже которой он в гостиницу никого из посторонних не пропускал. Страждущим проникнуть в гостиницу без брони и пропуска следовало методом проб и ошибок определить, сколько надо "положить на лапу". Мелисса отгадала и ее пропустили, но дежурный администратор огорчил ее тем, что брони у названного ею гражданина в гостинице нет. Ей бы поехать домой, но, вспомнив о вредных привычках Павлова, она пошла в бар, остановилась у входа, а потом визуально определила наличие в помещении подходящего свободного места.

— У вас не занято? — спросила она одиноко сидящую за столиком молодую женщину; по одежде и прочим признакам, явно не местную и, вероятно, имеющую отношение к высокому искусству: балет, кинематограф, дипкорпус.

— Welcome, — ответила ей молодая женщина, подтвердив ее предположение.

— Сорри, — сказала Мелисса, присаживаясь на краешек стула. — Ай сэй инглиш вери бэд.

— И не надо, — ответила несоветского вида женщина, доставая из изящной дамской сумочки флакончик духов — с намерением ими воспользоваться.

Потом мысли и желания Мелиссы настолько спутались, что лучше передать их разговор в запомнившейся Олениной версии.

— Вы чем-то явно взволнованы. Могу я вам чем-нибудь помочь?