Запретная. Не остановить - Инна Стужева

class="p1">Мне неудобно, что подумают обо мне девчонки, команда, да и вообще все окружающие, но мне слишком хорошо, чтобы я задумывалась об этом особенно часто. Эти мысли маячат где-то на периферии, но я сейчас же отбрасываю их и вновь сосредотачиваюсь на моменте.

— Ты носишь линзы? — спрашиваю я у Гордея, потому что чуть раньше заметила в ванной коробочку от них.

Мы лежим на кровати и ждем наш заказ. Расслабленные, слегка уставшие после жарких, незабываемых объятий.

Я не лезу к нему со своими чувствами, решив выбрать какие-то нейтральные темы. Сильнее всего мне хочется разговаривать о нем. Узнать как можно больше, подстроиться под его вкусы.

— У тебя что, плохое зрение?

— Да, — отвечает он.

— Но… мне казалось всегда, что оно у тебя стопроцентное, — вырывается у меня.

— Оно не так давно испортилось.

Гордей поднимается с постели и отходит к окну.

На нем надеты только джинсы с низкой посадкой. Я любуюсь его красивой, рельефной спиной. Каждая мышца под гладкой загорелой кожей так четко обозначена, и напрягается при любом его движении.

У него есть несколько шрамов, но они еле заметные и не мешают работе. Но мне все равно интересно их происхождение.

— Откуда у тебя шрамы? — интересуюсь я.

— Я закурю? — спрашивает Гордей, вместо ответа.

Лицо его отчего-то мрачнеет.

— Да, пожалуйста. Хотя я думала, ты решил бросить.

Он закуривает, а я снова любуюсь им.

— Ты очень красивый, — признаюсь я, хотя не уверена, что с парнями стоит говорить так открыто. — Нравится в тебе абсолютно все.

Слышала, что не стоит обнажать свои чувства слишком явно, но как же промолчать? Мне хочется кричать о своей любви к нему, я просто не в состоянии скрывать.

Гордей поворачивает голову и смотрит на меня.

— Ты тоже очень красивая, Бельчонок.

Его тон спокойный и ровный. В словах не улавливается того жаркого пыла, что отчетливо проступает в моих, но я безумно рада и этому.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

Соскакиваю с кровати и иду по направлению к нему.

На мне надеты лишь трусики и майка и я немного стесняюсь под его взглядом, но все равно стараюсь не сбиться с шага.

В конце концов, если бы я выглядела плохо, меня бы не взяли работать моделью. И все говорят, что я красивая. Самое главное, так считает он.

Я подхожу и обнимаю его со спины. Целую в шею. А потом тянусь к его сигарете.

— Дай и мне попробовать, — прошу я, но Гордей отстраняет руку и мои пальцы ловят воздух.

— Почему нет? — делано возмущаюсь я.

— Тебе ни к чему.

— Почему?

— Хотя бы потому что это не айс для здоровья. Такой ответ тебя устроит?

— Что бы ты сделал, если бы увидел меня с сигаретой в руках? Или со спиртным? — спрашиваю я, и усаживаюсь перед ним на подоконник.

Мне ужасно приятно его дразнить. Так тепло на душе от того, что его волнует мое здоровье.

Он тушит сигарету, и я замираю в предвкушении. Потому что его руки освободятся. Возможно, ему захочется меня обнять.

Когда так и происходит, его ладони скользят мне на бедра, я счастливо смеюсь.

— Мне нравится твоя скромность, — говорит он. — Мне бы не хотелось, чтобы ты курила или пила. Думаю, я подошел бы и вырвал из твоих рук бокал. Но…

Тут он подается ко мне и наши лица слегка соприкасаются.

— Но прикол в том, Бельчонок, что даже тогда, я уверен, ты мне не разонравишься.

Гордей отстраняется и в этот же момент раздается стук в дверь. Он отворачивается от меня, и идет открывать.

Как ни в чем не бывало.

Я же замираю на подоконнике, стараясь переварить только что услышанное.

Он же… это же… Боже… я не сильна в отношениях с парнями, и не слишком опытна в них, но… Что это сейчас было, если не его признание в любви?

От волнения я не в состоянии усидеть на месте, а Гордей уже несет поднос на лоджию.

— Одевайся и выходи завтракать, — говорит он, мазнув взглядом по моим ногам, а у меня щеки как всегда загораются.

Я соскакиваю на пол и поскорее натягиваю шорты. Мельком смотрюсь в зеркало и да, лицо красное, практически как помидор. Что же это такое!

Бегу в ванную, смачиваю ладони и прислоняю их к щекам.

Боже, боже, боже…

***

Когда я выхожу на лоджию, он заканчивает сервировку стола. А с балкона корпуса, расположенного в некотором отдалении от нас, на Гордея уже пялятся две туристки.

Еще бы.

— А ты, — выпаливаю я, не в силах скрыть нотки ревности в голосе, — тоже оденься.

Гордей непонимающе смотрит на меня, потом прослеживает мой взгляд и ухмыляется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ничего не говоря уходит в номер, а возвращается уже в футболке.

— Так нормально? — спрашивает он.

— Нормально, — отвечаю я и киваю.

Не удержавшись, снова кошусь на девушек.

Я сильно ревную. Мне хочется, чтобы мы с Гордеем остались только вдвоем.

— Отлично, — отвечает он и садиться в плетеное кресло, стоящее рядом с моим.

— Расслабься, Бельчонок, — говорит он, делая глоток содовой.

Но у меня не получается. Те девушки все еще пялятся на него, то есть… теперь уже на нас.

— Иди сюда.

Гордей перегибается через сиденье, подцепляет мой подбородок пальцами и разворачивает его к себе. Сладко целует меня в губы.

Вначале я напряжена, но его язык действует так умело в моем рту, что я практически мгновенно расслабляюсь и сама подаюсь к нему. Полностью наслаждаюсь поцелуем.

Когда он отпускает, я уже забываю про каких-то туристок, а думаю лишь о том, чтобы вновь оказаться в его постели.

Хочу, чтобы накрывал меня собой, вжимал в матрас и шептал мне на ухо все те вещи, от которых по позвоночнику пробегают мурашки, а низ живота и промежность сладко и болезненно пульсируют.

Чтобы признавался, как сильно хочет, и хочет только меня одну.

Чтобы входил в меня, заполняя собой, тем самым приглушая эту лишающую покоя пульсацию и давая возможность прочувствовать столь дикие, безудержные ощущения, когда он в тебе, а ты полностью и целиком в его власти. Когда вы неразделимы, двигаетесь в унисон, и получаете это нереальное, непередаваемое чувственное наслаждение вместе. Разделяете его на двоих.

Его нетерпеливые горячие ладони ложатся на мои бедра.

— Черт, — тихо выругивается Гордей, и убирает руки.

— Давай завтракать, Бельчонок, — хрипло выдыхает мне в губы, а потом отпускает полностью.

Возвращается в свое кресло и тянется за стаканом с содовой.

Я прикрываю веки и дышу несколько секунд. Потом хватаю свой стакан и начинаю через трубочку тянуть