Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

Спектакль был разыгран, как по нотам. Сам Леман очень вовремя отбыл на доклад Гейдриху. Буквально через пару часов некий анонимный 'швейцарский коллаборационист' позвонил в гостиницу, и оказавшийся в номере Отто тут же узнал о секретной посылке, которую нужно срочно забрать, и показать только большому начальству в Берлине - лучше всего, сразу руководителю Главного управления имперской безопасности. Этот телефонный звонок, измененным голосом, сделал по приказу Лемана, один из доверенных 'нибелунгов'. Скорцени уже через четверть часа, забрал из тайника пакет с распечаткой переговоров и некоторыми материалами, и тут же отпросился у оставшегося за старшего Дитриха, съездить в Берлин по важному и срочному делу, и быстро получил разрешение на эту командировку. Опередивший его в пути Леман, как раз докладывал своему патрону о новых планах, и о том, что со дня на день ждет новостей от агентов, наблюдающих за 'попа'ми-пацифистами', когда секретарь пригласил Скорцени в кабинет Гейдриха. Следующая сцена разыгралась прямо на глазах Вильгельма. Хозяин кабинета, проверив целостность упаковки, аккуратно распечатал пакет. Фотографии он доставать не стал, но распечатку переговоров читал очень внимательно. Глаза с восточным разрезом сузились еще сильнее. Никакой эмоции на лице было не прочитать. Леман ждал, что его попросят выйти, но шеф очередной раз удивил его своим доверием.

-- Отто вы сами знаете, что в этой посылке.

-- Так точно, обергруппенфюрер! Сведения о заговоре против Фюрера! К сожалению, тот коллаборационист прервал нашу беседу слишком резко, а затем нам сразу пришлось отвечать на многочисленные звонки из посольства и от агентуры. Поэтому мы с гауптштурмфюрером Дитрихом так и не смогли потом установить, откуда же пришел тот странный звонок.

-- Жаль, что не смогли. Ну, да ладно. Что ж, информации нам эти доброжелатели прислали немного. Но сведения крайне тревожные, поэтому Мюллера и охрану фюрера я предупрежу. Гм...

Подчиненные поедали глазами начальство. Леман все прокручивал в голове возможность раскрытия его 'спектакля с нибелунгами'. Подумав чуть больше минуты, Гейдрих, снова обратился к ним обоим.

-- Вот, что, друзья мои. Гм... В этом деле вполне возможны провокации с целью отвлечения нашего внимания от главного заговора. А мы с вами права на ошибку не имеем. К тому же, мы не знаем, как далеко потянутся нити от подозреваемых, поэтому всю информацию по теме, передавать лично мне, и никому больше. Вам ясно?

--Так точно, обергруппенфюрер!

-- Тогда поговорим о дальнейшем. Вам, Леман, нужно плотнее подключить Скорцени к нашей операции в Берне. Вы ведь хвалили его, так пусть и дальше набирается опыта. Обратно в Лейбштандарт мы его теперь не отдадим. Нам ведь нужны толковые кадры?

-- Да, обергруппенфюрер! Разумеется, нам нужны свежие и перспективные сотрудники, затем вы и посылали меня во Францию.

-- Хорошо. Ну, а вы, унтерштурмфюрер, пишите рапорт о переводе в VI управление к Леману. Надеюсь, вы не расстроились, променяв вашу самоходную артиллерию на политическую разведку рейха?

-- Нет, экселленц! Я рад, оказаться на переднем крае борьбы с тайными врагами рейха!

-- Вот и славно. Через вас, оберштурмбанфюрер будет передавать мне все сведения по этой теме, которую мы назовем 'Предсказание' (сокращенно 'PPZ'). А вы, Вильгельм, позаботьтесь, чтобы все агенты, задействованные в 'Пророчестве', не имели контактов ни с кем, кроме вас. Высочайший уровень секретности. Помните, предатели могут быть даже в нашем управлении. Сейчас, я доверяю, лишь вам двоим.

-- Слушаюсь! С вашего разрешения я отберу агентов для специальной аналитической группы, и подключу к ней унтерштурмфюрера на постоянной основе. Другие задания они выполнять не будут.

-- Очень хорошо, Вильгельм. А, вы, Отто, можете быть свободны на сегодня. Обратно уедете утренним поездом вместе с оберштурмбанфюрером, а сейчас, ступайте, отдохните. Вы ведь не слишком часто бываете в столице.

-- Благодарю, экселленц!

