Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

заметил мой взгляд и ответил тем же. Сердце екнуло, и мне пришлось отвернуться. В

конечном счете вечер разгорелся, и Келлан перестал сидеть одиноким «Чудилой». Пит

перехватил меня на выходе из кухни и попросил передать Келлану, что пора выходить на

сцену. Я улыбнулась, кивнула и подошла к их столу.

При виде меня Келлан улыбнулся. Он чуть отъехал на стуле, так что было почти

невозможно противиться желанию усесться к нему на колени. Мне на секунду захотелось

уподобиться его более бесцеремонным фанаткам – они бы плюхнулись и свернулись

калачиком, даже не задумавшись. Я представила, как его руки обвивают меня. Представила

себя окутанной его запахом. Вообразила тепло его кожи под моими губами при поцелуе в

шею…

– Кира?

Он склонил голову набок, глядя на меня с любопытством, и я смекнула, что в

неуместных раздумьях глазела на него, не говоря ни слова.

Покраснев, я отвернулась.

– Ребята, вам пора, – напомнила я, не приближаясь к столу вплотную.

Задвигались стулья, группа поднялась. Эван и Мэтт, поблагодарив меня, под гром

оваций запрыгнули на сцену. Затем подтянулся и Гриффин. Его манерам, случалось,

недоставало утонченности. Я повернулась к Келлану: тот допил пиво и неспешно встал. Он

секунду постоял у стола, улыбаясь мне и будто чего-то ожидая, а я свела брови и ответила

вопрошающим взглядом.

– Удачи не пожелаешь? – осведомился Келлан, подходя ко мне ближе и опираясь о

стол.

Я расслабилась и хмыкнула:

– Ты блистаешь и без моих пожеланий.

Он широко улыбнулся, и у меня чуть закружилась голова.

– Согласен, но мне приятно.

Рассмеявшись, я быстро обняла его:

– Что ж, тогда желаю удачи!

Келлан очаровательно надулся:

– Когда девушки желают мне удачи, они обычно не ограничиваются бабушкиным

объятием.

Он искушающе вскинул бровь.

Я снова прыснула и толкнула его в плечо:

– А я девушка не простая.

Келлан почтительно улыбнулся и помотал головой:

– О нет… Ни в коем случае.

Он повернулся и вскарабкался на сцену, а у меня голова вновь пошла кругом, и мне

пришлось схватиться за стол.

Группа, как обычно, выступила на ура. По ходу концерта толпа как будто удвоилась,

и я следила за выступлением Келлана меньше, чем мне хотелось. Но между заказами я все же

урвала пару мгновений, чтобы взглянуть на сцену. Во мне все затрепетало, когда я

перехватила его взгляд. Внимание Келлана насторожило меня, но я быстро отогнала

тревожные мысли. Приходилось признать, что мне оно нравилось.

Утоляя жажду многочисленных страждущих, я негромко подпевала песням, которые

знала. В конце отделения группа исполнила вещь, заинтересовавшую меня. Эту

пронзительную песню я раньше не слышала, но толпа распевала ее вовсю, – стало быть, она

старая. Я посмотрела на Дженни – та тоже пела. Слова были предельно серьезными, как и

лицо Келлана. Он чуть ли не впадал в безумие.

«Я видел, что ты сделал с ней… Я знаю твой секрет. Ты можешь сломать ее, но

торжеству не бывать… Она держится стойко и ждет, когда схлынет боль. Осталось

недолго, пока парят ангелы».

Он больше сосредоточился на гитаре, чем на толпе, и я не могла избавиться от

ощущения, что песня не имела никакого отношения к женщине.

«Ты взял все, оставив ее ни с чем. Она была создана для любви. Что случилось с

тобой? Она обретет силу, она будет свободна. Осталось недолго… ей… и мне…»

Я испытала внезапную необъяснимую потребность обнять и ободрить его.

Обслуживая клиентов, я посматривала на него краем глаза. Песня кончилась, и он перешел к

развеселой композиции. С лица его стерлись всякие следы недавних переживаний, но я не

могла забыть его неистовой ярости.

* * *

– Прости, солнышко. – Денни подавленно сидел на краю постели и смотрел на меня.

Он разувался и почесывал ноги.

– Ничего, Денни. Всего одни выходные. Я как-нибудь справлюсь, честное слово.

– Ну да, всего одна ночь врозь. Вернусь следующим вечером, – может быть, ты еще не

придешь с работы. – Он вздохнул и поставил босую ступню на ковер. – Но все равно извини.

Он закатил глаза.

– Поразительно: Макс гонит меня на эту конференцию только потому, что сам летит

на мальчишник в Вегас. – Денни раздосадованно покачал головой. – Дядюшка вышвырнул

бы его, если бы узнал.

