Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

***

Месяц с лишним истек после их приезда. Последняя трехместная советская ракета пилотировалась Синельниковым, с Бахчиванджи и Степанчонком. Их результат подъема превысил сорок километров. На этом все и закончилось. Королева отзывали обратно в УПР. Работы там было много, ведь времени потратили больше месяца. Но расставаться было грустно. Сроднился с этим самым дальним в стране ракетодромом, да и с людьми сдружился. Перед самым отъездом в Штаты, американцы позировали перед кинооператорами, на фоне украшенных национальным флагом ангаров и стоящего с подвешенной ракетой В-17SC. Коньяк Моровский выставил, так что и посидеть и отметить успели. Сергей подарил ему часы, а тот презентовал титановый стропорез, на котором было выбито "Космический металл, рожденному для космоса". Прибегали к советским специалистам и другие американцы меняться разными сувенирами. Все радостные и чуток болтливые. Программу NASA они, действительно, выполнили полностью. В лучших полетах была достигнута высота в 32, 34 и 39 километров. Экипаж генерала Дулитлла с капитаном Оверендом достигли этого максимума, что составил почти сто двадцать восемь тысяч футов в предпоследнем старте на "Радуге-3". Причем, поскольку заправки в воздухе проходили с большим удалением на Восток от мыса Чаплин, четыре тренировочных и все три рекордных подъема завершились приземлениями на Аляске. А вот двум американским экипажам пришлось приземляться на воду Берингова пролива, к счастью без последствий. Корабли и летающие лодки патрулировали район очень плотно. А Сергея Королева американцы запомнили хорошо. С ним часто советовались, и вообще воспринимали примерно наравне с Дулитллом и Моровски. Все его распоряжения старались выполнять без задержки. А Моровски даже пообещал внести статью о русских ракетчиках в биографический эпос национальной аэрокосмической ассоциации. Москвичи подарили, всем кто летал на ракетах, знаки "Участник ракетных полетов" (такие выдавались в СССР пассажирам ракет и курсантам за тренировочные старты). Адаму Моровскому, наконец-то, достался давно им заслуженный 'Знак испытателя космических ракет и аппаратов' под номером "1". Самому Королеву достался такой же знак под номером "семь", генералу под номером "девять", а "восьмой" выдали майору Синельникову, летавшему с капитаном Оверендом до высоты 32 километра. Сам Оверенд получил десятый, а одиннадцатый и двенадцатый знаки достались Бахчиванджи и Степанчонку. По статуту знака - вручать его могли только тем, кто поднимались на ракете выше двадцати километров и действительно выполняли на борту конкретные задачи по испытанию техники. Все остальные ракетонавты могли получить только "Участника". От американских властей русским инженерам достались безномерные знаки "Ракетонавт NASA". на обороте которых был указан год "1941" и еще ордена 'За выдающиеся научные заслуги', которые снова вручал генерал, но для Сергея главным было не это. Он, наконец-то, стал полноценным ракетонавтом. Он лично командовал и управлял ракетой поднявшейся до двадцати трех километров. Моровски почти не вмешивался в управление. Только на посадке попросил разрешение произвести расчет и выравнивание. Сергей разрешил. Он понимал, что именно тут его опыта может не хватить. К тому же, его собственные 'Восходы' приземлять свои капсулы и спасаемое оборудование должны были на парашютах. Так что эта его уступка была не критичной. Впереди был торжественный прием в Москве, но самая первая мечта бывшего начальника ГИРД уже сбылась, и теперь нужно было мечтать дальше. Космос становился все ближе...

