Сидоровы Центурии - Николай Симонов

— Фарцовщик, наверное, или сутенер, — подумал Цибиков и, попивая из высокого стакана через соломинку "буржуазный напиток", начал рассуждать логически.

С одной стороны, он прилетит завтра на свою малую Родину, — и это хорошо. С другой стороны, вновь открывшиеся обстоятельства по делу "черных археологов", которое он год назад вел в составе смешанной следственной бригады, не предвещали ничего хорошего. Вина осужденных была доказана под сильным давлением, а те, кто реально занимался сбытом золотых украшений из разрытых могильников, уголовной ответственности избежали. В той мутной истории были как-то замешаны местный шаман и его красавица-дочь, сын секретаря райкома партии и сотрудники местного краеведческого музея. Не обошлось без мистики и прочей чертовщины, вроде пространственно-временных флуктуаций и явления призрака Черного Шамана. О том, что его могут вызвать по делу, которое он сейчас ведет, ему не приходило даже в голову.

Наконец, парень, привлекший внимание Цибикова, все-таки набрался смелости, подошел к его столику и вызвал на приватный разговор. И на этот раз интуиция Цибикова не подвела. Парень оказался сутенером и предлагал ему на ночь девицу, всего за 150 рублей. По тем временам это был месячный заработок инженера или остепененного вузовского преподавателя.

— Страшненькая, наверное? — спросил Цибиков, намереваясь от него отвязаться.

— Что ты, писаная красавица! — сказал парень и показал на стоящую неподалеку высокую симпатичную девицу в платье с открытыми плечами.

Цибиков не знал, что проститутка, которую ему предлагают, и есть ехавшая с Павловым в одном купе Надежда Навротилова, поскольку о других попутчиках Павлова, кроме Фишмана и его племянницы Мелиссы, Оленина его в известность не поставила.

— Чем я рискую? — подумал он. — Парень я холостой. Завтра улетаю в Улан-Удэ. Милиция, зная, что номер снимается по брони КГБ, с проверкой не нагрянет. И деньги лишние остались.

Подумавши, Цибиков сказал парню, что вначале с девицей познакомится, потанцует, а там видно будет. Парень не соглашался и требовал предоплату. В это время заиграла медленная музыка, и девица, слышавшая его разговор с сутенером, сама подошла к нему и пригласила на танец. Когда же они сплющились среди танцующих пар, девица наклонилась к нему и, жалобно всхлипывая, попросила:

— Пожалуйста, уведите меня отсюда и посадите на такси.

Никто им не препятствовал, когда они вышли на безлюдную улицу, но возле стоянки такси в освещении тусклого фонаря их уже ожидала толпа подвыпивших юнцов. Вероятно, они воспользовались другим выходом из гостиницы, опередив Цибикова и Наденьку на несколько минут. На стоянке была только одна машина "с шашечками", водитель которой тщетно пытался завестись и отъехать подальше, чтобы не оказаться свидетелем назревающей потасовки.

— Это моя девка, козел! — вызывающе заявил вышедший навстречу Цибикову и Наденьке сутенер.

И тут Цибиков понял, что знает этого парня, два года тому назад проходившего свидетелем по уголовному делу, настолько нетипичному, что следствие по нему вело КГБ. В начале мая 1976 года неподалеку от московской кольцевой дороги был найден обезображенный труп 20-летней москвички. У нее были удалены язык, грудь, прямая кишка, другие жизненно важные органы и полностью высосана (как еще это можно назвать?) кровь. Все было сделано с хирургическим совершенством. В кровеносной системе жертвы к тому же были обнаружены следы большого количества атропина — вещества-транквилизатора, расширяющего кровеносные сосуды.

Цибиков вспомнил фамилию свидетеля — Серебрянников. И даже то, что у него две судимости, а его "погоняло" (кличка) имеет отношение к занятию сводничеством. Серебрянников был приятелем убитой москвички — девушки легкого поведения, работавшей горничной в одном из столичных отелей.

Цибиков почувствовал, как его спутница медленно-медленно оседает и вот-вот упадет от страха на асфальт. У него под мышкой в кобуре было табельное оружие. Одним выстрелом в воздух он обратил бы хулиганов в бегство, но такую злость он почувствовал по отношению ко всей этой мрази, что решил Серебренникова и всю кодлу, которую он вокруг себя собрал, хорошенько проучить.

— Ты фильтруй базар, Гандон, коли не знаешь наперед, с кем имеешь дело! — громко сказал Цибиков и подхватил свою спутницу, чтобы она не упала.

— Она мне должна 200 рублей. Отдай бабки и делай с ней, что хочешь, — более примирительным тоном заговорил гражданин Серебрянников, известный в уголовном мире по кличке Гандон. А тон свой он переменил потому, что внезапно почувствовал парализующий его волю страх. И не без причины: суггестивные способности Цибикова были официально подтверждены дипломом Академии медицинских наук СССР.

— Я тебе, Гандон, и пятака ржавого не дам. Вставай на колени и проси прощения у меня и моей девушки! — заявил Цибиков, подражая голосу известного в Москве и Новосибирске уголовного авторитета по кличке Салавар. В толпе хулиганов возникло замешательство.

— Мочи их! — заорал Серебрянников, приняв Цибикова за одного из трех матерых уголовников, которые опустили его на зоне во время его первой ходки. И тут же он осекся, так как рухнул, словно его подкосили, ударившись при этом головою об асфальт. Но толпа ничего не поняла.

Оттеснив Наденьку, хулиганы пытались сбить Цибикова с ног. Увертываясь от ударов, Цибиков пытался сконцентрировать свою волю так, чтобы направить агрессию толпы на потерявшего сознание сутенера. Отчасти это ему удалось. Толпа разделилась на две группы. Одни, остервенело, пинали бесчувственное тело сутенера, а с другими Цибиков, немного покуражившись, расправился за две минуты, заодно освежив в памяти навыки довольно редкого стиля рукопашного боя.

Наденька сидела на бордюре тротуара, прикрыв ладонью разбитые губы, и плакала. Платье на ней было до неприличия изорвано и испачкано. Цибиков помог девушке встать и повлек за собой к такси. В этот момент машина завелась. Пожилой, угрюмого вида, таксист помог Цибикову усадить Наденьку на заднее сиденье. Наденька схватила своего заступника за руку и не захотела ее отпускать даже тогда, когда Цибиков договорился с таксистом о доставке ее за пять рублей по адресу, который она назовет.

От пережитого страха, боли и унижения Наденька забыла название улицы, на которой жила Мелисса. Помнила только номер дома и номер квартиры. Номера телефона она вообще не знала, поэтому таксист повез их, ориентируясь по двум приметам: дерево и памятник, — совсем как в случае с героями популярной советской кинокомедии "Джентльмены удачи".