– Что ж ты не скажешь? – пожала я плечами.

– Работа и так дрянная, не хочу делать еще хуже. – Он сухо улыбнулся. Я чуть

поморщилась, вспомнив, кому он был обязан этим местом, и Денни, заметив это, немедленно

произнес: – Извини.

Я встряхнулась, отгоняя воспоминание.

– Значит, ты уезжаешь в пятницу утром и возвращаешься вечером в субботу?

Он присел рядом со мной.

– Точно. Я буду скучать.

Он улыбнулся и подался ко мне, чтобы поцеловать меня в шею.

Мои мысли пришли в беспорядок, как только его губы прошлись по моей коже. Я весь

день буду наедине с Келланом. Можно куда-нибудь сходить… Уехать туда, где нас не знают

и наши забавы перестанут быть тайной за семью печатями. Келлан провел со мной и Денни

почти все прошлые выходные. Мы гуляли по центру, и Келлан показывал нам свои любимые

места. Он стискивал мою руку, когда Денни не видел, или наскоро обнимал меня. Мы

осторожно поглядывали друг на друга и много улыбались.

Губы Денни скользили по моей шее. Я отвлеклась от приятных воспоминаний и чуть

оттолкнула его.

– Ты голодный? Теперь моя очередь готовить ужин.

Я подозревала, что Денни был голоден в ином смысле, но пребывала не в том

настроении.

Он чуть погрустнел, но отстранился.

– Да, конечно.

– Отлично, – отозвалась я бодро, затем вскочила и чмокнула его в лоб.

Выходя из комнаты, я глянула на дверь Келлана, но его не было дома. Сегодня

вечером его группа выступала в маленьком клубе на Пайонир-сквер. Я чуть с ума не сошла,

прикидывая, как бы уйти, не вызвав у Денни подозрений. У меня был выходной, и я редко

слушала Келлана где-либо помимо «Пита». Я вспомнила его выступление в «Бритвах». В том

более тесном, интимном помещении он был потрясающ, хотя, вообще-то, всегда восхищал

меня, когда пел.

Сойдя с последней ступеньки, я вздохнула и вошла в пустую гостиную. Без Келлана в

доме было непривычно тихо. Он постоянно наигрывал что-то, мычал себе под нос или пел.

Он наполнял наше жилище музыкой и своим присутствием. Без него здесь становилось

немного пусто. Я прикинула, не сказать ли Денни, что я проведу вечер с Дженни… Но лгать

в этом случае пришлось бы слишком много. Что касалось Дженни, она была на работе, и

если бы Денни заскучал и отправился к «Питу»… В общем, вышло бы скверно.

Я снова вздохнула, когда вошла в кухню и стала рыться в поисках продуктов. Мне

совершенно не хотелось лгать. Это было не в моих обычаях. Я могла подождать. Скоро я

увижу Келлана. Грядущие выходные будут в нашем распоряжении почти целиком. Осознав,

что мы проведем вдвоем и весь вечер, я чуть нахмурилась и встряхнула головой. Это не

имело значения. Мы были просто друзьями. Дальше этого мы не зайдем.

Улыбка вернулась ко мне, когда я подумала о последних нескольких днях с Келланом.

Решив приготовить нечто замысловатое, я погрузилась в воспоминания. Прекрасным

выдался не только уик-энд: Келлан был мил и обходителен всю неделю. Он неизменно

отвозил меня на занятия и провожал до аудитории. Девушки теперь уже выжидающе

смотрели на дверь, рассчитывая увидеть, как он входит со мной, и это немного забавляло

меня. После учебы он тоже, как правило, ждал и вез меня либо домой, либо к «Питу», если

мне хотелось позаниматься там и явиться пораньше. Обычно мне не хотелось. Я

предпочитала учиться на диване, в его обществе, хотя порой лежание у него на коленях, пока

он гладил мои волосы, отвлекало меня от чтения «Гордости и предубеждения», ведь часто я

обнаруживала, что вместо этого таращусь ему в глаза, а он смеется и тычет в книгу. Тогда я

протягивала роман ему и заставляла его читать вслух. Он делал это с удовольствием, и его

голос убаюкивал меня, временами плавный, а иногда, ей-богу, умышленно хриплый.

Денни присоединился ко мне, едва я закончила, и мы поужинали. Он поделился со

мной кое-какими подробностями насчет конференции, на которую собирался, а я рассказала

о своих занятиях. Мы до абсурдного долго обсуждали экономический цикл: к этому

предмету мне даже не приходилось готовиться, так как из разговоров с Денни я узнавала