***

В ноябре рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер ездил на фронт, для награждения личного состава боевых частей СС. Помимо его личной охраны, во Францию приехали и несколько временных айнзатцгрупп СС отправленных IV и VI управлениями РСХА. В задачу группы Лемана входил отбор новых кадров для специальных подразделений (ранее подчинявшихся разжалованному недавно Альфреду Науйоксу.) Причем, отбор кандидатов велся не только на разведывательно-диверсионное, но и на аналитическое направление тоже. Среди отобранных офицеров, Вильгельму приглянулся один далеко не юный лейтенант-артиллерист из самоходной артиллерии. По словам его начальства, этот Отто был не просто настоящим 'сорвиголовой', способный парой 'штугов' подавить огнем с фланга и затем размазать гусеницами вражескую артиллерийскую засаду, но и прирожденным тактиком. Во время тяжелых боев в Арденнах и в Шампани произошло несколько случаев, когда его спонтанные военные хитрости спасали батареи дивизиона от больших потерь. Начальство частенько хмурило брови от новых инициатив активного унтерштурмфюрера, но по рукам его не било. Перспективы в службе имелись не плохие, и все же, тут на фронте тридцатидвухлетний австриец был явно не на своем месте. Глядя, как унтерштурмфюрер ловко заломал на ковре одного опытного рукопашника из 'старой гвардии Альфреда', Вильгельм даже ощутил некое дежавю. Год назад, примерно вот также, советский агент под псевдонимом Адам Пешке, резко, хоть и шутливо, дрался с временными партнерами из охраны, и валял их на матах. Было что-то схожее в этих людях, хотя различий между ними было в разы больше. Однако серьезное образование бывшего строительного инженера Скорцени также намекало, на нерациональность столь примитивного использования его талантов в артиллерии Лейбштандарта СС. Леман обладал неплохой интуицией, которой доверился и в этот раз. Вскоре, рейхсфюрер разрешил на полгода прикомандировать к РСХА восемнадцать отобранных Леманом на фронте унтер и обер-офицеров СС. А согласие Гейдриха было получено им еще до этой поездки. Вильгельм даже строил планы, использовать того 'австрийского чеха' Скорцени в играх с чешским подпольем в Праге, но не срослось. Накануне нового 1941 года сам оберштурмбанфюрер Вильгельм Леман был спешно перенацелен на срочную заграничную работу в Европе. А потому, со своими 'французскими протеже' он вновь пересекся по делам уже только в феврале...

Та работа, которую до своего эпического провала с 'неокольцованным Пешке', виртуозно проводил Вальтер Шелленберг, оказалась отнюдь не простой. В Швеции Шелленберг буквально за месяц до своей последней поездки в Бельгию сумел познакомиться с президентом Шведского придворного суда Экбергом. В Испании у него имелись контакты в окружении Каудильо Франсиско Франко. В Швейцарии он сумел наладить хорошие связи с главой секретной службы конфедерации полковником Роже Массоном. Чего было не отнять у Вальтера, так это его обаяния и умения быстро договариваться с любым контрагентом, а затем поддерживать приятельские отношения. Леман, конечно же, бывал у него на подхвате в ряде заграничных дел, но столь яркими компанейскими и ораторскими талантами не блистал. Если бы не успехи Вильгельма в 'швейцарской оперативной игре' (в которой была реализована подсказанная Пешке идея), то глава РСХА еще мог бы поискать и другое доверенное лицо для столь секретной операции. Но рейхсфюрер его торопил - результаты были нужны уже к весне, а не когда-нибудь потом. Как из оговорок шефа понял Леман, вся эта операция с фюрером не согласовывалась, что было весьма рискованно. Несмотря на серьезный риск, Рейнхард Гейдрих в конце 1940-го года сделал серьезную ставку на нового заместителя начальника VI управления оберштурмбанфюрера Лемана. И Вильгельм день за днем доказывал правильность сделанного выбора обергруппенфюреру, который пока был доволен его текущей работой, убеждаясь в полезности протеже. Кстати, той успешной дезинформацией противника о возможностях германской ПВО (из-за которой авиация Альянса в первой половине 1940-го потеряла несколько десятков бомбовозов), удалось в какой-то мере притушить претензии фюрера к провалу агентов РСХА в Бельгии и в Британии. Этому же способствовали. как аналогичные провалы конкурентов из Абвера, так и успехи отдела VII В4 Рольфа Мюллера в дешифровке докладов в Лондон от резидента Secret Intelligence Service в Швейцарии.

Новая сверхсекретная зарубежная операция СС под названием 'Листопад' имела, и двойное, и тройное дно. Ее можно было рассматривать, и как нацеленную на раскол Альянса провокацию, и как дезинформацию противника, и даже как реальные сепаратные переговоры с одной из ключевых стран Альянса (Британией). Канва операции была заимствована Гейдрихом из дневника покойного Шелленберга. Глава РСХА поставил главной целью вывод из активных боевых действий в Европе большинства английских дивизий, хотя бы на полгода. Успешное достижение этого результата, должно было развязать руки Вермахту на Западе Европы, и дать ему возможность, быстро раздавить Польшу на Востоке. А затем, предполагалось, с новыми силами вгрызться во Францию, и поставить ее на колени. И только после победы над Третьей Республикой, можно было договариваться с британцами против СССР. К чему давно уже подталкивали рейх 'умиротворители' во главе с Чемберленом, для которых фюрер не спешит 'таскать каштаны из огня'.