Скорцени невозмутимо отсалютовал и испарился, оставив своих новых и теперь уже постоянных начальников наедине. Леман был уверен, что Гейдрих пошлет за Отто "топтунов", чтобы проверить, к кому тот отправится в процессе заслуженного отдыха. Дальнейшая беседа касалась не менее секретных дел, стоящих на контроле рейхсфюрера Гиммлера. Благодаря нынешнему уровню начальственного доверия, Леман был отлично осведомлен о зондирующих операциях вождя СС, проводимых в нейтральных странах: Испании, Швейцарии, Швеции и даже в Мексике. А успешное участие Лемана в операции в Мадриде, вместе с князем Максом Эгоном фон Гогенлоэ, и его связным Рейнхардом Шпитци, еще более приоткрыло перед ним таинственный мир большой политики. На второй тур переговоров с британцами, он, судя по уже отданным приказам, поедет вместе с заместителем Гейдриха бригаденфюрером Эрнстом Кальтенбрунаром. И вот, теперь, на фоне быстрого успеха, уже больше года длящихся сепаратных переговоров с Лондоном (начатых еще во времена Шелленберга), перед советским агентом всплыли и контуры будущей насильственной смены власти в рейхе. И было совсем не похоже, что Гейдрих готов бежать с докладом об этом к рейхсфюреру. Слишком уж сильно он заинтересовался этим делом, не выказывая при этом никакой спешки. В том, что какие-то сведения уйдут сегодня Генриху Мюллеру и главе охраны фюрера, штандартенфюреру Гансу Раттенхуберу, Леман не сомневался. Но был почти уверен, что подробностей те не получат, а значит, выходило, что Гейдрих начал СВОЮ игру...

***

Сквозь усыпляющий гул автомобильных моторов, откуда-то спереди послышался визжащий скрип тормозов и отчетливый звук удара. Спустя еще пару секунд их машина тоже сильно дернулась, едва не уткнувшись во впереди идущее авто. Всех троих пассажиров резко и неприятно бросило вперед. У генерала выпал из руки планшет. Сидящий впереди испанец, молча, выскочил из машины, передергивая на бегу затвор своего пистолета-пулемета 'Томпсон' модели 1928 года. За окном простучали сапоги еще нескольких человек из охраны. Вскоре с головы колонны послышались неразборчивые крики. Оба оставшихся в салоне пассажира и шофер также, не мешкая, приготовили свои пистолеты, напряженно вглядываясь в холодную слякотную темноту через неполностью опущенные стекла окон своего 'Пежо'. Стылый предутренний ветер хозяйничал в салоне замершего автомобиля уже минут пять. Наконец охранник вернулся.

-- Фернандо, что там впереди?!

-- Столкновение машин на мосту, сеньор женераль! Охрана заняла оборону.

-- Этого еще не хватало!

-- Надеюсь, это не засада. Пан Стахон, разрешите я тоже...

-- Не разрешаю! Мало вам своих приключений, Адам? Машину не покидать!

Грозный взгляд командующего Сил Поветжных пробуравил секунд пять, и ненадолго отпустил из прицела вечный объект раздражения и критики начальства. Знакомы они были с последнего мирного дня в августе 1939-го, поэтому было ясно, что вся эта строгость скорее напускная. Груз ответственности давил на плечи генерала, вот поэтому любые попытки заместителя, решать незапланированные задачи, виделись ему, чуть ли не саботажем. И суда по всему, сидя в застывшей на дороге машине без Моровски, нервничал бы пан Стахон намного больше. Но, вот, морщины чуть разгладились на его породистом шляхетском лице пана Болеслава, и уже более спокойно прозвучал вопрос починенному офицеру.

-- Охрана там отлично разберется и без вас, подполковник. Лучше продумайте еще раз все этапы операции по вывозу нашего правительства из Франции. И не только сам способ эвакуации, но и его толковое обоснование!

-- Так ест, пан генерал. Уже продумал.

-- Что-то не слишком бодро вы это заявляете. Есть какие-то сомнения?

-- Наличие или отсутствие сомнений, пан Стахон, куда больше зависит от принятия или непринятия нового способа эвакуации главным командованием. Мне кажется, пан Халлер и другие министры не любят долго путешествовать по воздуху...

-- Все-таки, по воздуху... Неделю назад вы, помнится, предлагали сначала вывезти правительство большой подводной лодкой в Мурманск, вокруг Исландии. Кстати, почему вы столь упорно стоите, против эвакуации в Британию!? В чем, по-вашему, критичность появления правительства на освобожденных территориях Польши?